Генерал. Повесть в стихах

Звонок прощальный-юность пролетела,
Последний взгляд, последнее прости.
Хочу, чтоб весточка-голубкой прилетела
К тебе из далека нелегкого пути.
А за окном тоскливо плачет осень,
Теряя желтые листы календаря,
Я понимал, что был с тобой несносен,
Простишь ли ты, когда-нибудь меня?...
Нас самолет уносит на чужбину,
Где посулили мы "друзьям" социализм,
Прогресс и потерпеть тяжелую годину,
И, как итог,-построить коммунизм!...
Жонас Савимби помешал заветной цели.
Война развязана и снова кровь рекой,
Хочу, чтоб весточки с Анголы долетели
Одной мечтой-увидеться с тобой.
А через год письмо пришло с Союза,
Что ждать и верить нету больше сил.
Не выдержала ты разлуки груза,
А, что же я, конечно же простил...
Кубинские друзья здесь тоже были,
Нас братство по оружию спасло.
Мы раненых бойцов на спинах выносили,
(А ты польстилась на тряпье и барахло!)
Я шел, захлебываясь собственною кровью,
Но верен был надежный АКМ
Он никогда не путал правду с ложью
И в Африке остался насовсем.
Он гербы стран(известных)украшает,
Он верен мужеству и Родине святой,
Его никто и никогда не запугает
И в нашей памяти он вечно молодой!...
Я десять лет гонялся за Савимби!
Прижали, наконец, к болоту мы его.
О Боже, помоги, чтоб люди не погибли,
Я действую сейчас от зова Твоего.
Он вышел на меня-закончились патроны,
Нет страха, только ненависть в глазах,
В руке штык-нож и генеральские погоны
Держались чудом на оборванных плечах.
Я сдаться предложил(на ломаном английском)-
В ответ он покачал курчавой головой,
Красивый человек!(как жаль, что был троцкистом)
Друг выстрелил в него-второй, в упор, за мной.
Впервые я не смог преодолеть сомнение,
Он тихо умирал в закатной синеве.
Молчал кубинец-друг и я в оцепенении,
Молчал спецназ в болотном мареве.
Я водки предложил-он молча отказался.
(Хотел облегчить умирающему боль.)
Заката диск кровавый сквозь джунгли пробивался
Держался царственно Савимби, как король...
Он тихо попросил придвинуть его к солнцу-
Последний в жизни увидать закат.
Я молча сделал все :открыл полог к оконцу,
Палатки полевой брезентовый накат.
Едва последний луч его коснулся робко,
Он умер на моих, посеченных, руках.
Да, да он был врагом, но сердце билось звонко
В его груди и непреклонность на устах!...
Потом я пережил развал Союза полный,
Предательство коллег, сбежавших за кордон,
Но генеральский взгляд: предсмертный, очень гордый,-
Преследует меня-он мой Армагеддон!
   P.S.История,рассказанная другом,
       Меня волнует в полнолуние ночи.
       Пришло известие с далекой братской Кубы,
       Чтоб выпил на помин его души.
           31.12.2014г
         (Одна из версий.)