В колонне арестантской доходяг
Брел отрешённый —
от себя и мира.
Ни на минуту не замедлить шаг —
Мороз грозит страшнее конвоира.
Он тихо,
обессилено упал,
Навеки чтоб сродниться со снегами,
И поднимать его никто не стал —
Все на пределе сил своих шагали.
И даже конвоир не захотел
Поднять винтовку,
чтоб его прикончить…
И замела колымская метель
Его бесследно,
как простою кочку.
Не понятый ни Богом,
ни людьми,
Тем более своей,
Советской,
властью,
Он, как ребенок,
в предпоследний миг,
Бесславный и жестокий,
вдруг заплакал.
«За что? За что? —
мысль острая, как гвоздь,
Его мозги,
застывшие,
пронзает. —
Как допустить сумел любимый вождь,
Что он вот так, нелепо, замерзает?
Ведь он любил, как мать,
родную власть, —
Мог за неё и на гражданской пасть,
Быть финкою бандитской изувечен…»
И слёзы из —
уже бесцветных —
глаз
Жемчужинами скатывались в вечность.
Колымская метель
© Copyright: Анатолий Бесперстых, 2014
Свидетельство о публикации №114122908765
Свидетельство о публикации №114122908765
Рецензии