То, что мне сказал бомж-поэт на свалке

У сердца нет в груди опоры,
как нет и в жизни – у меня.
Не знаю, сколько дней на сборы
в последний путь дают…Три дня?
А может, две недели? Или
лишь сутки, чтобы  я успеть
мог песню сочинить и спеть?
Приятели уже отлили
в котельной ближней из свинца
мне медальон! Едва ли выбьют
на камне имя: только выпьют
у гроба красного винца,
коль досок где-нибудь своруют
для гроба; коли – нет, в сырую
землицу лягу в том, что есть
на мне: червям, когда за дело
они возьмутся, легче к телу
пробраться будет, чтобы есть
начать мой труп, уже подгнивший…
Куда нам, нищим, падать ниже?!
Но ты не забывай, что всяк –
живой иль мёртвый! – кто б он ни был
король, богач или босяк,
такой, как я, простой, без нимба
над лысиной, или святой
с сиянием над головою
плешивою – обрёл покой
в могиле, став давно травою,
или немного погодя
травою станет, обретя
покой… Смерть может быть желанной
для нищего и… долгожданной,
как Рождество для малыша.
Я это говорю (сам видишь!),
на сердце руку положа!
И ты едва ли в люди выйдешь!
Ведь ты в душе такой же как
и я!.. Не нужно свалку взором
окидывать! Взгляни! над сором
уже пылает алый мак!

2 января 2014