принятый за другого

иногда, путая Хемингуэя с Кафкой,
я представляю его одиноким затворником,
а если охотником, то охотником за словами,
для которого главное и единственное
удовольствие – найти точные слова
и расположить каждое на своем месте.
и такой Хемингуэй, одинокий затворник,
без жены и детей, не убивший в жизни
ни одной перепелки, ни одного льва
и вообще никогда не державший в руках
ружья, молчун, трезвенник, великий
писатель, отвергнутый всеми издателями,
ошибочно принятый мною за Кафку,
интересен мне не меньше самого Кафки.


Рецензии