Пушкин

П У Ш К И Н


 Глава первая
 
 Далёкая юность лицейской поры,
 Деревья, дворцы, коридоры.
 Но только отбрось круговерть мишуры,
 И детство мелькнет за забором.
 Теперь невозможно бежать за щенком,
 Обстреливать галькой кареты,
 И ночью бездумно шептать ни о чём,
 Жить в рифму, не зная об этом.
 Далекое детство… Ты был властелин,
 В двенадцать поверженный с трона.
 Осталась тоска по раскатам равнин,
 Лицею и сказочным кронам.



 Глава вторая
 
 В России мало жить стихом,
 В России надо быть поэтом,
 В своем столетии лихом
 Иметь бесстрашье слыть отпетым!
 С полком гусарским за столом
 Поднять за волю пенный кубок,
 Чтобы насмешливым стихом
 Сражен был царский недоумок!
 Какой же страстью обладать
 Мог, только в жизнь вступивший, Пушкин,
 Чтобы пошли взахлеб читать
 Его ноэли на пирушках.
 Как он сумел, клинок скрестив
 На поединке с высшим светом,
 И ссылкой сплетни посрамив,
 Вернуться из глуши поэтом?
 Не каждому дано венец
 Терновый взять, златой откинув,
 И бросить честно: «Я не льстец!»,
 И не согнуть пред властью спину.


 Глава третья
 
 Прошедшие года, что льды, —
 Туда нельзя уйти надолго.
 Едва заметные следы —
 В стогу пропавшая иголка.
 И прошлое, что темный лес, —
 Душа в потемках заплутает.
 Шаг в сторону — и ты исчез,
 Очнулся — за окном светает.
 И ничего не решено.
 День — неоконченная битва,
 А к вечеру в огне окно,
 Ночь, как последняя молитва.
 Не решено, но всё придет
 От этих бдений, будут страсти!
 И пуля — в пулю, мысль — в полет.
 Сойдется всё, не будет счастья.
 Ты только кончишь — пустота.
 Я знаю, что случится позже.
 Не отрывайся от листа,
 Который время уничтожит!


 Глава четвёртая
 
 Дитя, закутанное в шаль,
 На первый бал пришедшее.
 Мне, нынешнему, страшно жаль,
 Что не вернуть прошедшее.
 Наталия, Наталия,
 Прекрасной вашей талией
 Поэт заворожен, глядит в глаза:
 — Скорей скажите, девочка,
 О чем сейчас мечтали вы?
 Прошу тур вальса мне не отказать!
 Кружатся пол и потолок,
 Мундиры с позументами,
 Блестят глаза, бессвязен слог,
 И щёки жжёт моментами.
 Когда влюблён,
 Поэт смешон,
 Но предрассудки в сторону!
 Вопрос заветный разрешён:
 Разделим судьбы поровну!

  Глава пятая
 
 Не рухнул с белой лошади,
 Не умер от простуд,
 И на Сенатской площади
 Не ввязывался в бунт.
 И тридцать лет с копейками
 Бесстрашно разменял.
 В дворцах брегеты тренькали,
 И каждый вечер — бал.
 А ночью с Музой нежности,
 И планов лет на сто.
 Он сам — приличной внешности,
 И завтра будет… Стоп!
 Ещё остались месяцы,
 Не перейдён рубеж.
 Летят ступеньки лестницы.
 Поэт спешит в Манеж.


 Глава шестая
 
 Волокиту кружит хмель
 Или он ушиблен с детства, —
 Объявляется дуэль,
 Как единственное средство.
 — Стойте, сударь, вы — подлец! —
 И перчаткою по морде…
 Дело разрешит свинец
 У барьера на природе.
 И не скажешься больным
 Нагловатым секундантам,
 И не замолить вины:
 Честь поставлена на карту.
 Выстрел с десяти шагов.
 Вверх стрелять — уже не дело!
 И всегда своих врагов
 Славно видеть под прицелом.
 Лишь одна защита есть,
 Чтоб мерзавцы не смелели.
 Разве выжила бы честь,
 Если б не было дуэли?


 Глава седьмая
 
 Снег глаза ему застил, —
 Он не видел беды.
 Кони, белые мастью,
 Обрывали узды.
 Все приметы сходились:
 И Дантес — белокур! —
 В час, когда сговорились,
 Шёл к барьеру не хмур.
 И стрелял без опаски
 Промахнуться, а вдруг? —
 Точно рок в его маске
 Шёл в магический круг.
 Что поэту приметы,
 Если рок отыскал?
 Он, прильнув к пистолету,
 С болью крикнул: «Попал!».
 Но судьбу не застрелишь,
 Как ни целься потом.
 Разве только поверишь
 В то, что был дураком.
 Разве только в прозреньи,
 Об диван опершись,
 На последнем мгновенье
 Скажешь: «Кончена жизнь!..»


 Глава восьмая
 
 На сердце камень лёг,
 воспоминанья жгут.
 Какая подлость на планете вьюжной!
 Любимые приходят
 не тогда, когда их ждут,
 А после,
 так нежданно и ненужно.
 Кровь на полозья капала,
 свисала вниз рука,
 Друг плакал, отвернувшись,
 безутешно.
 А время убегало,
 точно Чёрная река,
 Вдоль берегов
 невыносимо снежных.
 Зачем ты шёл под пулю?
 Зависть долго стерегла,
 Выкапывая верную могилу.
 За полчаса до выстрела
 жена б уберегла,
 Но ждал Ланской,
 и некогда ей было.


 Глава девятая
 
 Почему обязательно короток век? —
 Люди, вспыхнув, сгорают, как свечки.
 Знать, лекарства — ненужный балласт для аптек,
 Если множатся чёрные речки?
 Почему обязательно надо уйти
 От навета, ошибки, от пули?
 Если б кто-то додумался с полупути…
 Но ещё никого не вернули.


 1985 г.