Триада Лермы. Чудо чадо. 1

   Еще раз  подчеркну, что все сведения беру в основном из книги Татьяны Владимировны Толстой «Детство Лермонтова» (из моей личной библиотеки). И рассказывает она о раннем детстве нашего гения истинные чудеса про ребенка-вундеркина, что по-русски звучит как чудо чадо.  В эти чудеса я охотно верю, ибо от такого чада можно было ждать чего угодно. И самое поразительное в нем, для меня особенно: его страстная любовь к крепостному люду. Именно любовь, любовь как  русская жалость, как желание вступиться, помочь, отдать последнюю рубаху…
    Откуда она, эта Любовь? Толстая просто берет ее как данность, как факты, которые и описывает. Думаю, что выдумать эти факты она не могла, хотя книга ее считается романом: слишком это не по-нашему – приводить домыслы о наших гениях. Вот «другой источник» - П.А, Висковатов – о «чудесах» пишет мало,  его сведения почерпнуты от живых людей, помнящих многое о детстве Поэта, он более документален и по-немецки педантичен, поэтому не вдается во всякие психологические изыски. И мне придется высказывать собственные гипотезы, основываясь, так сказать, на «личном опыте» многих наших поэтов и писателей.
   В самом деле… Миша Лермонтов «вышел весь в мать». Толстая не раз приводит слова Юрия Петровича, что сын поразительно похож на мать, и отец горько сожалеет, что ничего от него сыну не перешло… И уже было сказано в других моих  опусах, что  мать передала сыну всю свою музыкальность, поэтичность и тонкость натуры, но и всю свою телесную  слабость, которая у сына даже усилилась: он долго не мог ходить, страдал золотухой, у него была огромная «нервность», как тогда говорили. При малейшем недовольстве мальчик, как и мать его, закатывал скандал, который ему же дорого обходился: мгновенно начинался  жар, болезни наступали со всех сторон, по телу шли струпья, которые дурно пахли… И бабушка тут же сдавалась на милость победителя, чем победитель, как и мать его, часто пользовался.. Но малыш нередко был при этом и неистов до бешенства.
    Толстая упоминает, что однажды он схватил острый нож и набросился на «гадкую бабку», «обидевшую» крепостных девушек, которые были «взяты» в дом Госпожи для всяких «чистых работ». Нож отобрали, а волю его исполнили: девушек отпустили домой. Но побудителем ярости мальчика была именно любовь к его матери. Он услышал, что мать девушек очень больна, вот-вот умрет (она надорвалась, бросившись под тяжелую хозяйскую бочку с вином, которая могла разбиться, и остановила ее). Но Бабушка не отпускала девушек, потому что им была в доме работа: постричь ногти барыне на ногах, полить многочисленные цветы и сделать еще многие столь же важные дела. Девушки заплакали, и Мальчик взорвался: «Отпусти сейчас же, у них МАМА болеет!»
   В этом вскрике «Мама!» вся суть его любви к обиженным крестьянам: святое имя Мамы  расширяется на все отношения с дворовыми и крепостными. И второе основание для сочувствия угнетаемым – жестокое, по мнению Миши,  обращение Бабушки с его отцом.
  Живое участие в чужом горе порождается  незабываемым личным горем.
  Толстая рассказывает подряд о подобных  деяниях мальчика, которому то нет и четырех, то нет и шести…  На третьем году он обнаружил, то слова могут рифмоваться и помчался к бабушке поведать об этом открытии. Та поразилась столь ранней способности внука… Потом мальчик запросил краски, чтобы рисовать картины, ведь раньше ему давали только мелки.
    Чуть позже он потребовал читать ему русские книги. Но у бабушки были только церковные  фолианты.  Но ведь мама читала книги! Вздор это,  - отвечает Бабушка. Как это вздор?-  возражает внук - Что же мама читала вздор?..
    Пришлось искать книги, чтобы читать мальчику. Но он   вскоре захотел научиться сам.  И тут ему пришлось бороться с косностью окружающих, которые говорили, что ему рано читать. Тогда бабушка вспомнила, что недалеко  живет отставной генерал, большой любитель чтения.
    Немедленно отправляются к нему, чтобы попросить русскую книгу…
У генерала  Мосолова – значащее совпадение! – в гостях уездный лекарь Григорий Никифорыч Белинский … Мосолов, увидев, как жадно смотрит на книги Миша Лермонтов, спрашивает:Разве ты умеешь читать? Нет, мне читают.  Мосолов спрашивает Белинского: А сколько твоему Виссариону?  Тому, отвечают, уже девять. Но он очень начитан, выписывает в тетрадь стихи, учит их наизусть …
     Миша поражен и расстроен: вот же могут другие, а он безнадежно отстает. И это большой удар по самолюбию мальчика, и это - сильная обида на генерала, когда тот удивился, что в семь лет мальчик не умеет читать. Значит, надо спешно учиться.  Но как?  Ему сказали, что самому научиться нельзя. Нужны книги. Миша настоял, и за книгами послали к генералу. Мишу никто не учит, но он выспрашивает у бабушки: какая это буква? А эта?
  И вот проходит некоторое малое время, и Мишу уже экзаменуют на знание алфавита – всё  «на отлично!»
      Бабушка в восторге и готова ехать в Москву покупать книги. Но Миша настаивает, что прежде  надо заехать к Мосолову. Тот устраивает мальчику экзамен, подав  «Историю»  Карамзина. Мальчик читает сразу и даже  с выражением.  Генерал сражен.
      И все премудрости чтения чудо ребенок одолел за месяц с небольшим! Это и стало основой того, что Михаил Юрьевич позднее не прощал невежества и лени знакомым молодым дворянам, в частности однокашникам по Университету. А те дружно называли его высокомерным , о чем и заявляли потом публично. И чем резче обрывал  Лерма таких светских повес, тем неприязненней они относились к нему.
     Судьба уже заносила над ним свой меч.