В тишине опавших листьев...

Я представлял ребенком постоянно,
Что лист зеленый я на дереве большом,
Что проживаю жизнь свою гуманно
И упрекнуть нельзя меня ни в чем.

Я представлял волшебников и магов
Друзьями, что способны удивлять;
И мир на поле около оврагов
Меня все больше начал впечатлять...

Я отдалялся с каждым новым годом
От близких и далеких мне людей...
Любил гулять в буранную погоду
И кучу добрых грел в себе идей.

Я знал о многом в этом бренном мире
И не злословил яро потому,
Что отдавался часто грустной лире,
Сомненью подвергался своему...

Но чем сильней меня хватало горе,
Тем больше источал я доброты
Величественной как цунами в море
И нежной как весенние цветы...

Я рос под этим странным впечатленьем
Среди своих язвительных обид;
И был смущен постыдным представленьем…
За слишком гордый вид.

Итог: в плену я умозаключений,
И выросла стена;
И озорных не будет приключений,
Пока стоит она...

Однажды стену эту я разрушил,
А делать что – не знал…
Я, видно, очень… очень плохо слушал…,
И каплю опоздал…

Теперь стена, воссозданная мною,
Не угнетает, даже не претит,
Не принуждает к ржавому застою,
Не ломит аппетит.

А все лишь потому, что сам собою
Я стал спустя терзания года.
Не прикрываюсь я теперь судьбою
Как некогда тогда…

Однажды я стал жить без странных чисел,
Без чувств (обычных у людей), без нот:
Я умер в тишине опавших листьев
В местах заблудших мыслей и болот…