Мои родные

Так получилось, что культ деда в моей семье был всегда. Мама обожала отца, а мой батя, потерявший своего отца на войне и не помнящий его с малолетства, любил тестя как отца родного.
Дед, не имевший сыновей, от зятя тоже был без ума.

Звали деда Горбунов Александр Петрович.
Семья деда была огромной по нынешним понятиям – 12 детей. Родители, то - есть мои прадеды люди были состоятельные и дети все до одного, кто выжил до возраста ученичества, имели прекрасное по тем временам образование. Девочки имели гувернанток а мальчики гувернантов. Всем полагалось получать высшее образование и знать основные языки.
Дед в совершенстве владел немецким и французским, английским в меньшей степени.
Окончил он какое-то военное училище инженерных войск кадетом. Пусть простят меня читатели – в этих регалиях я так и не разобралась. Знаю, что по окончании учебного заведения имел он чин офицера и по специальности был химиком. Немногие знания, но вот вплоть до написания данной статьи даже не думалось на эту тему. Для меня он просто – дед! (документов, по известным причинам практически не осталось)
Интересен тот факт, что прадеды были ярыми толстовцами, поэтому все дети, имея прекрасное образование, были обязаны иметь навыки и умения во всех бытовых областях жизни – косить, растить все что растет в огородах, строить, пилить строгать, рубить дрова, шить и т д и т п. И все это они умели.
Жила семья в Питере а уже после революции переехала в Москву.
Бабушка моя была приемной дочерью брата отца моего деда, то - есть сводной сестрой деда.
Впервые она увидела Своего Сашеньку в Ростове в доме своей родственницы, куда дед приехал на каникулы. Ей было 8, ему 18. Тогда же и были написаны эти стихи в альбомчик Клавочки «7» октября 1918 года***.
Во время революции дед эмигрировал во Францию, так как в отличие от старшего брата не был революционно настроенным человеком, хотя и антиреволюционных настроений не разделял. Однако, как и большинство русских интеллигентов, он был сентиментален и не смог прожить без русских березок. О его жизни в этот период практически ничего не знаю.

Приемный отец бабушки, владевший в Ростове винодельнями ко времени революции умер, его неприспособленная к жизни жена разорилась и вскоре тоже умерла. Клавочку, оставшуюся сиротой, взяли на воспитание в семью деда. После совершеннолетия Клавдии Федоровны, дед не посчитавшись с мнением родителей просто перенес вещи Клавочки в свою комнату и зарегистрировал с ней брак. Родилась дочь Майя. Мама была на пять лет младше.
Наступила первая волна репрессий. Возникла необходимость скомпрометировать и убрать старшего брата деда. Вот тут и вспомнилось, что дед – белый офицер и вернувшийся эмигрант.
Претензий к деду у власти так и не нашлось, его просто сослали на каторгу, как врага народа, а его брата расстреляли без суда и следствия как брата врага народа. Дальше волна репрессий прокатилась по семье, средний брат – известный ученый генетик был сослан, дети либо отказались от родителей и продолжили свою научную карьеру, либо как моя мама были отчислены из учебных заведений где они учились (маме не разрешили стать физиком, но было позволено стать педагогом и она, окончив пединститут, уехала поднимать целину и выучила несколько поколений математиков, но это уже другая история)
Дед по первой репрессии был реабилитирован, но не имел права вернуться в Москву.
По второй волне репрессий он уже был сослан в рудник на Колыму с дальнейшим поселением под Джамбулом.
 На каторге, в связи с истощением, они с напарниками не смогли удержать выкатываемую из шахты тележку с рудой и телега проехала по деду превратив его в мешок с раздробленными костями. Его выбросили умирать в овраг у рудника, где его вскоре нашла и с разрешения начальства подобрала местная жительница.
Какими умениями она обладала - не знаю, но дед остался живой, правда у него не функционировали пальцы рук и были повреждены легкие так, что он уже никогда не мог нормально дышать. После его «воскресения» деда перевели в «шарагу» в Гусь Хрустальный, был он там заведующим химической лабораторией, чем занимался – неизвестно. После реабилитации здоровье его было неважно и он уехал в село под  Джамбулом, где и остался жить до конца дней своих, так как не мог жить в условиях, где бывали зимы. Был он известен там как хороший биолог, а еще более – как «дедушка – фотограф»

Бабушка всю жизнь прожила в Москве. Дед умер в декабре 1972 года. Перед самым Новым годом.
Ровно через год в этот же день умерла бабушка в ее руке был зажат листочек календаря годичной давности с подписью «сегодня умер Саша»

***http://www.stihi.ru/2014/07/19/1615  Для Клавочки, стихи деда