Мороз прохватывает ветром
И белизной слепит глаза,
И очень хочется об этом
Всем, кто услышит, рассказать.
И разделить с другими радость
Суровой русской красоты,
И холодок в груди, и сладость
Затерянной в снегах версты.
Про дали бело-голубые,
Про это солнце в вышине,
О том, что для меня Россия,
И чем живёт она во мне.
Про праздник Рождества и Пасхи,
Про дни святые в январе...
Дразнят скрипящие салазки
Пса в занесённой конуре.
Он мечется, рычит и лает
На краснощёких пацанов,
А зимний день короткий тает,
И солнце клонится в сугроб.
И первые ночные звёзды,
Пока что тусклые ещё,
Вдруг проступают через роздымь,
Что над деревней, словно шёлк,
Опять повисла пеленою.
И ветер стих, и тишина...
Я дверь в избу плотней закрою.
В окошко подмигнёт луна,
Проложит светлую дорожку
Мне от калитки до окна,
И только маленькая кошка
Идёт по ней совсем одна.
День угасает понемногу,
Природа замерла. Смотри!
Всё в этом мире внемлет Богу,
Смирив порывы до зари.
Густеет ночь, погасла лампа,
Вдали единственный фонарь
Закрыт ветвями, словно рампа,
А в остальном всё так, как встарь.
Лишь свет луны и свет лампады,
И полумрак над головой,
И снег хрустит вокруг ограды -
Он словно дышит, как живой...
Ещё не скоро до рассвета,
Луна исчезла в облаках,
Деревья спят и видят лето,
Качая зиму на руках,
Которая, подобно сказке,
Неспешно свой узор плетёт.
А утром заскрипят салазки,
И снег дороги заметёт.
06 января 2015 года, Саратов.
Рассказать...
© Copyright: Александр Бехтин, 2015
Свидетельство о публикации №115010607226
Свидетельство о публикации №115010607226
Рецензии
О том, что для меня Россия,
И чем живёт она во мне.
*
Кто, скажите, мне сознанье
Виноградом замутит,
Если явь — Петра созданье,
Медный всадник и гранит?
Слышу с крепости сигналы,
Замечаю, как тепло.
Выстрел пушечный в подвалы,
Вероятно, донесло.
И гораздо глубже бреда
Воспаленной головы —
Звезды, трезвая беседа,
Ветер западный с Невы.
О.Мандельштам
тоже, когда мозги целы в голове:
Я - как больной, из госпиталя
Выпущенный на простор.
Я и не знала, Господи,
Что воздух так остер,
Что небо такое огромное,
Что облака так легки,
Что на лапах у ели темной
Светлые коготки,
Что мхи такие плюшевые,
Что тишина так тиха...
Иду я, в себе подслушивая
Волнение стиха.
Росинка дрожит на вереске,
Раскланивается со мной, -
И все еще мне не верится,
Что я пришла домой.
С.Я.Парнок
*
Тоже, человек совсем один, наедине со Вселенной, что-то мечтательно-меланхолическое:
Млечный Путь
Месяца не видно. Светит Млечный Путь
Голову седую свесивши на грудь,
Спит ямщик усталый. Кони чуть идут
Звезды меж собою разговор ведут.
Звезды золотые блещут без конца
Звезды прославляют Господа Творца.
«Господи», спросонок прошептал ямщик,
И, крестясь, зевает, и опять поник
И опять склонил он голову на грудь.
И скрипят полозья. Убегает путь.
К.Бальмонт
*
А вот, Пасху в Ветхом Завете велено есть не то в пять, не то в четыре утра, препоясавшись по-дорожному. Здорово.
*
И тоже Рождество. Это же вот жили в кошмаре всем обществом, некуда было деться, "точки опоры" не было. И вот, в это закрытое кошмарное пространство - в этом кошмарном пространстве появилось что-то, пространству не принадлежащее, разрывающее жуткую логику этого пространства, поперёк механизма спица встала, все шестерни полетели, "эффект падающего домино" прекратился. Это то - вот это совершенно преобразовавшееся наше пространство - названо Бродским "потребностью в звезде", в иной какой-то силе, в реальной возможности настоящей войны.
не потребность в звезде
пусть ещё, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
И.Бродский -
Вот так, потом, воевать, и на каком-то этапе войны и развития станет возможна нормальная человеческая жизнь:
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И.Бродский
РОЖДЕСТВО 1963
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костер трещал у входа.
Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал,
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал Младенец, и дары лежали.
И.Бродский
*
Тоже, ещё, тем живёт, что "знаем другую жизнь". Вот в притчах Юлии Вознесенской, ЛГ сначала в рай попала на экскурсию, а потом принялась подниматься, всё вверх, по кругам ада. В каждом круге жили люди, и они не собирались оттуда никуда выходить и чего-то ещё искать, потому что не могли себе представить, что ещё им найти кроме того что есть. А ЛГ, по причине своей экскурсии, хоть у неё в аду с головой совсем стало плохо, но она интуитивно помнила, что вокруг ненормально, и что идти надо куда-то.
*
Дразнят скрипящие салазки
Пса в занесённой конуре.
Он мечется, рычит и лает
На краснощёких пацанов,
А зимний день короткий тает,
И солнце клонится в сугроб.
Ну, вот, именно. А где же это всё вокруг нас?
Декабрьским утром черно-синим
Тепло домашнее покинем
И выйдем молча на мороз.
Киоск фанерный льдом зарос,
Уходит в небо пар отвесный,
Деревья бьет сырая дрожь,
И ты не дремлешь, друг прелестный,
А щеки варежкою трешь.
Шел ночью снег. Скребут скребками.
Бегут кто тише, кто быстрей.
В слезах, под теплыми платками,
Проносят сонных малышей.
Как не похожи на прогулки
Такие выходы к реке!
Мы дрогнем в темном переулке
На ленинградском сквозняке.
И я с усилием привычным
Вернуть стараюсь красоту
Домам, и скверам безразличным,
И пешеходу на мосту.
И пропускаю свой автобус,
И замерзаю, весь в снегу,
Но жить, покуда этот фокус
Мне не удался, не могу.
А.С.Кушнер
*
Агата Кристи Ак 02.03.2015 02:37 • Заявить о нарушении
И чем живёт она во мне.
*
Кто, скажите, мне сознанье
Виноградом замутит,
Если явь — Петра созданье,
Медный всадник и гранит?
Слышу с крепости сигналы,
Замечаю, как тепло.
Выстрел пушечный в подвалы,
Вероятно, донесло.
И гораздо глубже бреда
Воспаленной головы —
Звезды, трезвая беседа,
Ветер западный с Невы.
О.Мандельштам
тоже, когда мозги целы в голове:
Я - как больной, из госпиталя
Выпущенный на простор.
Я и не знала, Господи,
Что воздух так остер,
Что небо такое огромное,
Что облака так легки,
Что на лапах у ели темной
Светлые коготки,
Что мхи такие плюшевые,
Что тишина так тиха...
Иду я, в себе подслушивая
Волнение стиха.
Росинка дрожит на вереске,
Раскланивается со мной, -
И все еще мне не верится,
Что я пришла домой.
С.Я.Парнок
*
Тоже, человек совсем один, наедине со Вселенной, что-то мечтательно-меланхолическое:
Млечный Путь
Месяца не видно. Светит Млечный Путь
Голову седую свесивши на грудь,
Спит ямщик усталый. Кони чуть идут
Звезды меж собою разговор ведут.
Звезды золотые блещут без конца
Звезды прославляют Господа Творца.
«Господи», спросонок прошептал ямщик,
И, крестясь, зевает, и опять поник
И опять склонил он голову на грудь.
И скрипят полозья. Убегает путь.
К.Бальмонт
*
А вот, Пасху в Ветхом Завете велено есть не то в пять, не то в четыре утра, препоясавшись по-дорожному. Здорово.
*
И тоже Рождество. Это же вот жили в кошмаре всем обществом, некуда было деться, "точки опоры" не было. И вот, в это закрытое кошмарное пространство - в этом кошмарном пространстве появилось что-то, пространству не принадлежащее, разрывающее жуткую логику этого пространства, поперёк механизма спица встала, все шестерни полетели, "эффект падающего домино" прекратился. Это то - вот это совершенно преобразовавшееся наше пространство - названо Бродским "потребностью в звезде", в иной какой-то силе, в реальной возможности настоящей войны.
не потребность в звезде
пусть ещё, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
И.Бродский -
Вот так, потом, воевать, и на каком-то этапе войны и развития станет возможна нормальная человеческая жизнь:
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И.Бродский
РОЖДЕСТВО 1963
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костер трещал у входа.
Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал,
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал Младенец, и дары лежали.
И.Бродский
*
Тоже, ещё, тем живёт, что "знаем другую жизнь". Вот в притчах Юлии Вознесенской, ЛГ сначала в рай попала на экскурсию, а потом принялась подниматься, всё вверх, по кругам ада. В каждом круге жили люди, и они не собирались оттуда никуда выходить и чего-то ещё искать, потому что не могли себе представить, что ещё им найти кроме того что есть. А ЛГ, по причине своей экскурсии, хоть у неё в аду с головой совсем стало плохо, но она интуитивно помнила, что вокруг ненормально, и что идти надо куда-то.
*
Дразнят скрипящие салазки
Пса в занесённой конуре.
Он мечется, рычит и лает
На краснощёких пацанов,
А зимний день короткий тает,
И солнце клонится в сугроб.
Ну, вот, именно. А где же это всё вокруг нас?
Декабрьским утром черно-синим
Тепло домашнее покинем
И выйдем молча на мороз.
Киоск фанерный льдом зарос,
Уходит в небо пар отвесный,
Деревья бьет сырая дрожь,
И ты не дремлешь, друг прелестный,
А щеки варежкою трешь.
Шел ночью снег. Скребут скребками.
Бегут кто тише, кто быстрей.
В слезах, под теплыми платками,
Проносят сонных малышей.
Как не похожи на прогулки
Такие выходы к реке!
Мы дрогнем в темном переулке
На ленинградском сквозняке.
И я с усилием привычным
Вернуть стараюсь красоту
Домам, и скверам безразличным,
И пешеходу на мосту.
И пропускаю свой автобус,
И замерзаю, весь в снегу,
Но жить, покуда этот фокус
Мне не удался, не могу.
А.С.Кушнер
*
Агата Кристи Ак 02.03.2015 02:37 • Заявить о нарушении
На это произведение написано 10 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.