Старый поэт
седой и гривастый, с глазами гнома.
Когда-то талантом блистал немалым,
но, как приговор: исписался. Кома.
Забытый, ненужный, неинтересный,
но верящий в скорое воскрешенье,
он пил по ночам на кухоньке тесной,
он пил и писал свои сочиненья.
Себя удивляя рождённым словом,
он плакал, терзая бумагу ручкой.
Ещё ни один из поэтов новых
вот так не сказал – точнее и лучше!
А в пятом часу измученной ночи,
когда, как обычно, пустела бутылка,
кончалось круженье бессмертных строчек,
божественных рифм и глаголов пылких.
И старый поэт засыпал на диване
легко и быстро, почти счастливый,
смертельно устав, и мертвецки пьяный,
среди листочков, исписанных криво.
Блуждая, улыбка кривила щёки,
слеза блестела в щетине трёхдневной…
Он был этой ночью почти что Богом,
творил гениально и вдохновенно.
…А ближе к полудню, ступая грузно,
жена заходила, и веником юрким
мела и, ворча, уносила мусор:
пустую бутылку, листки и окурки.
Свидетельство о публикации №114122809816