Вторая встреча с тем же наркоманом

 

Сегодня, в ночь, я встал по зову сердца,
Вернее, от отчетливых шумов.
В мою каморку приоткрыта дверца,
А потому вся громкость голосов
Моим ушам была отчетливо слышна,
Но не том сейчас из-за чего я встал.

Я вышел в скверном духе прогуляться.
На улице был свежий зимний мрак.
Градусов десять, может быть, пятнадцать,
Но хорошо, приятно для гуляк.
Я шел по улице и думал свои думы,
И на душе и в сердце было дурно.

Прошелся я немерено шагов,
Затем вернулся на постель, в обитель.
Но увидать опять спокойных снов
Я не сумел уже, уж извините.
И снова вышел, чтобы погулять,
Мимо скамейки прошмыгнул опять.

Затем уж думал было возвращаться,
Чего уж думать, быстро воплотил.
Было минут уже, примерно, двадцать,
Как я по улице бессмысленно ходил.
В итоге подошел почти я к дому,
И увидал лицо, лицо знакомого.

Смотрю: проходит прежний наркоман,
Который у меня просил недавно денег.
И вдруг он на тропинке стойко встал
И мне кричит, что, мол, я буду беден.
Ну я так быстренько оттуда умотал,
И обойдя весь дом, в углу восстал.

Он подошел, и в домофон квартирный
Стал стойко и настойчиво звонить.
Я встал, и встал как будто в тире,
Сумели же инстинкт здесь пробудить.
В итоге, я стоял так минут тридцать,
А он не мог в звонках остановиться.

Затем, смотрю, заметил меня вроде,
Ну я так скоренько оттуда умотал.
Одет я был по нынешней погоде,
Поэтому стоял бы и стоял.
Однако же, спугнул меня нежданно,
И места наблюдения не стало.

Но ничего, я новое нашел,
Остановился, пробежался, встал.
И все звонил, меж тем, в квартиры он.
Бездумный и нелепый наркоман.
"Настолько силы хватит у него" -
Подумал я, сделав шагов под сто.

И сил хватило. Стоит полагать,
Больше квартир чем надо обзвонил.
Мое терпение сошло в землю на пядь
И более наблюдать не было сил.
Куда там битый час, и даже больше
Я простоял в раздетой зимней роще.

А он звонил и продолжал звонить,
А между тем, машина все ждала.
И там напарник, видно, торопил,
Да только эффективность-то мала.
И наркоман все ждал и ждал ответ,
Как безнадежный полоумный дед.

Как будто он понять совсем не мог,
Что открывать ему уже никто не станет.
И не брала ж его усталость ног,
Да впрочем, всего час мы с ним стояли.
Так бы работал в день часов по семь,
То по утрам бродить брала бы лень.

В итоге, он - стучать уже по окнам,
И злился, и бесился, и плевал.
Но открывать ему барыге только
Уже, наверное, никто не рисковал.
В конце концов, прошло почти часа два,
И что уехали, конечно, бесконечно рад был.

Хотелось бы сказать в конце, для малой справки,
Которая знакома большинству,
Что даже от курьенья слабой травки,
Как будто отключает голову,
А через время, под напором сильным,
И вовсе делает калекой и дебилом.