Валери

«я не фифа, чтобы ты так говорил. и не принцесса».
© в.л.

история, которая меня не покинет.

данное произведение никак не связано политикой (ни в прямом, ни в переносном смыслах),  несмотря на употребляющиеся в метафоричном значении слово «власть» и некоторые термины (примечание автора)

1

мой славный, добрый дядя Туров
всё развивал инфраструктуру
и был, конечно, главным он,
кого знал каждый почтальон,
он был характером силён,
почтовой службой заправлял.
не скрыть, что многое знавал,
но козырей не раскрывал.

историй, может быть, полно
и всем запомнится одно,
кто б там и что ни говорил,
однако дядю я просил,
прикладывая много сил,
чтоб он неспешно рассказал
то, чем меня интриговал.
и вот одним прекрасным днём,
когда, окончив свой приём,
весёлый дядя в кресло сел,
то я в надежде осмелел,
готов был слушать весь рассказ…
«ну, слушай… это не у нас,
но дело было как-то раз…

2

быть может, веком ошибусь,
когда назад переберусь:
в те времена великой славы
лишь о любви слагались главы.
остановило время бег
в шестнадцатый тяжёлый век.
или семнадцатым он был?..
я, если честно, подзабыл.
с эпохой этой не знаком,
повествованьем лишь влеком.
и временной аспект неважен,
возможно, мной обезображен.

из многочисленных же лиц
заметен был особый принц.
он быть заметным не хотел
и к власти быстро охладел,
ведь счастье ласковое ждал,
но другом был приёмный зал.
и только празднеством пустым
герой всё время был томим.
балы, турниры, маскарады
пьянили соком винограда.
и грусть, тоска его снедали,
когда повсюду танцевали.
к чему слова бы ни вели –
Иксандер думал о любви
и, сидя, видеть не хотел
балы сплошных корсетных тел.
банальным не было желанье,
другим служило в наказанье.
а свечи словно жгут дотла,
но принц на них не держит зла:
“они лишь освещают путь,
судьбу желая обмануть:
исчезнут свечи – будет воск,
и пусть бы так исчез весь лоск.
не видеть бы свечей мне лес,
пусть испарился бы стен блеск!”
но ярки стены во дворце,
лишь тени мыслей на лице:
“не будь я сыном короля,
то был бы там, где спит земля”.

3.

о лето! лучший повод жить,
ценить, любить, боготворить.
и безграничную свободу
дарует сильная природа.
весь красотой её объят
и королевский главный сад.
а принцу скучно, он ушёл,
покинув королевский стол.
хотя и сад знаком давно –
живое всё же полотно,
и здесь не так уже скучней,
как там, где множество гостей.
он, уходя от разных дел,
залез на дерево и сел.
“вчера я видел странный сон:
летал, как будто бы дракон,
был в изменении неплох
на тех, витать кто смело мог.
и с другом в шутку иль всерьёз
в руках я девушек принёс,
и в шутку их, не от тоски
бросали в озеро Аскир,
но в нём они не утопали,
а только громко хохотали.
ни на воде, ни на мели
красой затмиться не могли.
их смех и речи забывал,
лишь улыбался и летал,
рука касалась мокрых тел,
и в небо с девушкой летел,
но вот исчезли берега,
ведь разбудил меня слуга.
пора пройтись, развеять к двум
набор нагромождённых дум”.

блеснуло что-то, как сапфир,
а в мыслях – озеро Аскир.
оно присутствует во снах,
а в жизни было в ста шагах.
бурлило, красочно сияло,
немало тайн в себе скрывало.
нет интереснее пути,
и принц решил к нему пройти.
сквозь ветви видит он Аскир:
журчит вода, как сотни лир,
и хоть дорога коротка,
но предстоит ещё рукам
пройти сквозь дебри: ножны прочь,
и принц кинжалом так охоч
разрезать сеть больших ветвей
без всех медлительных речей.
мешает мантия, корона,
и, вопреки отца законам,
на землю ловко сбросил их
и быстро озера достиг.
присев у берега за рвом,
Иксандер думал об одном:
“напрасен был нелепый сон,
из головы не выйдет вон,
в объятьях грёз всё так легко,
а наяву всё далеко.
пора, наверно, всё забыть
и к скуке смертной уходить”.

4.

пора, конечно, уходить,
и на прощанье проводить
принц взглядом собирался всё:
брильянты яркие несёт
на волнах красочный Аскир,
затеяв с берегом турнир.
но вдруг среди такого боя
мелькнуло что-то золотое:
“кого я вижу? сам не знаю,
кто там напротив восседает.
её лица не рассмотреть,
и остаётся сожалеть.
так необычно, что она
на глади не отражена,
но драгоценные власа
лишь отражались в небесах!”
а принц увидеть всё же смог:
писала девушка письмо
и, отвечая на вопрос,
смеялась отзвуками рос.
не обернётся, занята,
все мысли будто только там,
и словно ветер тронул рожь –
так в волосах играла дрожь.
принц думать обо всём забыл,
всмотрелся вдаль, что было сил.
он видел всё, что так любил,
когда отчаянно ловил
и плеч упрямый поворот,
волос по ним водоворот,
неспешный взмах в письме руки,
в улыбке край её щеки.

закончив что-то там писать,
бумагу стала вдруг комкать,
и лишь секундный поворот
продемонстрировал полёт
её волнительных ресниц.
и, пролетая, стая птиц,
едва услышал только принц,
уселась рядом где-то с ним,
лишь издавала “ким, ким, ким…”
ещё секунда – и лица
не стало видно. без конца
смеясь, она уходит прочь,
наверно, бога неба дочь,
её листы плыли в Аскире
ответом на вопросы мира.
тот мир лишь ей принадлежит.
но время быстро так бежит,
едва опомниться успел
Иксандер, словно за предел
вдруг вышел своего ума,
и к жизни вновь вернёт сама
его действительности мгла:
златоволосая ушла.
и, хоть её укутал лес,
принц знал: был это интерес,
а до любви так далеко,
но всё же на душе легко.


5.

Иксандер вновь домой шагал,
корону, мантию, кинжал
там, где оставил, подобрал,
и ждёт его приёмный зал,
та незначительная власть.
по замку новость разнеслась,
и каждый шут, слуга узнал:
в соседнем королевстве бал.
и в сборах был король-отец:
ему принёс письмо гонец,
в нём приглашал его сосед
делить с ним на балу обед.
а принц, сославшись на болезни,
хотел лишь в комнате исчезнуть,
уснуть, забыться до утра,
но мыслей вдруг пришла пора.
о сне он думал, златовласке,
таких живых Аскира красках.
вдруг широко глаза раскрыл
и кое-что предположил:
“вдруг этот бал на той земле,
собранье где всех королей,
и где блондинка та сейчас?
переодеться нужно враз,
помчаться мне на торжество,
хоть и приелось волшебство,
однако нужно лишь узнать:
чью видел у Аскира стать?”

6.

готово! лошадь мчит быстрей,
чем все кареты королей.
“успел, и нет пути назад:
я попаду на маскарад”.
надел принц маску в пол-лица,
проходит стражу у дворца.
“вот и отец мой у стола,
и мать так этот бал ждала.
мне незаметным нужно быть
и очень скоро уходить”.
внезапно танец объявляют,
принц в маске к дамам подбегает
и пригласил потанцевать
средь тех, кто представляет знать.
начало танца, полон зал,
чуть слышно музыкант играл,
потом всё громче – и вперёд
подался добрый весь народ,
и принц заученно танцует,
подумал вдруг, что всё впустую.
вот музыки желанный пик,
настал для кульминаций миг:
рукой взмахнул хозяин бала –
все ткани с потолков упали.
и каждый охнул, глядя вверх, –
архитектурный ждал успех –
весь потолок был из стекла,
и в этот миг луна взошла.
играли звёзды, наблюдал
за этим молчаливый зал.
прервал король игру словами:
“сюрприз мой первый – вот, над вами,
но и второй не за горами.
она прекрасней звёзд искрит,
зажгите ярче фонари,
явись, принцесса Валери!“
на лестницу направлен свет,
особа в девятнадцать лет
явилась, став лицом ко всем,
и в чёрном платье без проблем
теперь её и принц узнал
и понял, что не зря скакал
по бездорожью королевств.
теперь улыбка лучших детств
схватила в плен его лицо.
“волшебно всё же озерцо!
теперь она передо мной,
прикован взгляд лишь к ней одной”.
ступала по ступеням вниз
очаровательная мисс,
а платье, чёрное, как смоль,
пьянило, словно алкоголь,
скользило по её ногам.
принцесса снизошла к гостям,
аплодисментов полон зал:
принцессу каждый так встречал,
и отдал вдруг незримый вор
пришедшим тихий разговор.

и вновь играет музыкант,
а сердце принца – арестант,
желает выйти из груди,
за телом вовсе не следит.
объявлен танец! яркость свеч
заставит зрение беречь,
и во главе всего процесса
в красивый зал идёт принцесса,
а маска ярко, как стрела,
на милый лик её легла.
звучат торжественно фанфары,
и все расходятся по парам,
но, мыслям всем наперекор,
принц приковал к принцессе взор:
до невозможности легка,
мелькнула вдруг её рука,
на растерзанье отдана
глазам прелестная спина,
движенья ног, её осанка
в сознанье лезут самозванкой.
закончен танец, не впервой
в конце притопывать ногой.
играть пока что перестали,
вино наполнило бокалы.
был перерыв, а после вновь
играла долго в жилах кровь.
последний танец, ночь близка,
скользит, срывается рука
из чьей-то с холодом руки.
как птица поймана в силки –
так принц во власти был у стен,
но не хотел покинуть плен:
дождаться следует прохода
красивой дочери природы.
окончен танец, гости рады:
грядёт проход очей награды.

7.

ждут гости героиню бала,
её всегда и всем так мало,
она придёт, хоть и устала,
пронзая замка переход.
стояли вполуоборот
к местам прохода Валери
все гости бала ряда в три.
не слышен шаг, душа поёт,
Иксандер мысленно зовёт
её, волнующую дух:
“приди, мой милый, добрый друг“.
поплыл по стенам тихий гул,
и бриллиант на ней блеснул.
роскошны платья переливы,
белеют, гаснут молчаливо,
в красивых туфлях золотых
принцесса остановит миг.
её походка величава,
но, игнорируя всю славу,
она уснуть скорей хотела,
во сне любить душой и телом.
ей до мечты осталось мало,
всем улыбается устало.
но крик пронзил принцессы уши:
“иди к Аскиру – там же лучше!“
момент – кричавший вдруг исчез,
как будто чудо из чудес.
никто не видел, не сказал:
кто это был? кто закричал?
от всех вопросов этих тесно,
принцессе стало интересно.

кричал Иксандер, нет загадки.
сбежал от истинных порядков
знакомств, открытых диалогов,
теперь терпения так много,
а в той принцессе сверхпрелестной
ему всё стало интересно.

8.

отходит Валери ко сну,
поддавшись красному вину,
усталость вновь берёт своё,
окутал мрак её жильё.
вот, сбросив пышное бельё,
она уже готова спать,
и так манит её кровать.
но пол холодный, словно лёд –
она на цыпочках идёт,
с весенней лёгкостью рука
взовьёт кроватные шелка,
и после левою ступнёй

она исследует покой
совсем знакомого, как жизнь.

скорее, Валери, ложись.
твой час тяжёл, но тем хорош,
что ты в нём всё своё найдёшь.
всё тело жаркое меж тканей
лишь встрепенётся утром ранним.

уснула, наконец, она,
её рассмотрит всю луна.
волос пылает тихий жар,
и плеч коснётся этот дар,
без счёта нити распадутся,
но утром в руку все вернутся.
глаза зелёные закрыты,
слезами детства лишь омыты,
периодическая дрожь
касалась век, но так хорош
был этот нетревожный сон,
не властен был во сне закон.
а сонный взмах её руки
рассёк пространство, нелегки
локтей в подушку лишь удары,
и для кого-то лучшей карой
такое после ощущать,
когда любить и ударять
принцесса будет до конца.
не видно уж её лица,
луна осветит только тело,
и разглядеть она успела
его красивое строенье
и к идеалу приближенье.
вот ноги спутались меж тканей,
их верхней части нет желанней.
а Валери всё что-то снится,
улыбка вдруг – потом, как птицей,
усмешка исчезает с губ
и погрузится снова в глубь

того неведомого сна,
не зная о сюрпризах дня.

9.

Иксандер, возвратись домой,
там ждёт тебя немой покой!

не замечал его возврата
никто – так лучше, чем когда-то.
и к принцу поспешит Морфей,
даря ключи от всех дверей.
пора уснуть, всё пусто вновь,
темно, и принц опять готов
невесть о чём поразмышлять,
мечту любую представлять.
перевернувшись на живот,
он слышал: мать опять поёт,
отец, должно быть, весь в делах,
всё навести желая страх
на чужака военной мощью.
а принцу не спалось же ночью.
обдумать рад прошедший день,
смущенья вновь напала тень,
когда принцессы вспомнил взгляд,
искавший место, где кричат.
“должно быть, это не всерьёз,
пора забыть такой курьёз.
но всё же это интересно,
мне там по нраву быть не местным.
в соседних землях, но не тут,
меня не знают и не ждут.
пожалуй, стоит посетить
те земли вновь, всё объяснить”.
вновь в тишине растает мысль,
и принц во сне увидел мыс
родной, безоблачной страны
в расцвете сил немой весны.
в момент какой-то непременно,
вдвоём почти одновременно
во сне там люди улыбались,
друг с другом всё равно не знаясь.




10.

проснувшись утром этим новым,
они плывут в потоке словно:
учёба принца только ждёт,
к великим знаниям ведёт,
у Валери чуть больше дел:
узнать всех новостей предел
и всё народу рассказать,
рутины жизни вспенив гладь.
а после шли они на луг,
порою думая и вслух,
для совершенства – Валери,
а принц – уснуть часа на три.
но луг границей разделён,
природный между ними склон.
составив очень важный план,
свой совершенствуют талант.
потом принцесса во дворец,
взойдёт к народу, наконец.
её душа стремится вверх
как будто с телом – то не грех.
а принц, проснувшись, стал читать:
он в книгах всё любил искать
и дальше думал о любви,
а вдохновение словив,
слагает строки, очи сузив,
благодаря безликой музе.
но дальше кто подумать мог,
кем вдруг задышит каждый слог.
и вспомнил принц: пора идти,
свой день вестями подсластив.

11.

народ собрался, весь пестрит
и ждёт принцессу Валери,
её искуснейших речей,
полезных очень новостей.
вот на балкон она взошла,
толпа же сразу замерла,
Иксандер замер тоже весь,
да, он присутствовал и здесь.
пришёл смотреть издалека,
когда, как будто в облака
взмывает вестница-глава,
и в люд летят её слова.

почти закончила рассказ,
все осветив событья враз:
о положении высоком
(скрепил ту правду гул далёкий)
её великой стороны,
и сочтены не будут дни
до тех времён, чтоб беден был
народ прекрасный, он же слыл
великолепным, очень дружным
не обделённым в чём-то нужном.
дела других же государств
нет, не источник для богатств
из новостей. принцесса кратко
всё описала, как загадку,
но интересно как-никак.
и, тайн людских развеяв мрак,
принцесса завершает речь,
народ ликует, рад от встреч.
её слова в ушах у всех.
принцесса, это же успех!
лишь через три минуты смолк
её народ. а кто взошёл
на край одной из стен дворца?
никто не знает наглеца!
знакомый голос слышен вдруг:
“вернись к Аскиру, брось же луг!”
“ты кто, бесчестный интриган?!
и неизвестность ведь обман!”
у интригана много сил,
его и след давно простыл.
хватилась стража, но опять
ей невдомёк, кого хватать.

была взволнована душа,
как только Валери ушла

12.

 темнеет уж в двоих дворцах,
и каждый был в своих делах.
раздумья скроет труд упорный,
а принц был занят речью спорной,
где совесть роль свою играла,
всё ближе, ближе подступала.
“ага! признался! как бы так!”
“молчи! я знаю, что да как,
я знаю, что же нужно мне:
лишь не пропасть во мраке дней.
я буду дальше продолжать
то, что другим не нужно знать,
об этом могут лишь мечтать.
а я, объездив целый мир,
хочу увидеть лишь Аскир”.

а у принцессы снова бал.
не помнит, кто и отмечал
сейчас свои там именины,
и Валери лишь на картины
вниманье обращать готова
но вспомнит почему-то снова
безумца у своей стены:
“мы так закончить не должны.
нелеп он пусть, но что с того?
мне непонятно ничего.
и я не я, коль не узнаю,
кого все маски те скрывают.
всех осаждать пора задир,
мне нужно видеть мой Аскир”.

13.

сегодня озеро спокойно,
не шелохнув и кроной стройной,
здесь древо каждое стоит –
хранитель тайн уже забыт
и лишь вопросами томит.
Иксандер, будто пилигрим,
всё ждёт принцессу Валери.
но здесь все скрыты имена.
“когда уже придёт она?!”
“я здесь. и как же ты узнал,
мой посещая карнавал,
что здесь я часто так бываю?”
“о нет, принцесса! я не знаю.
тебя я видел только раз,
в том виновата яркость глаз”.
“мы хоть знакомы?” “лишь отчасти”.
“и по твоей ли это части
бездушно так интриговать?”
“я не хотел вас оскорблять”.
“да прекрати! откройся мне”.
“я не могу”. “по чьей вине?”
“всё по своей же”. “так по-детски!
обычно я не жду, хитрецки
лишь удаляюсь в свой дворец”.
“я рад раскрыться, но конец
нас ждёт: увидишь ты лицо,
поймёшь, с каким интриг творцом
вниманье ты связала вдруг”.
“спускайся! не кусаюсь. злюк
довольно было у меня,
не проходило даже дня,
чтоб не был флирт или знакомство.
я жду!” “прости за неудобство,
но в деле я таком простом
сейчас кажусь большим глупцом”.
“ну что же… дело лишь твоё,
но интересно нам вдвоём.
сейчас мне нужно уходить,
а ты реши, кем нужно быть,
и только правильно реши!
я ухожу, а ты спеши”.

14.

но что же может принц решить?
он не хотел вруном прослыть.
ему упрямая принцесса
ещё вдруг стала интересней,
он захотел её узнать,
но так, чтоб лик не раскрывать,
не быть реальности уколом.
 “эксперимент мной так искомый
я проведу и буду рад,
когда внимательный мой взгляд
на пару с многогранным словом
постигнет душу всю, и снова
я всё в себе пересмотрю.
ну да, конечно, это трюк,
но так удобней будет нам.
жалеть я буду после сам,
но что поделать – я таков
свободный принц не без оков!”

15.

день или два проходят мимо,
заботы не исчезнут мнимо,
принцессе лично во дворец
доставлен небольшой ларец.
но доставляющий был нем,
посланье отдал и затем
оставил Валери одну.
все мысли отдала окну,
открыв ларец, достав письмо:
“нет, не желает он того,
чтоб пообщаться без затей,
ну, ладно, кто не без чертей
бывает часто, и в душе,
быть может, не нужны клише…
пусть будет легче, если он
заинтригован, не влюблён.
вот пишет, что полураскрыт,
со мной хоть как-то говорит.
ребячья шалость, разве нет?
ну что же, напишу ответ,
меня тревожащий, как жук,
и хитрых, может, отслежу.

16.

но отследить не удалось:
принц позаботился, небось.
он жадно стал читать ответ
и бросил несколько монет
чужому, тайному слуге,
участнику в страстей игре.
принц улыбался в чтенье строк,
он от принцессы не далёк:
всего лишь в нескольких шагах
лежит граница, вьётся флаг.
“она не против говорить!
и обо всём, чем можно жить.
узнав реального меня,
она б не продержалась дня.
её я чем-то зацепил.
а чем? неважно, уж забыл.
мне в радость будет каждый раз
не трона шёлковый атлас
увидеть – с близких рубежей
всмотреться в связанное с ней.
я ей отвечу, зная сам:
терзать себе её не дам
таким неведеньем большим,
став человеком не чужим”.

17.

за месяц изменений мало,
но двое под полуобманом.
они общались. лучше всех,
узнав всё в радость иль на грех.
и принц зависимость узнал,
когда так редко доставлял
ему письмо слуга чужой,
монета милостью большой
летела вмиг в его карман,
читал письмо принц-текстоман.
и побежала вдруг молва,
что рифмовал уж принц слова,
слагал давно стихотворенья.
кто ему дарит вдохновенье?


18. монолог принцессы вечером

“подумать только! нет уж сил!
ведь, если б он нормальным был,
то не придумал бы такого…
и чем же он всё время скован?
встречаясь в доме том пустом,
он мне остался незнаком.
присел за ширму, свет свечи
воображенье горячил,
мне виден лик, вернее, контур.
и как подумать мне о ком-то?
мы говорим, а я хочу,
чтоб ветер затушил свечу,
а я б увидела хоть раз
владыку грамотнейших фраз.
я ширму эту обхожу:
увижу, знаю, всё скажу!
как долго мучит он меня,
душа в неведенье огня.
рукою занавес сместила,
а он ушёл в своём же стиле,
и на полу предметом сказки
лежала, как страховка, маска.
ну разве ль он не идиот?
когда же, наконец, поймёт,
что глубже тонет с каждым словом,
хоть знает, что ценнее снова
поступки, действия, решенья.
моё не выдержит терпенье!”

19.

“я письма часто буду слать” –
лишь этим принц мог уверять.
читатель знает: не должно
так продолжаться всё давно,
пусть мимолётность этих дней
осветлена, но нет страшней
доверить много одному
и непонятно же кому:
“мне некомфортно. всё, прости.
мой выбор – разные пути” –
последнее, что принц прочёл,
он стал уныл и мыслью чёрн.
не думав что-то исправлять,
предпочитал лежать и спать,
имел возможность упускать,
и это не по-королевски.

вся власть казалась принцу мерзкой.
Иксандер, хоть народ любил,
но кое-как руководил:
характер был совсем не тот.

преподнесёт что Новый год?

20.

зима. настали холода,
друг с другом кто-то не в ладах.

такими скрытными все стали,
о светлом будущем мечтали.
как интересен человек –
его непостоянен век:
уходит, чтобы возвращаться,
не видит, чтоб потом влюбляться,
уснёт, проснётся одиноким
в дворце с людьми, в любви далёких.
метели длились две недели,
они мириться не хотели
с тем, что Иксандер всё молчал
и всё старательно писал.
писал не ей и не себе,
а думал только о судьбе,
он Валери хотел вписать
лишь в ленту века, рядом встать.

в уютной комнате камин,
не заменял адреналин,
в крови который бунтовал,
когда письмо её читал.
не нужно никуда идти,
замёрз Аскир, и нет пути.
пусть мним, искусственен уют,
но руки рук всё не найдут,
и счастья тоже не поймут,
в снегу бесследно пропадут
мечты, невзгоды и печали.
частично принца отвлекали
часы бессмысленного сна.
но что же делала она?
нет, не понять, всё бесполезно,
молчанье колет хуже лезвий,
отрезан путь послам почтовым,
слова к ней в рифмах лишь готовы:

***
мне можно письмо начертить? может быть,
я что-то успею ещё изменить,
чтоб дальше друг друга напрасно не злить,
доверившись мнимой структуре.
ты бродишь и бродишь среди темноты,
сбегаешь на время от всей суеты,
а я вспоминаю немые черты
твоей безупречной фигуры.

хотелось опять написать от руки
нелепые строки, что в мыслях легки,
как летом туманы у тихой реки,
как сон, где одна героиня.
и в зимнее утро все цели ясны,
улыбка добавит эффект белизны,
в твоей красоте строфы заточены,
а я где-то посередине.

взгляну на тебя я не раз и не два,
всё время с трудом подбирая слова,
ведь я не какой-то сорвиголова
с коллекцией разных свершений.
мне нужно запомнить разливы волос,
твой мир совершенен и разноголос.
останемся ярким набором полос
в пространстве для недообщений.

***

не знал принц: “можно” иль “нельзя”,
поддержку находил в друзьях,
точней в одном: он Валери
узнал не хуже дня за три,
рассказам принца он внимал,
в своих сужденьях меру знал.
ему такой поток из слов,
принёсших вследствие любовь,
эпистолярный сей роман
были как облачный обман.
но роль сыграл в недолгом счастье,
сказав: “откройся и признайся,
она красива, очень статна
и по рассказам многократным
могу уверенно сказать:
ума не будет занимать”.

да, чудодейственное слово
порой менять людей готово!

21.

мороз унялся, тишь кругом,
февраль кружился над дворцом

и ветер, проявляя прыть,
готов был письма разносить.
настал и праздник всех влюблённых.
весь этот день, казавшись сонным,
Иксандер занят был рутиной:
участник он в игре спортивной.
когда закончился весь пир,
он снова поспешил в Аскир.
там снег почти растаял весь,
неся с собой благую весть
о дуновении весны,
когда все чувства неясны.
зима, с весною на устах
уснув, ждала полнейший крах.
Иксандер, каждый миг прожив,
в картину захотел сложить,
где вдруг она узнает всё.
да, ведь желанье нарастёт
и вскоре вырвется наружу
главнейшим среди всех оружий –
предстать, явиться без прикрас.
возможно ль всё же мне сейчас?
а как относится принцесса
к дневным дарительным процессам
в честь Дня святого Валентина?


не вся понятна ей картина.
устав от взглядов всех публичных,
вновь отнеслась пессимистично.
любовь – почти чужое слово
для Валери, уже готовой
достичь другого даже в снах –
столь грандиозен был размах.
она с родными до сих пор
вела свой главный в жизни спор.
к предназначенью голос плыл,
и жадно слышащий ловил
благую весть. а во дворце
подруги пели о кольце
себе на палец. жемчугах,
балладах, принцах на конях.
“весь мой удел – пробиться ввысь!
родитель, ты сейчас смирись”.
обычен день, хоть много дел,
и сон принцессу одолел.

22.

Иксандер мчал домой скорей,
в одной из праздничных карет,
хотел увидеть свой дворец,
то, встретит как его отец.
и мать, всё ждущую доныне,
к которой сердце не остынет,
поцеловать, вновь поклониться
её правленческой деснице
хотел спустя так много дней
Иксандер, младший из детей.
и Валери… но где она?
“настала ясная пора.
среди поры полуночной
мне нужно вспомнить образ твой,
мне статус самому не мил,
в котором я тебя взлюбил,
в котором снова всё открыл,
что закрывать не должен был.
я должен написать письмо
и всё же начертать готов
те, что избавят от оков
всей анонимности, слова.
необходима ль здесь канва
всего, что связывало нас?
ну что ж, настал великий час.
что просто – станет посложней,
но напишу посланье ей”.




23. письмо Иксандера

“привет. уж всё давно не так,
меня меняет каждый шаг,
я был безликим, был, как тень,
но всё ж раскрыться захотел.

мне больше нечего скрывать,
о раннем я не стал бы врать.
и, кто бы что ни говорил,
я снова здесь, о Валери!
мне больше нечего сказать,
осталось лишь ответа ждать.
и, если было всё нескладней –
прости, ведь имя мне – Иксандер”.

24.

спокойно так в часу восьмом
сидит принцесса над письмом.
она смеялась иль скучала?
всё знала, что сказать? не знала?
настал последне-первый миг
надежд обманутых, интриг?
лишь в первый час всё смысл имело,
ей до всего не стало дела,
но воспитанье не могло
закончить всё и всем назло.
“мне, может быть, и повезло,
но в чём – пока не знаю я,
и не помогут здесь друзья.
да разве нужен этот шум?
пока ответ лишь напишу”.

25. ответная реакция принцессы

“привет. мне всё понятно стало…
или почти… чуть не гадала
однажды две недели, что
был это ты, и ты готов
раскрыться был в любой момент.
но нет. приятен комплимент
любой всегда казался мне,
душе становится вольней
от разрешённых всех вопросов.
быть может, всё сейчас и просто.
всё снова будет, как всегда
иль нам прощаться навсегда?
я буду вновь и вновь готова
дарить незыблемое слово,
но вот вопрос, пришедший сам:
так что сейчас же делать нам?”


26.

что делать? вот вопрос времён,
им каждый был обременён.

настали встречи их, визиты.
ведь разом тайны все раскрыты.
роднил турнир, научный труд
их в мимолётности минут.
всё было так же, как всегда,
а остальное – ерунда.
да, так подумать в самый раз,
и создал не один романс
Иксандер, вдохновенный честно
всей необычностью принцессы.
но что в словах? лишь пепел, прах
сожжённых действий на кострах.
в нелепый мрак различных слов
пыталась вклиниться любовь.
и предсказуем был сюжет
спустя десятки, сотни лет.

27.

“я в настроении плохом
хочу спросить тебя о том,
кем будем мы в который раз,
считая, что огонь погас?
и мне, вестимо, одного
хотелось больше, чем всего:
делить с тобой наш общий трон –
таким я будущим польщён.
мне всё осталось подарить,
в любви одной всю жизнь прожить.
но у предчувствий власть сильна,
наверно, хочешь быть одна,
я жду единственный ответ:
мы вместе в будущем иль нет?”


28.

улыбка лишь в смиренье тает –
Иксандер смутно представляет
те выражения лица:
все в вариантах без конца.
однако быстрым был ответ:
“прости меня, но всё же нет.
когда же время объяснять
попозже будет наступать –
сошлюсь на то, что глупость всё,
но в чём-то ты меня спасёшь,
и в чём-то ты преобразишь
меня, когда опишешь лишь
в своих стихах, и не обузой
меня создашь, а вечной музой.
я список целей жгу свой вновь,
лишь в нём появится любовь.

но видеть я тебя хочу,
прижаться вежливо к плечу”.

29.

к чему все эти предреченья?
они все – правда с огорченьем.
и принцу вздумалось порвать
со всем, вернётся что опять.
наивен принц, и с тем же слаб,
в своих стремлениях как раб.
в дождливый миг оборвалась
вся непридуманная связь.
и между этими дворцами
настала грусть, и даже днями.

неясно, сколько длилось дней
затменье и игра теней.
“кто в меру любит – любит мало”, –
так принцу мать давно сказала.
сестра о смелости гласит,
отец в неведенье молчит.
принц слушать не хотел никак
ничьих советов. “всё пустяк!
но как же, распрощавшись с ней,
три раза видев и во сне,
я больше думать не смогу
о том, что в солнце и в пургу
нещадно связывало нас?
давно я в омуте увяз.
забыть помощница – лишь смерть,
однако мне ль её хотеть?
однако мне ль чего желать?
о невозможном лишь мечтать.
я буду думать всякий раз,
словив усталость её глаз,
глушив болезненность проказ,
идущих в сердце, в тайный лаз,
о многом, но и ни о чём,
а ей всё будто нипочём!
такой мне индикатор чувств
лишь хуже делает, он пуст.
лишь мысль заполнит изнутри
о той прекрасной Валери.
всё, чем живу, придумал сам,
и это для кого-то – хлам.
почти для всех и для неё.
ей нужен тот, кто не поёт,
всё светлое в себе убьёт,
он мысль о дружбе бережёт.
но я взбешён. пусть не моя!
недолог век – узнаю я:
чей идеал давно хранят
её уста, душа и взгляд!”

30.

конечно, трудно рассчитать,
как делу до;лжно обстоять.
всё в жизни их: безмерных ссор
не сосчитать, не им в укор.
 “где смысла нет – там есть любовь!” –
так скажет умник вам любой,
“а однобокая – тем паче:
жизнь осквернит – и не иначе!”

последний бал оформлен был,
ведь принц в сторонку отложил
неважным кажущимся дело,
и описать ему хотелось
всё, от начала до конца.
и отдан был уже гонцам
псевдоромантики рассказ.
он был прочитан! мненья – врозь,
и каждый был отмечен гость,
но всех важнее – гостья только,
ведь без неё не видно толка
во всех стремлениях и бедах.
и принц усталости не ведал:
быть может, всё в последний раз
должно случиться здесь, сейчас.

31.

играла музыка безмерно,
и бал весь был таким примерным.
вот, по ступеням поднимаясь,
она взошла, почти чужая.
в пустыне тел она блестит,
к ней тут же стоит подойти.
она одна, сопровожденья
не видно даже. громче пенье
певцов, приветствовавших бал.
Иксандер к Валери шагал.
ещё момент – и близкий взгляд
и чужд, и мил, и принцу рад.
без слов принц руку подаёт.
о чудо! есть ответ! ведёт
её в большой стеклянный зал,
о нём так мало кто-то знал.

с рукой на талии ведёт,
его душа давно поёт.
закрыл он дверь, открыл окно,
в бокале – красное вино.
и вот финальная беседа
настала, шедшая по следу:
“наш вновь последний разговор
бывает времени лишь вор,
тебя забыть я не сумел
средь встреч, принцесса, я кипел.
негодований полон мозг
лишь на себя. я будто мёрз
и сразу таял, словно лёд,
такой влюблённый идиот,
когда в один любой момент
тебя я видел хоть фрагмент.
до сердца мне не достучаться,
я знал, что будут продолжаться
все наши встречи: мы же рядом,
хоть и не вместе. но наградой
улыбка мне служить могла,
хоть наша дружба умерла
ещё начаться не успев:
она не вынесла припев.
я буду помнить каждый миг,
до пор, пока другая стих
в себя влюбив, не отберёт,
не знаю: в год какой придёт
ко мне возможность всё же эта:
любить взаимно, став поэтом?
 я каюсь, жизнь хотел отдать
за то, чтоб время возвращать.
мне страшно думать, что начало
тебя так призрачно встречало,
и вместо лиц ты знала маски,
но, Валери, я без опаски
давно тебе хотел сказать:
я виноват, грех отрицать,
за маской был я каждый день,
и распласталась злая тень.
а после, по души указке
 я сбросил все немые маски,
и страшным стало только то,
что ты, не сбросив, как пальто,
всё оставалась в той же маске…”
“ах, ты о чём?!” “сгустились краски,
но я тебя не укоряю,
не до конца хотя и зная.
страшней моей та маска будет,
ей имя – безразличье. судят
и восхваляют люди пусть
печаль, любовь, тоску и грусть,
но если безразлична ты –
все рухнут счастия пласты”.


32.

“мне всё понятно, в том и суть:
на безразличья встала путь,
но ведь в душе бушует страсть,
её не словит будней снасть:
неугомонна и нетленна,
начнётся – пропадёт мгновенно.
а больше некому и знать,
что я умею ощущать.
себе призналась я давно,
когда пьянило лишь вино:
не зная, кто же ты такой,
не испытала чувства зной.
узнав – тем более, поверь,
но не хочу закрыть я дверь
и не хочу я забывать
сюжет наш, часто вспоминать”.

“всё это, может, хорошо:
любого страха я лишён,
но, лишь попав в водоворот,
узнал, что всё наоборот
решила жизнь за этот год:
ведь, у Аскира повстречав
и часть души твоей узнав,
я больше думать не хотел
о мрачных толпах бледных тех.
я тоже не закрою дверь,
ведь не какой-то дикий зверь.
раз такова душа твоя –
я лишь желаю, чтоб семья,
с которой вечно будешь ты,
твои исполнила мечты,
души в тебе раскрыла клад,
к нему я прикоснуться рад!”

принц тянет руку только к ней,
принцесса тоже: он милей
казался всех сейчас вокруг,
такой прелестный полудруг.
сбылось и то, чего желал:
принцессы руку тихо взял,
её тепло он ощущал.
нагнулся, чтоб поцеловать
и начал тихо… пропадать:
рука исчезла из руки,
всё тело стало, как пески,
оно развеялось, как прах,
над ним уже не властен страх.
принц растворился, словно кофе,
исчез давно знакомый профиль.
а Валери без слов стояла,
и на пол вдруг без чувств упала.
“где принц, мой сын?!” –  и в миг бесценный
вошёл король…
                немая сцена.

33.

крутились стрелки всех часов,
и с двери сброшен был засов,
за ней хранилась тайна эта,
большая тема для поэта.
но век ушёл, всё повторится,
сейчас, потом – не научиться
таким вот “принцам” – это плохо.
ведь, не в свою попав эпоху,
вдруг понимают: им страдать
открыто, скрытно… мне ль не знать!
безумством мысли утешать,
что впереди всё… что за глупость?!
таких сотрут эпохи грубость
и штампы общества. а сердце
взметнётся в небо горстью специй».

34.

спасибо, мой добрейший дядя!
всё записал, почти не глядя
я на бумагу – впечатлён:
в повествованьи изощрён,
ты лучше всякого бываешь –
об этом ты прекрасно знаешь.
теперь усни, а я уйду
подумать обо всём под дуб.

приложения:
приложение 1: аки предсказание:

no comment, но есть emotion.

ты проклятием заслужишь
от любви почётный чин,
не найду потом причин,
если голову закружишь.

закружишь и уйдёшь обратно
в свои позиции боёв,
наполнив чашу до краёв,
а это было так приятно!

и больно будет, и обидно:
твоим игрушкам нет пощад,
а я упасть бы в бездну рад,
чтоб там любить не стало стыдно.

я написать могу поэму,
и смысл в каждом слове свой,
услышу крик души немой:
ты снова расчертила схему.

в той схеме нет намёка к счастью,
а жертва – новый человек,
его веселья длятся век
до самого конца пристрастья.

а может, я люблю хандрить?
исчезнет холод в день горячий?
эмоции пока упрячу,
бордо я залпом буду пить.

(примерно 2011 год)

приложение 2: а-ля моё новогоднее обращение:

он за окном уже идёт
не принц, а снег. о принце хватит.
подарок мой на Новый год
теперь поспеет к нашей дате.

когда задумка воплотится,
поэт восхвалит вдохновенье,
а муза перелётной птицей
проявит ангельски терпенье.

чего хочу? уже не знаю,
в одной истории два взгляда:
тебе всё ясно, я – над краем
всеразрушающего ада.

там жжёт всю душу до каленья
пучина огненных волос –
твоё чертовское терпенье
я никогда не перерос.

не принц, не снег, а он идёт,
я не тебе, и не кому-то
скажу: «потерян новый год,
начавшись с первой же минуты».

конец.