Полынья меж временами

Александр Голубев














ПОЛЫНЬЯ МЕЖ ВРЕМЕНАМИ


Стихи разных лет

 
I. УТРО ПОСЛЕ ДОЖДИКА (2005-2011)


* * *
Сначала - утро после дождика,
четверг,
         и скоро воскресение,
и с бесшабашностью художника
рисует тень листва весенняя.

Еще без зависти и льстивости,
идем,
      все вместе по отдельности,
шалея от своей красивости,
от избранности и бесцельности.

Потом разлуки годы длинные
и встречи, безнадежно шумные.
Лишь изредка - слова старинные,
стихи, тяжелые и умные.

Мы, погрузневшие и грешные,
успевшие и неуспешные,
стоим у времени на паперти,
считая милостыню памяти...
2005

СМИРЕННОЕ КЛАДБИЩЕ

Агат воды в оправе ряски.
Оплывший холмик видит сны.
Все звуки, запахи и краски
возвышенно приглушены.

А рядом, как на дикой тризне,
давно блуждающей в веках,
приметы выдуманной жизни -
цветы и ленты на венках.

За окоем, и дальше, дальше
бредут понурые кресты
под бременем беспечной фальши
и бесконечной пустоты.

И умоляющие руки
деревьев -
                тянутся ко мне
над царством скорби, царством скуки,
над смертными, что в смертном сне.
2005
 
* * *
Речка Уча, речка Пажа, речка Воря
мимо нас бегут и нас не замечают.
В подмосковном оцифрованном просторе
нас трехмерные автобусы качают.

Речка Пажа, речка Воря, речка Уча
преисполнены надежды и отваги.
Архивированы в нас на крайний случай
эти рощи, перелески да овраги.

Речка Воря, речка Уча, речка Пажа -
словно линии всемирной паутины.
Все реальней виртуальные пейзажи,
эти стылые осенние равнины.

На обломках плутовства и самозванства
загорается как ночь холодный пламень.
Мы уходим из любимого пространства -
Магеллан за Океан, Ермак за Камень...

Манит радостью чужой родное горе,
та же грязь внизу, и в небе - те же тучи.
Речка Пажа, речка Уча, речка Воря...
Речка Воря, речка Пажа, речка Уча...
2005

* * *
Серые мхи, серебристые тучи,
сосен свинцовые сны.
В этой бескрайности, скудной, дремучей,
крайности приглушены.

Сосны, страдающие недугом,
мертвых березок стволы -
все это чары Полярного круга,
светы немеркнущей мглы.
2006

 
УСТЬ-ЦИЛЬМА
 Заболело ветрами и затихло село
Вадим Еремин

Над Печорой облачная рать,
солнце ярко-алое зашло.
Не желая тихо умирать,
празднует старинное село.

Пение, кадриль и хоровод.
Важничают внуки-москвичи.
Видят белый свет два раза в год
яркие наряды из парчи.

Над Печорой небосвод высок.
Прошлое не лечит и не мстит,
прошлое заносит, как песок,
черепки российских Атлантид.

Как вернуться в светлое нигде,
как уйти в былое никогда?
Над Печорой пелена дождей,
И ржавеют на песке суда...

2006-2007

 
* * *
Мы едем, едем, едем,
Минуя небеса,
К лососям и медведям,
в онежские леса.

И пусть зима без снега,
а лето без тепла,
но есть еще Онега
из божьего стекла.

Уходит неба просинь
за тучи в пятый раз.
К медведям и лососям
уносит нас карбас.

Заблудится тревога
на дальнем берегу,
и бросит нам дорога
минутку на бегу -

очнуться, как в начале,
и  заглянуть в конец
на Беломорканале,
у града Повенец.
2008

* * *
Да замолчи, душа, не надо про Париж,
все у тебя здесь есть, и город, и погода,
купальник для зимы, для лета пара лыж,
и небо с лужею целуется у входа.

Во сне ты видишь сон, как ты во сне кричишь,
но кто-то ждет тебя, и ты кому-то нужен.
Ну замолчи, душа, не надо про Париж -
он выдуман другим, он болен и простужен.

Ты над долиной дней без отдыха летишь,
над лицами людей, тебе когда-то милых,
над маревом морей, круговоротом крыш,
колючками крестов на храмах и могилах...

Лети, душа, лети, не надо про Париж!
2007
 
* * *
Лишь художнику дана
эта странная свобода -
от заката до восхода
в мире сеять имена.

Лишь художнику дано
это странное пристрастье -
превращать былое счастье
в слово или полотно.

Лишь художнику даны
эти странные привычки -
зажигая в море спички,
греться в пламени волны.

Лишь художнику дана
эта странная награда -
бездны рая, выси ада,
ну а дальше - тишина…
2007-2008

* * *
Я не выпал в осадок,
я не выехал в Тверь.
Растворяюсь как сахар.
Растворяюсь как дверь.

Не опознан, не узнан,
растворяюсь в себе.
Растворяюсь, как узник
в бесконвойной толпе

Променяв сказку странствий
на роман бытия,
растворяюсь в пространстве
и во времени я.

Нет страшнее заклятья,
чем «нигде никогда»…
Растворяюсь в закате.
Ни слезы, ни следа.
2011
 
* * *
Полынья меж временами,
между снами полынья…

Это, верно, было с нами,
только с вами был не я.

Над реальностью иною
пролетел я невзначай.

Это было не со мною!
Не моя эта печаль,

эта странная равнина,
где я не был наяву…

Над пластами серой глины
я по воздуху плыву.

Свет мерцающий во храме,
затерявшемся во мгле…

Полынья между мирами
на неведомой земле.
2011
 
II. ВРЕМЯ РАННЕГО ПРЕДСНЕЖЬЯ (1976-1988)


* * *
Целый век - улыбаться в ответ на угрозы
и отыскивать в тучах звезду.
В эту ночь распускаются чайные розы,
не у нас, а в соседнем саду.

И плывут облака, что зовутся годами,
и дорога не так тяжела,
а в глазах отражаются звездные дали,
словно солнце в осколках стекла.
1978

СОМНЕНИЕ
Мне не дано предзнание пророка,
лишь вера и сомнение без срока –
и в вере сомневался я своей.
Меня вела далёкая дорога,
но далеко я не ушёл по ней.
Пророки, ясновидцы, чудодеи,
вы потрясали Рим и Иудею,
меня ж опять сомнение влекло.
Я знанием грядущим не владею.
...Пророкам тоже очень тяжело.
1976

* * *
Снова - эти же мысли о самом его начале,
только с каждым днём неотвязней и тяжелей.
Осень, ранняя осень небогатых российских полей –
вот причина тревожной и тайной печали.
Не заслуживший ещё почёта и уважения,
в лейтенантском мундире,
он опять некрасив и сир…
Голос Бертье:
"О чём вы задумались, сир?
Маршал Ней ожидает приказа начать сражение".
1976

 
* * *
Вы верите Священному Писанию?
Нет, не тому, которое, как меч,
палач вздымал над дымными кострами,
и не тому, которое во храме
лежит, одето в золото и медь.
Вы верите Священному Писанию?
Я не о том, которое несли
на край земли, на острова счастливых,
отчаянных, безжалостных, кичливых
былых конкистадоров корабли.
Вы верите Священному Писанию
людей, что мир пытались объяснить,
что многократно, с лихолетьем споря,
как Камоэнс, в бушующее море
бросались, чтобы свиток сохранить?
Вы верите Священному Писанию,
которое рождается из строк,
что где-то в мире бродят неприметно,
и вдруг ложатся на листок заветный,
когда приходит пробужденья срок?
Вы верите Священному Писанию,
где от Гомера так заведено –
идти во мрак за непослушным звуком?
Его ни нам, ни сыновьям, ни внукам,
ни правнукам окончить не дано...
Вы верите Священному Писанию?..
1976

* * *
Казалось, что свету не быть на Земле,
былые печали меня не прощали,
и звёзды холодные в тучах молчали,
и птицы ночные о чём-то кричали,
и тихо стучали часы на столе.
Дома запирайте! Гасите огни!
Покой полумрака беспечен и прочен,
уснувший - обычен, бессонный - порочен,
а ночи осенние много короче,
чем добрые, долгие зимние дни.
Осенние ночи глухой темноты...
Забытая книга, слепые страницы,
и лампа... и мне, не уснувшему, снится,
что ветер-пустынник над полем глумится,
что с веток багряные рвутся листы...
1977

 
* * *
Вот - я прожил ещё немного,
и весну пережить смогу,
хоть и вьётся моя дорога
на обрывистом берегу.
И покорна, и молчалива,
словно память, во льду река.
Отвернувшийся от обрыва,
вижу серые облака.
Тишина, идущая с неба,
Над полями и надо мной.
Я родился с приходом снега.
Потому я болен весной.
1978

* * *
Я жив.
Щекою прислонясь
к холодному дневному свету,
переживаю осень эту,
над городом исконный князь.
В полях мой город и в пыли.
Я вспоминал его не часто
в корнях многоэтажной чащи
и на путях всея земли.
Светила верная звезда.
Я невозможным обольщался,
и безнадежно возвращался -
на миг, на месяц, навсегда.
1978

* * *
Когда прозрачных колоколен
уже не тешит высота,
и ветер разнесёт над полем
клочки истёртого листа,
ты ждёшь совета или света,
переплывая небеса,
но угасают без ответа
созвездий тёмных голоса.
Но разве всё, что в человеке,
растрачено по пустякам?
Неиссякаемые реки
опять вернутся к родникам.
И, отгулявши на просторе,
в укромном омуте лесном,
забудется былое море
тяжёлым первобытным сном.
1978

 
* * *
Лучше думается к вечеру,
и не хочется спешить.
Гаснет память... больше нечего
воскрешать и ворошить.

Ночью звездные пророчества
пламя памяти вернут.
Синий вечер. Одиночество.
Света несколько минут.
1978

* * *
Они и пахнут по-иному,
луга туманные мои,
когда я вечером из дома
уйду в закатном забытьи.

Кричат неведомые птицы,
но крики их приглушены.
Недолговечны небылицы
речной воды и тишины.

Послушаю еще немного,
один у медленной реки,
а там обратная дорога -
через поля на огоньки.
1978

* * *
Года, города... Уйдут - не беда.
Хорошо вернуться домой.
Здесь летом было прохладно всегда,
и было тепло зимой.

И маленький сад расплетал каждый день
свое золотое шитье,
и в окна заглядывала сирень...
Да вырубили ее.
1979









 
* * *
Памяти Высоцкого
Да что хитрить - останемся одни
с великой тишиной и вечным страхом.
Земля пропахла порохом и прахом,
а мы твердим - "Спаси и сохрани!"

Мы повторяем жалобы отцов.
Как хочется пожить на этом свете!
На север и на юг несется ветер,
и мертвецы хоронят мертвецов.

Самих себя мы держим взаперти.
Над кем он скалит зубы, бедный Йорик?
Твой голос замолчал.
Твой город горек.
Прощай.
Пиши.
Счастливого пути.
1980

 
* * *
Недолгая радость в осенней прохладе -
на смену прохладе спешат холода.
Последние листья при полном параде,
как наши надежды, летят в никуда.

Мешают дышать накатившие разом
обида, и горечь, и радость вдали.
Друг друга измучают сердце и разум,
покуда листок долетит до земли.

Он кружится, кружится, долго, неровно,
и снова взлетает, идет в высоту.
Одно только время мое безусловно,
а я это знаю, и в землю расту.

Все ждал, что у листьев раскроются крылья,
а сам не пытался взлететь наугад.
Сказать бы о том - да слова позабыл я,
и песню сложил я - да ветру не в лад.

Не порваны, где там, расстроены струны,
и рад бы настроить, да руки слабы.
Не праздники дороги нам, а кануны,
но трудно прожить накануне судьбы.

Когда же свершится, что избрано мною,
что осенью давней томило меня,
я вновь заболею - былой тишиною,
недолгой прохладой прозрачного дня.
1981

 
* * *
Как монеты, желанья истерты,
отлетают надежды, скорбя.
Выводи, разгоняй, вожжи к черту,
не жалей ни коней, ни себя!

Благодетель, заступник, надежа,
добрый ангел, лицо отверни!
Позабудь о вожжах, к черту вожжи,
ретивое свое загони!

Дорожить на краю тебе нечем -
нет ответа за семьдесят бед.
И никто не проскачет навстречу,
и никто не промчится вослед.

А останется знак на бумаге,
что сотрется и будет забыт,
эхо в поле, да кости в овраге,
да в пыли отпечатки копыт.
1981

* * *
То ли ветер ворожит,
то ли дождь накидкой машет,
то ли будущее наше
в белых тапочках лежит...

Ну, поплачем, так и быть,
осень - жалобам отрада.
А того, что сердцу надо,
не решаемся забыть.

Все кружимся в вышине,
словно бесы ночью лунной.
Плачет ангел семиструнный
о тебе и обо мне.
1981

 
* * *
Замело дороги наши,
и следа не отыскать.
Ветер плачет, ветер пляшет -
скоморох он или тать?

Что он знает, что он значит,
что пророчит впереди?
Ветер пляшет, ветер плачет,
ветер шепчет - "погоди!"

Завилась поземка злая,
громче ветра торжество,
но пойму я, замерзая,
речи смутные его.

Пусть навек за снежной пылью
затеряется мой след,
я вернусь забытой былью,
снежной пылью прошлых лет.

Новым путникам неведом,
по лучу седой звезды,
полечу за ними следом,
заметая их следы.
1982

* * *
Душу вынули из тела.
Холодна и хороша,
над землею полетела
бестелесная душа.

Над землею, над Москвою,
по весенней вышине.
Верно, я ее не стою,
стало тесно ей во мне!..
1983

 
* * *
Памяти С. Червонова
Не грозит нам потерями
жаркий холод беды.
Наша вера проверена,
и надежды тверды.
Только - что мы посеяли,
каждый в сердце своем?
Ветер поля осеннего
в клочья рвет окоём.
Небо, синее к вечеру,
вырастало навстречу нам,
улыбалось доверчиво,
словно добрый друг,
было счастье непрошенным,
было сено не скошенным,
эти дни, как горошины,
раскатились из рук.
Сладок век одиночества,
горек вечный покой.
Мы свершаем пророчества
неумелой рукой.
Все печали, отброшены,
все печати сняты,
и прощается прошлое,
и пылают мосты.
Но расстаться не можем мы
с обещаньями ложными,
да ещё - с тревожными,
отпылавшими зря,
дорогими, проклятыми,
словно годы, крылатыми,
золотыми закатами
в конце сентября.
1983

* * *
...Пускай, что было лучшего, увижу лишь во сне,
земная жизнь дошла до середины,
но падает и падает неяркий первый снег
на ранние осенние седины.

И бродит ветер, серый волк, по золотым лесам,
и воет, то тревожно, то устало,
но, к холодам надежный дом, себя я строил сам,
и дров, к несчастью, наломал немало.
1983

 
* * *
Свет мгновенных впечатлений,
дымный холод облаков.
В горькой памяти осенней
гаснут лица стариков.

Бесконечный, нервный, нежный,
день хрустит, как первый лед.
Время раннего предснежья
мне забыться не дает.
1983

* * *
Черно-белая оттепель на переломе зимы -
потемнели сугробы, по льду растекаются лужи...
Поневоле вздохнешь о недавней безжалостной стуже,
о сверкающем снеге, скрывающем язвы земли.

Мы тепло это бедное взяли у лета взаймы
и себя обрекли на сырое, холодное лето.
По колено в воде, мы спешим на работу до света
и ботинками мокрыми топчем остатки зимы.
1988


 
III. НЕТУ РЕБУСА КРУЧЕ ГЛОБУСА (2005-2011)


* * *
Мутно-алое небо на западе,
на востоке встает луна.
Так настойчивы пьяные запахи.
Так уступчива тишина.

В ночь бегут, словно волны желтые,
обожженные солнцем холмы,
и деревья - как время, жесткие,
и покладистые, как мы.

Нету ребуса круче глобуса.
Бес – конечен меридиан.
Все чернее стекло автобуса.
За холмами ждет океан.
 2009

* * *
Атлантическое небо,
геркулесова река.
Набегают быль и небыль
на подол материка.

Символ мощи средиземной
здесь британец отыскал.
Высится над синью пенной
роковой Скалы оскал.

Непутевый дух свободы,
жизни грустная игра...
Перемешаны народы,
перепутаны ветра -

холод камня шлет Бискайя,
шлет Сахара жар песка.
На губах, как соль морская,
мавританская тоска.
2005
 

* * *
- К ноге! - сказал я океану,
и на минуту, как пацан,
поверил давнему обману -
что я дышать не перестану,
что вечен, словно океан.

Аборигены на причалах
удили рыбу пятый век.
Запутавшись в концах-началах,
на рыжих лузитанских скалах
остановило время бег.

И, оттолкнувшись от Америк,
как пять веков тому назад,
волна спокойно, без истерик,
брала на приступ древний берег
и отступала на закат.
2006

АЛЬБУФЕЙРА

Неподвластное нам, мимолетное Здесь и Сейчас -
вот единственный дар, уготованный нам на земле.
Этот сказочный город, что в детстве мне снился не раз,
ослепительно белый на желто-зеленой скале!..

Этот сказочный город, пропитанный пылью морской,
перекресток ветров, лабиринт, где чудовища нет.
В колокольнях его ежечасный и вечный покой,
на террасах его несжигающий солнечный свет.

Все как в сказке - я должен на крыльях из сна улетать.
Опускается осень на крыши холодной Москвы.
Этот сказочный город, он сниться мне будет опять -
как печальный конец недочитанный мною главы.
2006

* * *
На песке раскаленного полдня
океан оставляет следы.
Невозможно постичь и запомнить
бесконечные смыслы воды.

Словно душу забытое счастье
омывает мне ноги вода -
и нельзя никуда возвращаться,
и нельзя не вернуться сюда.
2008-2009

ПАМЯТИ МИЛЛЕНИУМА

Пока рапира самолета
насквозь пронзает облака,
ты, отключаясь от полета,
валяешь в кресле дурака.

Так просто вдруг с небесной тверди
сорваться на земную твердь –
но ты не думаешь о смерти,
в бояре выбившийся смерд.

Еще вчера, делами полный,
ты по колено брел в снегу,
и вот уже ныряешь в волны
на Малабарском берегу.

Свой мир отладив и отстроив,
ты милостиво в нем царишь,
но знай: незримый астероид
уже нацелен на Париж.
2008

ТЯНЬАНЬМЫНЬ

В центре Ишима есть площадь...
Вадим Еремин
В центре Пекина есть площадь...
Город, бессмертный дракон,
бодрствует денно и нощно,
щурит глазницы окон,

дыбит чешуйки хай-тека...
Мы сопоставить должны
маленький рост человека
с варварской мощью страны.

Здесь, за Великой Стеною,
сложенной из языка,
что-то почти неземное
нам замесили века.

Хрупкое отчее Слово
всем ли удастся сберечь?
Фермеры штата Айова
учат китайскую речь.
2008

 
* * *
Затянувшийся год завершая,
в ожидании нового дня,
я бродил по вечерней Варшаве.
Провожала Варшава меня.

Провожала, дразнила, дремала,
забывая на миг обо мне,
спохватившись, вдруг обнимала,
догорала в осеннем огне.

Впрочем, нет, не огонь, а туманы,
остывающей Вислы вода…
Понимаешь, я скоро устану,
я уйду, может быть, навсегда.

Есть края и дороже, и ближе.
До свиданья, Варшава, прости.
Я тебя, может быть, не увижу…
Пожалей, позабудь, отпусти!
2009

* * *
Шепчут мраморные доски
мне дремучий мадригал.
Здесь шагал Колосс Родосский,
популярный, как Шагал.

Из блестящего металла,
не во сне, а наяву,
здесь над островом взлетал он,
обнимая синеву.

Свысока смотрел, вздыхая,
на грудные корабли,
но, забыв судьбу Икара,
оторвался от земли.

Массу мертвого металла
дух не смог перебороть,
и на мраморные скалы
пала бронзовая плоть.
2009



 
ГРЕЦИЯ

…Задумчиво бродить, превозмогая зной,
по улицам кривым, блуждающим, как ветер,
спуститься в глубь времен по лестнице столетий,
чтоб в маленьком кафе сок выпить ледяной.

И в море, на спине, от берега вдали,
забыв ожоги дня среди ночной прохлады,
следить, как по морям космической Эллады
плывут пленительно созвездий корабли...
2009

* * *
А над Критом облака.
Тихо плещутся три моря.
Мы пируем на просторе.
Стороной текут века.

Мы смогли навеселе
пережить крушенье Рима…
Разрушаемся незримо,
словно крепость на скале.

Бесконечный бродит сон
от Ретимно до Рязани.
Здесь, на острове сказаний,
похоронен Кронион.

Здесь покойно и светло,
но всегда и всюду с нами
памяти седое пламя -
в общем, наше ремесло.
2010

 
* * *
Распахнулся занавес леса.
Серая плывет панорама,
серая дорожная лента,
серая жемчужина храма.

Эх, дорога - дурь от порога!
Сторона до боли чужая.
Окоем прогнулся полого,
жизни кривизну отражая.

Скоро ли мой выпадет жребий
и душа поссорится с телом?
Плавают в эмалевом небе
птицы с оперением белым…
2011
 
СОДЕРЖАНИЕ


I. УТРО ПОСЛЕ ДОЖДИКА (2005-2013)

Сначала - утро после дождика…
СМИРЕННОЕ КЛАДБИЩЕ
Речка Уча, речка Пажа, речка Воря…
Серые мхи, серебристые тучи…
УСТЬ-ЦИЛЬМА
Мы едем, едем, едем…
Да замолчи, душа, не надо про Париж…
Лишь художнику дана…
Я не выпал в осадок…
Полынья меж временами…


II. ВРЕМЯ РАННЕГО ПРЕДСНЕЖЬЯ (1976-1988)

Целый век - улыбаться в ответ на угрозы…
СОМНЕНИЕ
Снова - эти же мысли о самом его начале…
Вы верите Священному Писанию?..
Казалось, что свету не быть на Земле…
Вот - я прожил ещё немного…
Я жив. Щекою прислонясь…
Когда прозрачных колоколен…
Лучше думается к вечеру…
Они и пахнут по-иному…
Года, города... Уйдут - не беда…
Да что хитрить - останемся одни…
Недолгая радость в осенней прохладе…
Как монеты, желанья истерты…
То ли ветер ворожит…
Замело дороги наши…
Душу вынули из тела...
Не грозит нам потерями…
...Пускай, что было лучшего, увижу лишь во сне…
Свет мгновенных впечатлений…
Черно-белая оттепель на переломе зимы…


 
III. НЕТУ РЕБУСА КРУЧЕ ГЛОБУСА (2005-2013)

Мутно-алое небо на западе…
Атлантическое небо…
К ноге! - сказал я океану…
АЛЬБУФЕЙРА
На песке раскаленного полдня…
ПАМЯТИ МИЛЛЕНИУМА
ТЯНЬАНЬМЫНЬ
Затянувшийся год завершая…
Шепчут мраморные доски…
ГРЕЦИЯ
А над Критом облака…
Распахнулся занавес леса…