Минин и Пожарский. Героическая эпопея. Часть 10

10
БИТВА ЗА МОСКВУ.
РАЗГРОМ ХОДКЕВИЧА
(22 – 24 августа 1612 г.)

На Юго-Западе Москвы,
От врат Арбатских и до брега
Москвы-реки стоят полки
Сил ополченского набега;

А за рекою – Трубецкой
В Замоскворечье с казаками –
Вступить уже готовы в бой
С врагами грозными рядами.

Чрез час, как солнце поднялось,
От Новодевичьего двинул 1
Войска Ходкевич. Началось! –
В атаке конная лавина.

Навстречу – русские сыны.
Теснят друг друга две армады.
Уж семь часов как бьют они
Друг друга, словно в пекле ада.

Под вечер стали отходить
Кавалеристы наши в зону
Ворот Чертольских. Их теснит
Ходкевич к валу Земляному.

Пехоту гетман вводит в бой,
И вместе с конницей пехота
Штурмует вал наш Земляной,
Берёт его атакой сходу.

Бойцы Пожарского теперь
В пределах Земляного града.
Враг наседает, словно зверь,
Теснит нас грозная армада.

Приказ Пожарский отдаёт:
«С коней – долой! С пехотой
вместе
Огонь по коннице! Вперёд!
Бой рукопашный – дело чести».

Полковник Струсь, поляк
кремлёвский,
Решил нам в спину бить, меж тем.
Удар охраны нашей броский
Поляков снова гонит в Кремль.

Вторая вылазка поляков –
В районе Водяных ворот.
И здесь кремлёвские вояки
Бегут – охрана крепко бьёт.

А что же Трубецкой? Он слева,
В Замоскворечье, за рекой
Спокойно зрит. Исполнен гнева
Его казачий люд такой

Его политикой: «Негоже
Глядеть, как гибнет русский люд!
Терпеть Пожарского не можешь?
Не время власть делить вам тут!»

Через Москву-реку отважно
Переправляются они. 2
И этот ход был очень важен:
И пыл, и натиск польский сник.

К тому отвага побудила
Тех конных сотен, что придал
Пожарский им, и общей силой
Рванули так, что враг бежал.

Ходкевич срочно отступает
На Воробьёвы горы, там
Он новый дерзкий план рождает:
В Замоскворечье целит пан.

Поскольку Трубецкой пассивен –
Ударить вдоль Москвы-реки,
Бить русских там и в хвост, и в гриву
Помогут верхние полки. 3

Как без предателей, однако?
Орлов Григорий, между тем, 4
Проводит ночью тихой сапой
Шесть сотен пехотинцев в Кремль.

Замоскворечье зрит воочию:
Чрез царский сад пройдя насквозь,
Провёл врагов он тёмной ночью
И продовольственный обоз.

Пехота эта, возвращаясь,
Берёт острожек, церковь и, 5
В острожке этом размещаясь,
Грозить там будет в эти дни.

Весь день второй и в ночь на третий
Шла перегруппировка сил.
К монастырю Донскому в эти
Часы Ходкевич прикатил.

Пожарский с Мининым, зря это,
К Илье Обыденному вмиг 6
Тогда придвинулись к рассвету,
Войска вдоль берега при них.

Двадцать четвёртое. Ва-банк 7
Ведёт Ходкевич сам в атаку
В Замоскворечье левый фланг.
На правом – движутся казаки –

То с Украины наглецы.
А в центре немцы-забияки,
Да запорожцы-сорванцы,
Да венгры. Все эти вояки

Добычи жаждут, как сычи.
Не им – червям придёт добыча
Им – лишь огарки от свечи
На поминанье будет нынче.

Итак, кого здесь только нет!
А где ж поляки и литовцы?
Где «католические хлопцы»?
Вокруг Ходкевича сей цвет.

За часом час идёт сраженье.
Армады конные в бою
Своё показывают рвенье,
Напор и выучку свою.

Ходкевич полон нетерпенья.
Уж бьётся несколько часов,
А всё нет русским пораженья.
«Пора их смять, в конце концов!»

Все силы гетман бросил в бой.
И в полдень русские отходят,
А кое-где уже гурьбой
В Москву-реку по грудь заходят.

Пехота венгров к Серпуховским
Уже пробилась воротам.
А Трубецкого войско вовсе
К своим отправилось шатрам.

Противник, крепко сев на плечи,
К Москве-реке нас сильно гнёт,
Обоз с продуктами Ходкевич
В Замоскворечье уж ведёт:

Возов четыреста – питанье
Тем исхудавшим молодцам,
Что испытали голоданье
В Кремле. Да только где уж там!

Всё нам достанется в итоге.
Пока же – сложные дела:
Бой на валу. И видят боги –
Рать наша с вала отошла.

А тут ещё и запорожцы
С пехотой венгров прямо в глубь
Замоскворечья, (ой, негоже!),
Прорвавшись, шустро наших бьют.

Взята Климентова острожка:
Всех наших вырубили там.
Из Китай-города, кремлёвцы
Нам в спину бьют. Ну, и бедлам!

Казалось всё! – Всем русским крышка.
Но говорят у нас не зря:
«Нет худа всё же без добра».
«Нет, братцы, это уже слишком!» –

Сказали, головы задрав,
Казаки наши, зря над храмом – 8
Поляки вывесили знамя,
Отрог Климентовский здесь взяв.

Вскипела в них такая ярость,
Такая ненависть тогда,
Что в бой рванулись они яро
И уничтожили врага.

Не сам ли Бог помог ребятам? –
Под ним все ходим мы пешком.
Семьсот врагов лежат, и взята
Вторая церковь с острожком.

Пятьсот врагов здесь уложили,
Ещё пятьсот сбежали в Кремль.
Ну, казаки! Вот удружили!
Ну, кто б подумал? Между тем,

Казачий табор был обижен:
И то, и это им не так.
«Богаты ополченцы, мы же
Бедны – лишь сопли на кулак».

Махнув рукой – повоевали! –
Ушли в свой табор отдыхать.
Такие пироги предстали:
Как их направить в бой опять?

Пожарский с Мининым решили
Послать к ним верного гонца –
Палицина Авраамия, 9
Из лавры келаря-отца.

Тот келарь Троицкий пижонов
Казачьих из шатров поднял.
Собрали их отряды звоном,
И в бой на «ляхов» хлынул вал.

Как только встали вновь казаки
Напротив Крымского двора,
Даёт Пожарский знак к атаке:
И снова Минину – ура!

«Дай, Дмитрий, срочно триста сабель.
Я переправлюсь чрез реку,
Во фланг ударю «ляхам», дабы
Не дать опомниться врагу».

«Бери! Любых отдать готов!»
Взял из резерва ополченья
Кузьма три сотни молодцов.
Дворяне конные с почтеньем

К нему примкнули – как один –
Хотя и родом был безликим –
Простой посадский гражданин
Душой был истинно великим.

Да в помощь им ещё Хмелевский – 10
С его отрядом храбрецы
На левый берег вышли, дерзко
Во фланг ударили. Ух, ты!

Настолько был удар внезапным,
Что роты польские бегут
И сеют панику. В атаку
Теперь все русские идут.

На табор гетмана всей ратью
Напали русские тогда.
«Вперёд! За Русь святую, братья!»
Бежит Ходкевича орда.

Обоз с продуктами в Ордынке
Был окружён, защите – смерть.
Знамёна, пушки наши ныне,
Шатры, и те, у нас теперь.

Бежит Ходкевич без оглядки.
За ним Пожарский с Трубецким
Послали вслед свои порядки.
Кругом пальба, огонь и дым.

В теченье двух часов палили
Из пушек всех, пищалей так,
Так вражью стаю устрашили,
Что враг не спал, а ждал атак.

Едва забрезжило, с Донского
Монастыря ушли враги
На Воробьёвы горы споро,
В Можайск, на Вязьму, прочь
с Руси.

Была великая победа
Тогда одержана страной.
Пошли на убыль наши беды
В войне Отечественной той.

8 марта 2011 года

--------
   1 От Новодевичьего монастыря.
   2 500 конных ополченцев, которых накануне придал Пожарский казачьему войску Трубецкого, по договорённости с ним, что тот будет оборонять Замоскворечье, видя, что поляки отрезали
ополченцев Пожарского на левобережье Москвы-реки, прижали их к берегу и вот-вот опрокинут в воду, самостоятельно приняли решение срочно переправиться на левобережье. Их примеру последовали 4 конных отряда Трубецкого. Это, в конечном счёте, решило исход сражения 22 августа.
   3 Полки поляков, которые находились в Кремле.
   4 Дворянин Григорий Орлов, получивший от Сигизмунда III за донос на князя Пожарского документ на право владения его имением.
   5 Один из двух острожков, созданных накануне по приказу Пожарского, и церковь Георгия на Ендове.
   6 Церковь Ильи Обыденного на Острожке. Главные силы ополчения были переведены к берегу Москвы-реки. Сюда же были оттянуты от Петровских, Тверских и Никитинских ворот отряды Дмитриева и Лопаты-Пожарского. Примерно одну треть своего войска (пехоту, конницу и две пушки) Пожарский переправил на правый берег реки, чтобы стать на направлении вероятного наступленияХодкевича.
   7 24 августа 1616 года.
   8 Церковь Георгия на Ендове.
   9 Келарь Троице-Сергиевской лавры Авраам Палицын.
   10 Отряд ротмистра Хмелевского – литовского перебежчика.

   На фото вверху – книга Владимира Тяптина "Путешествие по России", в которую вошла эта героическая эпопея. Книга издана 10 февраля 2017, Ижевск, "Проект", 406 с., 600 экз., 30 цветных иллюстраций на мелованной бумаге. Почти весь тираж направлен в муниципальные библиотеки Удмуртской Республики. В этой книге впервые в истории России опубликованы стихи одного автора, посвящённые каждому региону России. В ответ на издание этой книги автор получил добрые отклики из 19-ти регионов России. Всего автором создано 1500 экспромтов на фото 157 фотомастеров России, отражающие природу, культуру и историю всех регионов, и он готов издать десятитомник на 2000 страниц, куда бы вошли все эти произведения.