Струны Космоса

           Опредмечено в словах благодаря чудесному голосу Барбары Стрейзанд

      

       Космические струны, а ты – одна из них. Там, во Вселенной, бесконечные пространства. И струны – души, сущность грустящих, тонких, как бы внеземных существ. Раньше Космос казался мне таким беззвучно пустым и глухим. И, правда, можно ли слышать, не производя звуков? Ведь все звуки, мелодии Вселенного пространства придумывает человек. А фантазии, вкуса, гениального ощущения мироздания некоторым представителям рода человеческого не занимать. Но почему-то последнее время Космос представляется мне  язычески одушевленным. И как некоторое время назад монитор, сегодня Космос видится решающим средством индивидуальной коммуникации, защищающий информацию надежно, как узника стены Петропавловки. Космос впитывает информацию, чаяния, надежды, мечты, «малевания» крошечных пылинок мироздания и поглощает их.  Не передает, скрывает. А мы, случайные комбинации атомов, по-прежнему вопрошаем к небу (не важно, кто и как понимает это вопрошание) – с мольбой, недоумением: за что, почему, как, для чего? Оно молчит, устав от наших вопрошаний, а, может быть, просто от равнодушия, будучи, все-таки,не антропоморфным, а бездушным мегапространством.  Да и слышен ли ему даже рокот и стоны моря человеческого? Но мы всё - таки  снова  - к нему…
      
       Всем существом настолько  непреодолимо тянешься к какой-то земной точке, точно не определенной, такой же случайной конфигурации атомов, что уже ощущаешь себя неким эфирным образованием. Звенящей струной Космоса. Кто ответит, почему именно Он стал восприниматься этим ирреальным средством связи, ведь коммуникация явно односторонняя? Если не считать как бы материализованного ощущения своей новой эфирной формы. А содержание? Оно, кажется, и было всегда эфирно неземным. Даже зрительно представляешь эту вытянутую, довольно ДЛИТЕЛЬНУЮ, ПРОТЯЖЕННОСТЬ формы уже как бы почти не атомарного тела, а просто сгустка энергии.
      Странное ощущение собственной ирреальности,  результата фантомной боли души. А Космоса - в качестве единственной мыслетелеграфирующей реальности.      
       Струны Космоса, их множество, вероятно. Но, если мы не слышим друг друга в тех парсекомирах, то откуда это реальное ощущение ирреального? И мы тянемся, тончайшими струнками, к другим, но реальным сгусткам атомов. Однако вся сложность заключается в том, что  реальное не испытывает потребности в ирреальном. Но чужое, дорогое, реальное, может, став таким же полуэфирным ноуменом, ищет, так же тянется, но к Другому. – И эти струны никогда не будут обоюдно услышанными.
       Как же много их там, в Космосе, тончайших, прекрасных, страдающих, но при этом глухих, не слышащих своей, единственно значимой души, струнных образований! Остается надеяться на реализацию на практике положения пространственной геометрии о том, что параллельные прямые в бесконечности пересекаются. А эфирные человеческие состояния в качестве космических струн хотя бы когда-нибудь соприкоснутся.
      Хватило бы только их длительности…