Русский Детектив. Глава 19. Подготовка к штурму

             Девятнадцатая глава


             ПЕРВАЯ СИЛА

    
     Свобода!.. Слово лестное уму.
    А многие ли, выкликая тьму
    И демонов, таимых этой тьмою,
    Задумались о том, что за стеной
    Законов и запретов мир иной,
    Мир хаоса клубится, что самою
    Свободой этот хаос и рождён,
    И только ждёт, и подмывает он
    Слепые русла крови, гложет стены,
    Взведённые терпением, трудом
    И опытом всех предков, точит дом,
    Где только и возможно выжить, вены,
    Артерии огнём палит, ползёт
    Сквозь сердце – точит главный наш оплот,
    Наш древний каземат любви и славы,
    И ежели зазор найдёт – беда
    Прорвется в Башню!.. Это не вода
    Затопит рвы, но Смерть подвигнет лавы.
    Огонь и смерть!.. А имя той беде –
    Свобода!.. Но посмотрим как и где
    Она себе истоки пробивает?
    Искусами, прельщением мозгов
    Бездельников, лукавцев, дураков,
    Всех тех, кто не бытует – пребывает,
    Как бы в гостях у тестя, на земле.
    Негоже им, что в холе и тепле
    Самой земле крутиться неподобно
    Весь год, весь век, что стужа и зима,
    Грязь, непогодь и слякоть, жизнь сама,
    Уж коль на то пошло, внутриутробно
    В себе несёт. То есть в судьбе самой
    Несёт знак изначальный и прямой:
    Дан солнцу и теплу срок не бездонный
    На нашей с вами снежной стороне...
    Знак Севера указывает мне
    Суровый путь, быть может, путь студёный,
    Но уж никак не тропку к парнику
    С тропическою гнилью... Нужнику
    (Тут попрошу простить меня покорно),
    С которым жирный быт рискну сравнить,
    Естественно благоухать и гнить
    В лучах, и это даже благотворно
    Для нежной страсти мух или червей,
    Для жадных, пузырящихся кровей, –
    Какой разгул, броженье, ликованье
    Счастливых паразитов всех мастей,
    Бактерий восхищённых!.. И людей
    (Уж коль их таково именованье),
    В час оттепели, – в час их торжества –
    Пропевших миру лучшие слова,
    Заветные!..
    ***
    Но если жизнь представить
    Как жаркий, распложающийся низ, –
    Чудовищно кишащий организм
    Мы разглядим... И ежели не славить
    Его биологическую суть,
    И если беспощаднее взглянуть
    На жизнь, как на помойку мировую,
    То станет ясно: ей наверняка
    Быть должно подморожену слегка,
    Дабы не вызвать язву моровую
    В разумный мир, дабы высокий строй
    Восстать мог над горячечной игрой!..
    Я так скажу вам, братья...» – Тут, помедлив,
    Он оглядел внимательно наш сход,
    И убедился – не скучал народ.
    А вообще-то очень привередлив
    Наш люд к пришельцам, и насторожён...
    Но был он благосклонен нынче, он
    Внимал ему... Вечерняя прохлада
    На город опустилась, сквозь листву
    Поблескивали звёзды. Синеву
    Сменяла тьма. Из городского сада
    Сидельцы по беседкам у пруда
    И те снялись, и те пришли сюда.
    Речь удавалась!.. Удовлетворённый
    Почином, он воспрял, и тут уже
    Рискнул открыть таимое в душе,
    Как в том ларце, до срока затворённой:
    «Когда бы вы решили, что к лицу
    Переселенцу, или пришлецу,
    Конечно, при условии, что сведущ
    И твёрд он – власть, во-первых, я бы ввёл
    Приоритет закона, произвол
    Свобод и прав отбросил бы, как ветошь,
    Весь город подчинивши без затей
    Строжайшей иерархии властей.
    Вершиной властной так бы и оставил
    Градского голову. Но только тут,
    Придав ему значительный статут,
    У думцев полномочий поубавил.
    Второе. Только гласных на собор
    Я стал бы звать отныне, но отбор
    И этих произвёл бы. Многовато
    Блаженных, пустомель, говорунов.
    Урезать – вдвое! Из других основ
    Отсечь совет старейшин. Туговато,
    Неспоро мыслят, действуют... Их прок
    Внучатам на дому давать урок,
    Тут годы их и опыт полюбовно
    Восприняты быть могут, а в дела
    Горячие не след им... Подвела
    Вся жизнь меня к тому, что только кровно
    Порукой дела связанные жить
    В миру достойно могут, и вершить
    Дела способны общие надёжно.
    Отсюда третий вывод, может быть,
    Решительный: не медля застолбить
    Круг горожан почётных. Он, возможно,
    И станет главной крепью, тем звеном,
    Что верх и низ скрепляет... В основном
    Здесь должен быть представлен слой торговый,
    Ремесленный, кто трудовым рывком
    И сметкою поднял себя, на ком
    И держится уклад многовековый.
    Вот три основы властные. Опричь
    Не будет никаких отныне. Стричь
    И брить, как говорится, будут эти
    И только эти властных три руки.
    Ещё. Порядкам прежним вопреки,
    Ни о каком общественном совете
    Не может речи быть... Скажу ясней:
    Власть отдана главе градскому? С ней
    И только с ней считаются отныне
    Пожарная дружина, комендант,
    Акцизные, управа...  Если дан
    Такому кругу ход, послушной глине
    Быть должно уподоблену всем тем,
    Кто этот ход и дал... Я лишь затем
    Об этом говорю теперь нескромно,
    Чтоб наперёд попрека не снискать –
    Явился, мол, вертеть да помыкать
    Бесправным населеньем вероломно.
    Но, деспотом сочтя меня, князьком,
    Припомните, он лучше вам знаком, –
    Ваш прежний голова... Ленцой, корыстью
    Его не попрекну. Но весь хаос,
    Махрово распустившийся, возрос
    Не при его ль правлении?.. Смирись я
    С порядками бывалыми, доход
    Я личный лишь умножил бы, да вот,
    За общество обидно, за толковых
    Работников... Ведь можем, чёрт возьми,
    И воротить дела, и быть людьми,
    Но вязнем, вязнем в сатанинских ковах...
    А чьи вины?  Тут сложные вины.
    Свобода – вот болото Сатаны,
    Оттуда он и правит бал туманный,
    Вот где искать нам надо корень бед...
    Не против я предшественника, нет,
    Он человек порядочный и... странный.
    Не взяточник, не плут, не чинодрал,
    Приятный человек, но... либерал...»
    ***
    Да-а, как тут ни крути, а надо, надо
    Признать: был благодушен Пров Кузьмич.
    Теперь спроси – не сразу и постичь
    Как мы могли избрать его когда-то?
    Однако же, избрали... Всяк в душе
    Прикидывал, однако, – с ним уже
    Я развернусь! При нем уже на воле
    Крыла расправлю!.. Только вот крыла
    Расправили другие, и пошла
    Вся эта свистопляска... Но уж коли
    Такое пережили мы, теперь
    Сам Бог велел открыть другому дверь,
    Совсем другому, и ведь вот – открыли,
    И вот живём, усердствуем... Орлом
    Взмыл новый наш глава. Он поделом
    Воздал тут кой-кому, подрезал крылья,
    Всю нечисть поразмёл и наперёд
    Надолго заказал беспутным ход.
    Избрали мы его... тогда ж избрали.
    При малом противленьи меньшинства
    Права на власть вручили...
    ***
    Года два
    Смутьяны никого не задирали,
    А ныне разговорчики пошли,
    Мол, ни к чему они не привели,
    Драконовские меры, малой шайки
    И той уже не в силах повязать.
    Где логика, где власть!?. Что тут сказать?
    Я сам считал, что лучше без утайки
    Дом окружить, всех взять, и на миру
    Открыть их потаённую игру.
    Однако ж, план, секретно утверждённый
    Самим главой, был тоньше и хитрей.
    Что толку, мол? Возьмёшь их, как угрей,
    И выпустишь... Суд непредубеждённый
    Не сможет их виновность доказать.
    И в чём она?  Тут надобно вязать
    Помельче сети, надобно сторожко
    Намеренья их выведать, тайком,
    Окольно окружить, узнать в каком
    Преступном направлении дорожка
    Туманная намечена… Умно
    Задумано, нет слов. Но суждено
    Отныне, видно, план переиначить –
    Мы узнаны в намерениях! Сбор
    Пора трубить. Сегодня же! Упор
    На гласных сделать, переобозначить
    Подозреваемых. Чего уж тут скрывать?
    Преступниками надо их назвать
    И точка!.. За почётных, в коем круге
    Я сам не из последних, я могу,
    Пожалуй, поручиться... Обегу
    Их тотчас же. И дело не в испуге. –
    Сплотиться надо загодя!..
    Итак,
    Черёд для сборов. Время для атак.