Зоопарк - двустишия

 Макака - такая забияка!
Слона свалила с переляка!

Слон хоботом махнул
И ушёл в загул...

Крокодил бродил, бродил... Всюду ил.
И думал он - какой же я дебил. (((

Жираф, чай, не граф..., ну и в кайф!
Успел подумать, рухнув на жирафа, посудный шкаф.

Конь в пальто, взмахнув манто,
Улыбнулся рылу и набросил на кобылу.

Черепаха у паха хранила ключ картинно
"Для мальчика-бревна с названьем Буратино".

Квакала лягушка лягуну на ушко:
Наметала я икры целую кадушку.

А лягун, как понарошку,
Оттопырил ножку...

И подумал ого-го - целая кадушка...
Это Вам не табака какая-то понюшка.

Лягун махнул сивухи лихо кружку
С дружком для куражу и антуражу.

Облобызал подружку
И прыгнул по уши в кадушку...

Лягушка квакнула дружку
И поскакала по лужку.

Как только вылез из кадушки,
Лягун увидел вновь подруги ушки...

Подумал он: тут не до подушек -
Успеть бы всех холёных душек...

Хороши и мухи, мошки, крошки-мышки,
Но милей лягушки потные подмышки...

Раз набрела на лягуна жабиха-пышка
И полыхнула вдруг любви сверхновой вспышка.

Жабиха лягуну шепнула: милый, ничто не слишком -
В любви моментах не бывает лишка.

И не мешает спешка,
Когда в ферзи проходит пешка.

Люби, целуй губами, - меня потешь-ка
Своею куклой неваляшкой.

Не всё же тешить царевну-душку,
Лягушку-зеленушку, Лушку.

Потом уж были жабы Клары, Веры...
Фонтан любви без всякой меры.

Бывали и лягушки-злючки,
Вонзая в сердце лягуна колючки.

Но бывали и такие личики,
Подбирали к сердцу ключики.

Совсем пацанки, ещё без лифчика,
в делах любовных чики-пики.

Опачки - такие растопырчатые лапочки,
всю ночку бы лупил по почкам и зелёной попочке.

Однажды он увлёкся сильно-сильно,
как-будто принял кислоты синильной.

Куда там мальчику Ромео. Страсть слепа
к красивой девочке Джульете в склепе.

Чуть не убило заточенным зубилом,
хвостом аллигатора-дебила...

Лягуха истошно заорала: майна!
И пасть порвала у каймана!

Кайман плевался с перепугу
Не дожевав с икрой подругу...

Подруга спасла от каймана друга,
но всё равно родила от крокодила.

В тот день не повезло - на зло по самые копыта
Кайман сожрал без опыта с шестой попытки

Лося в лесу со сна, когда в болоте он мыл лицо.
Кайман был подлецом и съел его в корытце.

А перед смертию пытал,
Жена с телёнком где?.. выпытывал.

А надо было бы лосю упасть под сводами корыта
И подобрать, чтоб не видать - копыта...

Каракал, такой нахал, приняв бокал,
Самке, кошке, на окошке намекал :)

А киска, глазки близко-близко, не без изыска, гордо,
С разворота в рот дала ему,.. но лапою по морде.

Дракончик кокетливо на балкончике
Показывал хвоста, крыла и лапы кончики :)

Дракон подумал, что на кон поставлен он,
Мужлан как лом, и пусть уж рухнет этот дом.

Дракончик юн и свеж - огурчик...
Вы хороша, как свежая роса :)

Пел юный мальчик:
- “Я вас люблю до кончика хвоста.

Ах, не спроста играл на флейте ветер -
вас на балконе встретил.

Пять мегатонн тротила
взорвали душу, мозг разворотили.

Вы мой пылающий фитиль,
Я жизнь за вас отдам в утиль.

Вы мой любовный фетиш...
Скажи или убей. Меня утешишь?”

Красотка прошипела: “Шиш!
Иди, гуляй, малыш!”

В вольере волка волк без толка
ходил кругами, кусал за холку.

Волчиха лишь чихала, часами чахла
на притязания нахала.

У волчары особые, ведь, чары.
А на повадки волчицы падки.

Он уж кидался на уловки -
хвостом об пол стучал поленом ловко.

Жениться обещал, но после...
Глядел с особым смыслом.

Он даже вылядел глупей осла
От глубины любви, что снизошла...

После чар волчары
У волчицы всегда болят ключицы.

Почти-что ей отчаянно, до боли,
сыграть в бильярде в лузу карамболем.

Зато катать шары на шару
Заставить волка хорошо до ору.

Тревожно лишь считать денёчки,
когда появятся потом щеночки.

Котяра вышел на свиданье с кошкой Лушкой из-под яра.
Корявой лапой козырьком взглянул вокруг он рьяно.

Увидел пару панд в бурьяне
в интимной позе иня-яня.

Хоть панда друг - это ладно...
Топтать друг-друга - разве это складно?

Аист был альтруист и эгоист и он копил
Опыт девушек-кобыл, копыт их пыл.

Он был известным акушером, с его-то клювом...
И другом даже жеребца, мон шером, словом -

Знаток французских напастей орально-вагинальных.
Уролог и проктолог клёвый. Дока игрищ свальных.

Он клёво клювом пользовал коня анально.
Хотя кобылы ржали - это аморально.

Волк знавал в миледях толк, пока он не оглох
И не отказал ему на ‘ледей’ нюх, ох...

Выть иль не выть для волка: быть иль не быть.
Былую прыть ему не позабыть.

Бывали колкими, в душе нежнее-нежного волки.
Знавали в дамах-волках толки и не только.

Любовь - не ценится за сколько,
Она, скорей - дощечка скользкая.

Дойдёшь до точки и опачки -
Поймёшь, протри зрачки, одень очки,

Что жизнь была, как опечатка,
На праву лапу левая перчатка.

Чернильной кляксой, собакой таксой.
Хотя бы плаксой плач...

Старухою с косой,
Кровавой утренней росой

Прийдет палач и срежет голову по плечи.
Ничем ты это вылечить не сможешь. В крик кричи

И не кричи - всё едино, не реви и капли слёз утри.
Бамбино, жизнь прошла и чао, сорри.

У волков ‘нету’ жизненных оков,
Кроме красненьких флажков.

Волчице с волком не до смеха,
С ключицы вырван клоком мех.

Волчиха тихо, втайне полюбила ара попугая.
Иногда валила лихо с чиха, его пугая...

Гуляя с ним в зелёном гае,
ругая волка негодяем.

Гадая, если нас скрестить с тобой,
то будут дети попугая лебедями.

Сова была не прочь сама
Охомутать сома.

Любовь у них была, как сладкий сон.
Не то что с волком пустозвоном.

Он утром к кофе с пармезаном выходил в кальсонах.
Спросонья волк рыгал и пукал. Нах терпеть такое...

Если волк бестолковый, -
не поставлю на него целковый.

Под злые кряки уток в унисон
Через год в пруду завёлся совасом.

Совасом такая штука -
Как-бы щука и гадюка...

И с детства был такая злюка.
Меня не раз кусал падлюка.

Сам Дарвин на том свете,
призрев божественное вето,

Строчил на совасома
Научный труд на уровне закона Ома.

Пером из зада индоутки описал
Все, до единой хромосомы сома.

Но, если честно, то не стал,
Фиксировать гадюкино наследство.

Боялся Дарвин впасть в детство.
На Бигле был уже ужален в сердце

Чёрной мамбой с кличкой Хара Мамбуру.
Тогда “Происхождение...” создал он сдуру.

Венцом его трудов была статья
“Эволюция...” бла-бла - упасть не встать.

Я большей дряни не читал
и понял, как мучился Тантал.

Мне большей дозы осознать ‘низзя’,
что родом мы из обезьян.

Представьте только - Д’Артаньян
и тот был краснозадым обезьяном.

Так и так, волк сказал волчице откровенно,
Что в генах не нужны им перемены.

В банк крови сдал вчера литра два из вены.
Врач дикобраз пузырился в алой пене.

Пусть для потомков будет -
от волка не убудет.

Дикобразы - те еще проглоты - до икоты
Думал волк, иглой исколотый,

Удод пахучий и тот лучше.
Лечил он лапу, положив её на холод.

Волчиха думала - свела судьба с дураком.
Любой такого облапошит, что в лоб, что по лбу, хоть раком...

Ёж был всем пригож,
Но не сносил в ежихах ложь.

Сам ёж, изрядный обормот,
Был не только бабник, но и мот.

А если мял дамам холки,
То был небрежен, нежен, ловок.

У очковой кобры без очков
Глаза добры, без бревен и сучков...

Скажу я Вам не лживо -
Волк съел её живой, неторопливо...

Почти глумливо. В прищур, чур меня!,
На звёзды глядя. Глаза, как сливы.

Скупая волчая слеза
ему туманила глаза.

Луна и та двоилась, уши глохли. Ась?..
Уж лучше бы грибов-галюцегенов пасть наелась.

Чем мне сожрать змеюку с ядом.
Скажи-ка, Боженька, уже каюк - дорожка в Ад?

Скорпион на бархане служил шпионом.
Он волку-хану строчил доносы миллионом...

Варан получил укус скорпиона в нос,
Остался жив, но пробрал его понос...

Скорпион устроил на бархане пятую колонну,
Куда вошли гюрза, очковая змея и неизвестная матрона...

Через год скорпион бежал на свой бархан,
Вонзив в охрану жало, и был на бархане ханом.

Змея, немея, набрасывая кольца на злодея,
Была прекрасна, как камея...

Волчья стая прикопала бойца в саване на бархане.
На могиле водрузили крест с надписью “Хана”.

И долго луна содрогалась от волчьего воя и лая...
Гомер бледнел с Илиадой о походе Менелая.

Ахилл был хилой тенью зада грозного героя.
Не зря разразилася гроза с громом, градом

С голубинное яйцо, что летели роем,
над пустыней ромбом под раскаты грома строем.

После рыка волка один из антилопов-гну
В арыке с криком "Олька!" - пошёл ко дну.

Но было поздно - копыта не достали дно,
Там было глубоко, а плавать пьяным нелегко...

Бегемот к сожаленью тож утоп,
Получив удар копыта антилопа в лоб...

Но всё же жаль бегемота,
Погиб который, спасая антилопа...

Бизон оступился на пьяном антилопе.
Их хоронили вместе с бегемотом...

А зебра на похоронах вела себя так безобразно, растоптав немало кур,
Что зубр, с прищуром глотая ром, думал - давно таких не видел дур...

Волк вёл себя с дамами трусливо -
Звал их “мамами” стыдливо.

10.04.12, 03.01.15