Мясорубка с пропеллером

СМОТРИТЕ И ПЕРЕСМАТРИВАЙТЕ КИНОКЛАССИКУ 3

Игорь Волгин ведет на телеканале «Культура» передачу «Игра в бисер», на которой за круглым столом писатели, поэты, литературоведы и т.д.  обсуждают какое-либо известное классическое произведение.  И всякий раз Волгин в конце передачи советует: «Читайте и перечитывайте классику», что я с удовольствием делаю и без его советов. Но люблю также смотреть и пересматривать КИНОклассику и советую это делать моим читателям (если, конечно, таковые найдутся).
  Сегодня я хотел бы породолжить разговор о фильме Эльдара Рязанова «Ирония судьбы или С легким паром». Не гарантирую, что мои рассуждения понравятся всем (это на любителя), но обещаю, что ничего подобного вы еще не читали и не слышали, потому что ничего подобного больше никому, кажется, кроме меня, в голову не придет.


  В конце фильма герои чуть было не потеряли друг друга. Но, как и положено в святочной истории, все кончается хорошо, они снова встретились и так вцепились друг в друга (- Женя, перестань обниматься, когда с тобой разговаривают. – Мы не можем перестать.), что их уже никакой Ипполит, никакие друзья  и, кажется, никакая сила на свете их не разлепит, не разведет в разные стороны…
  Но, увы, такая сила нашлась. Спустя 32 года после выхода фильма на экраны вышло «Продолжение» снятое режиссером Тимуром Бекмаметовым по сценарию Алексея Слаповского. И мы узнаем, что, оказывается, Женя  вернулся к Гале и тридцать лет прожил с ней в счастье, любви и согласии, а Надя вышла замуж за Ипполита.
  Фильм этот стал настоящей коммерческой удачей – самый кассовый в прокате России и СНГ, он собрал 49. 92 миллиона долларов! Чтоб я так жил, как говорят в Одессе. Вообще, Бекмаметов очень успешный кинобизнесмен. Снятый им за три года до этого фантастический триллер «Ночной дозор» в 2004 году тоже стал самым кассовым фильмом года на территории СНГ, сборы составили 15.87 миллиона долларов. Фильм «Особо опасен» собрал во всем мире на 1 февраля  2009 года более 342 миллиона долларов. Реклама фильмов также проводится с размахом. Эксперты обращали внимание, что успех «Ночного дозора» стал возможен благодаря массовой рекламной кампании «голосуй сердцем», развернутой «Первым каналом» – без упоминания этой картине не обошлись даже вечерние выпуски новостей. Еще бы они обошлись! – руководители канала – генеральный директор Константин Эрнст и заместитель генерального директора Анатолий Максимов – были продюсерами картины (ru.wikisource.org›wiki…). По словам самого режиссера, на «раскрутку»  «Ночного дозора» был потрачен миллион долларов. Бекмаметов – президент учрежденного в 2010 году Международного фестиваля экшн-фильмов FSTANA.
  Режиссер он, несомненно, талантливый, но, кажется, с ним происходит то же самое, что и с героем повести Гоголя «Портрет» - и дай бог, чтобы он не кончил тем же.  Стоит прислушаться к тем экспертам, которые отмечают, что, хотя у него и «есть своя манера», но это «не манера большого автора, который стремится работать на индивидуальность», а присущее одаренному рекламщику «умение адаптировать к своему языку и к своим методам работы и темы, которые существовали в коммерческом кино» (там же). Проще говоря, Бекмаметов работает по принципу «пипл хавает».
  Однако вернемся к «Продолжению». Обращение к «Иронии судьбы» было точно рассчитанным коммерческим ходом – картина Рязанова любима, и кому ж не хочется узнать, что там было дальше. Не знаю, сколько было потрачено на «раскрутку», но рязановский фильм уже сам по себе – «раскрутка». Авторитет имени Рязанова, популярность «Иронии судьбы» плюс «пипл хавает» - и кассовый суперуспех обеспечен. Однако не все зрители оценили «Продолжение» - среди множества восторженных отзывов на фильм в интернете попадаются и такие:
  «Тимур, Вам нужно снимать такие фильмы, как «Ёлки», но не более! Не трогайте наши старые классические фильмы! Их снимали Профессиональные режиссеры – Вам снимать продолжение таких гениальных фильмов – НЕ дано! Это не Ваше! Посмотрите правде в глаза – Вы «Иронию судьбы. Продолжение» - ИСПОГАНИЛИ, это не фильм, а ПОМОИ! Вам НЕ дано снимать фильмы такого уровня».
  «Тимур, большинство людей тошнит от ваших бездарных фильмов. Заканчивайте снимать бред и уйдите уже на пенсию».
  «А по мне так Тимур Бекмаметов никудышный режиссер. Все его фильмы красивы, спору нет. Они напичканы крутыми спецэффектами, «понтами» и т.д. Он даже Анжелину Джоли умудрился снять! Но это единственные его заслуги. Фильмы его тупы и бессмысленны».
(http://www.kinomania.ru/people/62628/reviews/p3/)
  Сам я не любитель фильмов, снятых по принципу «Побольше экшн, поменьше интеллекшн». Не люблю лишнего шума, пестроты, спецэффектов, «понтов» - мне бы что ни будь попроще. Но у них есть своя аудитория и, судя по сборам, весьма и весьма не малая. И я бы не стал заводить разговор о духовно чуждом мне фильме, если бы он не был заявлен как продолжение классического советского произведения.
  Произведение искусства, а тем более созданное мастером – это особый, неповторимый мир, живущий по своим законам, где все проникнуто своим, свойственным только этому мастеру духом, своим неповторимым ароматом, где действует своя логика, свои правила.  Он отторгает грубое некомпетентное вмешательство. В трансплантологии пересадка органов  и тканей возможна только при биологической совместимости, то же и в искусстве. Когда в 1969 году Игорь Ильинский и Аркадий Кольцатый взялись снимать «продолжение» рязановской «Карнавальной ночи» - фильм «Старый знакомый», результат получился такой, что и вспоминать стыдно. Когда в 1980 году режиссер Юрий Кушнер снял вместо Гайдая «продолжение» фильмов о знаменитой троице, никакая «раскрученность» образов Труса, Балбеса и Бывалова не спасла фильм от провала.
  Скажем, в организме русской волшебной сказки Иван-царевич может поладить с Бабой-Ягой и даже воспользоваться ее помощью, но никогда не поладит ни со Змеем-Горынычем, ни с Кащеем Бессмертным; он не может струсить и уклониться от боя с ними и не может не победить их после больших усилий. Принц не может не влюбиться  в Золушку, не может не потерять ее, не искать ее, а, найдя, не жениться на ней. Уберите любой из этих элементов (например, принц не влюбился в Золушку или, найдя ее и увидев не в роскошном бальном платье, а в лохмотьях, раздумал жениться) – и весь механизм сказки остановится, как часы, из которых вынули колесико или пружинку. Конечно, можно разобрать часы на части и из них собрать что-то другое – но оно и будет другое, например, экранизация по мотивам сказки «Золушка». Это уже будет Михаил Шварц, а не Шарль Перро. На своем первом «заседании» «Смотрите и пересматривайте киноклассику», посвященном  фильму «Золушка», я сам произвел такую операцию: там у меня принц – шалопай и сексуальный шалунишка, и Золушку он не находит. Но я же не называю свой скромный опус продолжением сказки, это самостоятельное произведение «по мотивам», совсем другая художественная реальность, живущая совсем по другим законам. Но Бекмаметов со товарищи заявили, что их фильм не «по мотивам», а именно продолжение, а коли так, мы имеем право судить его именно по тем законам, по которым был создан рязановский фильм. «Продолжение» должно органично прижиться в организме прежнего фильма, как пересаженный орган или ткань при трансплантации.
  По произволу авторов  «Продолжения» Женя, после всех перепетий «Иронии судьбы», женится на Гале, а Надя возвращается к Ипполиту. В реальной жизни всякое бывает, но  в реальности рязановского фильма этого просто не могло быть, как не может Золушка выйти замуж за Ивана царевича, а Принц жениться нацаревне-лягушке. У Рязанова это святочная история, лирическая комедия, а Бекмаметов прививает к этому дереву  бытовуюя драму. Реальность рязановского фильма живет по святочным законам, где, по словам Ирины Горюновой, «логика сюжета подчинена преодолению неполноты, дисгармонии жизни», Бекмаметов  святочное разрешение проблем зачеркивает и возвращает героев к неполноте и дисгармонии: «Перед землянкой сидит старуха, а перед нею разбитое корыто».
  Конечно, можно написать рассказ или повесть или снять фильм о том, как два любящих человека из-за нерешительности, трусости, не поверив своему сердцу, потеряли друг друга – примерно об этом, например, рассказ Чехова «О любви», или история Сергея Ивановича Левина и Вареньки из «Анны Карениной»   Толстого (Часть 6, гл. V),   но Рязанов-то здесь причем? Соединить в единое целое «Иронию судьбы» и «О любви» - все равно, что к мясорубке пропеллер приделать. Она и не полетит, и мясо рубить не будет.
  У Рязанова глубина – дна не видать, у Бекмаметова – курице по колено. У Рязанова крепкая драматургия, каждый диалог, каждая фраза исполнены смысла и, как детали единого механизма, служат единой цели - раскрытию идеи произведения. У Бекмаметова – талантливая кинематографическая «попса», живущая по принципу «Пипл» хавает». С глубокомысленным видом герои изрекают  сентенции сомнительной мудрости, философические пошлости, а то и просто благоглупости: «Счастье – это не насморк, оно не проходит. Если уж оно дается человеку, то навсегда», «У любви нет прошедшего времени», «Это только всегда кажется, что то, что мы ищем, оно где-то далеко-далеко. А оно, может быть, совсем рядом». Или вот, не угодно ли, речение для сборника афоризмов «В мире мудрых мыслей»: «Разве любят за что-то? Вот дети как любят, маленькие? Они любят просто так, не нарочно».А, между прочим, у Шекспира Отелло говорит: "Она меня ЗА МУКИ полюбила, а я ее - за СОСТРАДАНЬЕ К НИМ".
    О чем в сущности, рязановский фильм? Ведь не о том же, как некий жених пошел в баню, напился там до бесчувствия, попал в другой город, в чужую квартиру, встретил там другую девушку, забыл невесту, а девушка эта, в свою очередь, забыла своего жениха, и они влюбились друг в друга. При таком поверхностном понимании действительно можно снять продолжение, в котором все вернулось на круги своя – жених вернулся к своей брошенной невесте, а та девушка вернулась к жениху, которому в прежнем фильме дала отставку. Потому что, какая разница, кто на ком женился, кто за кого вышла замуж – лишь бы создать  очередную яркую киноразвлекуху, коих в наши дни снимают – как блины пекут.
  Почему Женя, после всего, что он пережил в новогоднее-святочную ночь, вернувшийся домой, в Москву, фактически совсем другим человеком, не мог на самом деле вернуться к Наде? А ведь не вернулся бы, и об этом в фильме сказано прямо: когда его мать предлагает ему позвонить Наде и попытаться помириться, он наотрез отказывается. Принц не может жениться на мачехиной дочке, потому, что он понял главное: Надя, как в той песне, «совсем не та». А вот Бекмаметов со товарищи этого не поняли и потому сняли продолжение, в котором Женя тридцать лет счастлив с женщиной,  у которой удивительное, а, главное, редкое имя – Галя. Что же касается его мамы, то эта умная женщина, похоже, с самого начала знала, что Надя – «совсем не та». Но, как «мировая мама», не вмешивалась в судьбу сына, потому что понимала, что иначе ее недотепа, «засидевшийся в девках», может вообще не жениться. Она не скрывает, что Надя ей не симпатична («Не скажу, что я от нее в восторге» - деликатно говорит она), но отдает ей должное: «Она умна, воспитана».
  Чем же Надя не устраивает маму? О своем сыне она справедливо говорит, что на нем ездят все, кому не лень, и, очевидно, первой из «ездоков» можно назвать Надю. Несомненно, в их тандеме  она – лидер, именно она все решает, а он долго не может понять, чего она хочет:
  - Давай встречать Новый год СОВСЕМ вместе.
  - Это как «совсем»? Я не понимаю.
   А когда до него наконец, как до жирафа, доходит, изумляется:
  - Замечательная идея. Почему она мне самому-то первому в голову не пришла?
  На что Галя справедливо замечает:
  - Кто-то из нас двоих должен быть сообразительным.
   Надя действительно умна, и потому ведет с Женей по-женски умную игру: где надо, ненавязчиво подскажет, намекнет на некоего Олега, который предлагает (или якобы предлагает) встречать Новый год то в ресторане Останкинской башни, то в монастыре. Намекнуть на другого мужчину, чтобы заставить ревновать (обычный женский прием)  срабатывает: «К черту Олега, к черту монастырь!». И как воспитанная, по замечанию Жениной мамы, девушка, Надя не выкажет раздражения, хотя наверняка давно уже смертельно устала от бесхарактерности и бестолковости своего жениха, с которым надо нянчиться как с малым дитём и который вот уже два года все не решается сделать ей предложение. Лишь иногда она сорвется: «Гл-лупый какой!», смягчив резкость выражения мягкостью тона.
  Но вот дело сделано:
  -Галя … Галя… дело в том… как это… говорится… я люблю тебя… хочу. Чтоб ты стала моей женой.
  Ес! Уздечка накинута, можно вести его в поводу в загс, и он, постукивая копытцами, послушно пойдет за ней, как ослик из «Кавказской пленницы» за Натальей Варлей. Теперь можно расслабиться. Вот Галя вышла за дверь, Женя посылает ей вдогонку:
  - Но с Катанянами все-таки не очень хорошо…
  - ОБОЙДУТСЯ – резко обрывает она.
  Дело не столько в том, ЧТО сказано (конечно же, Катаняны обойдутся), а в том, КАК это сказано. Вслушайтесь в интонацию: «ОБОЙДУТСЯ». Одно лишь слово – и все понятно, и вся их будущая семейная жизнь как на ладони. Быть Жене всю жизнь под каблуком у жены, и к Катанянам без ее разрешения не сходит – обойдутся, и Павлик с друзьями обойдутся, и в баню дорогу придется забыть (дома есть ванная). И не потому, что Галя – злая мегера, а потому, что, как определила Женина мама, она умна, и, как умная женщина, понимает, что для того, чтобы жить с безынициативным, слабохарактерным, непрактичным мужем, на котором все ездят, им надо руководить и держать его в ежовых рукавицах. Но в этом ее беда – она ТОЛЬКО умна и потому не способна сделать из Жени «хама», раскрыть его, как это сделала Надя.
  Я как-то смотрел фильм об актере Михаиле Ульянове. Кто-то из знавших его рассказывал: в молодости Ульянов полюбил девушку и сделал ей предложение, а она отказала. Он женился на другой, и вот спустя годы едут вчетвером в машине Ульянов, его жена, рассказчик и та, которая ему когда-то отказала. Тогда только что вышел на экраны какой-то новый фильм с его участием (кажется, одна из серий «Освобождения», и по всему городу висели большие афиши, на которых Ульянов был изображен в новой роли. И рассказчик сказал несостоявшейся невесте: «Вот не отказала бы ты тогда – сейчас была бы женой Ульянова», на что артист возразил: «Зато я бы тогда не стал Ульяновым». Мудрость рязановского фильма, недоступная  «экшинисту» Бикмаметову в том, что Лукашин ушел – и уже не вернется! – от той, которая умна, но не мудра, и потому не увидела в недотепе и мямле спящего в нем «Ульянова» и не сумела его пробудить за два года. А Надя, с которой он едва знаком, даже не подозревая об этом, сделала это в одну ночь, на одном дыхании. И после этого вернуться к Гале? Как у Ростана: «О, нет, Благодарю!»
  Кстати, возможно, от первой невесты он сбежал в Ленинград именно потому, что вовремя почувствовал, что она тоже «совсем не та». Встречаться с ней, в кино ходить – еще куда ни шло, но чтобы она всю жизнь туда-сюда мелькала перед глазами! Снова какая-то мистика получается: выходит, уже тогда его ангел-хранитель или кто там, не знаю, толкал его в этот мистический город, где по ночам Медный всадник скачет по улицам, чтобы Женя встретился с той, кто ему предназначена, да что-то там, в высших сферах сорвалось. Наверно, потому, что тогда он летал в Ленинград не на Святки.
  А теперь перейдем к Наде. Авторы «Продолжения» уготовили ей незавидную судьбу – на тридцать лет свели ее с ревнивцем и психом Ипполитом, не спросив ее: а чего она сама-то, созданная не их оголливуженной экшн-фантазией, а талантом Рязанова, хочет? Золушка должна выйти замуж за принца, а не за какого-то Долбашкина или Дундусова! Смотрите и пересмативайте киноклассику, вникайте, думайте, - а уж потом «Продолжения» сочиняйте.
  У Нади положение сложнее, чем у Жени, и потому ее путь к своему суженному оказался длиннее и мучительнее. Во-первых, она – женщина и потому более консервативна, больше зависит от общественного мнения, устоявшихся представлений  и правил.  Ее «цепь» прочнее и с нее труднее сорваться. Как в сближении Жени с Галей была своя логика (бесхарактерному Жене нужна была практичная, волевая женщина), так и Надя сошлась с Ипполитом не случайно. Когда Жене дурачился перед Надиными подругами, он говорил о себе: «Потому что я Ипполит». На самом деле это она «Ипполит» - практичный, «правильный», живущий всегда «как положено». И понадобился умный Женя, который это сразу понял и сказал ей прямо в глаза правду о ней самой:
  - И вдруг появляется он (Ипполит. – В.А), вот такой – серьезный, положительный, красивый. С ним удобно, надежно. За ним как за каменной стеной. Да и жених, наверно, выгодный, и подруги советуют: смотри, не упусти…
  - А вы, оказывается, жестоки.
  - Простите. Я хирург, мне часто приходится делать людям больно, чтобы потом им было хорошо.
  Борьба между Ипполитом и Женей за Надю – это не только борьба за ее «руку и сердце». Это борьба за ее душу: что перетянет: мещанская «практичность» и «здравый смысл» горьковского Ужа из «Песни о Соколе», выражением которых является Ипполит или романтический полет Сокола, дух которого спал в Наде (не даром Ипполит назвал ее «непутевая») и который пробудил в ее душе Женя. И борьбы эта ведется с переменным успехом. Вот уже казалось – Женина победа, и вдруг вваливается пьяный Ипполит и говорит:
  - Конец Новогодней ночи, завтра наступит похмелье, пустота.
И одной только этой фразы хватило, чтобы Надя, испугавшись самой себя, повернула назад. Выход из привычного круга, свобода от «цепи» оказались для нее слишком тяжелой нагрузкой.
  - Боже, как я устала! Какая сумасшедшая ночь. (…) Он (Ипполит. – В.А.) сказал то, что мы сами не решаемся сказать друг другу.
  - Ты с ума сошла. Опомнись! – пытается ее удержать Женя.
  - Именно это со мной и происходит.
  Это уже не та «непутевая» Надя, которую он в ней пробудил, перед ним снова «Ипполит». Она рассуждает совсем как Ипполит, порой даже почти дословно его цитирует. Сравним. Ипполит: «Конец Новогодней ночи, завтра наступит похмелье, пустота». Надя: «Новогодняя ночь кончилась, и все становится на свои места».
  - Нелепость какая-то. Просто глупость. Мы потом всю жизнь себе этого не простим.
  - Надо уметь сдерживать чувства.
  - Зачем? Не слишком ли часто в жизни мы сдерживаемся?
  Напрасны слова Жени, поздно. Чужая, чужая…
  - Но ведь самолеты ходят каждые полчаса.
  - Полчаса ничего не спасут.
  Обратите внимание на нюансы: Надя не сказала «ничего не изменят». Она сказала «не спасут». Их любовь нуждается в спасении, да только спасти уже невозможно – проснувшийся в ней «Ипполит» этого не позволит.
  - Пойми, Ипполит ведь где-то прав. Мы немножко сошли с ума.
  И опять нюансы: она сама проговаривается, что Ипполит не прав, а только «где-то прав», то есть прав частично, прав в малой степени, но этой малости оказалось достаточно, чтобы отказаться от своей судьбы, от самой себя ради «правильной» жизни.
  - Мы немножко сошли с ума.
  Все правильно, сошли с ума. А как бы она хотела, если под умом понимать «здравый смысл» Ипполита? Полюбить – это и значит «немножко сойти с ума». Во время разговора с Ипполитом на улице Женя говорит ему:
  - Вы (не «сошедшие с ума». – В.А.) не способны на безумство. Великое вам не по плечу.
  Но грустный конец – не для святочной истории, а героям, по большому счету, полезно немного пострадать, помучиться в разлуке, чтобы усвоить простую истину: с любимыми не расставайтесь. Как говорят буддисты, «Не помучишься – не станешь Буддой»
  Наде понадобилось остаться одной, посидеть у разбитого корыта, покурить, успокоиться, прийти в себя, чтобы понять это. И она, наконец, окончательно прозревает, «срывается с цепи», «сходит с ума», перестает «сдерживать чувства» - и летит в Москву на одном из самолетов, которые «ходят каждые полчаса».
  В реальности, созданной Рязановым, это единственно возможный финал. Иван-царевич не может не победить Змея-Горыныча, Золушка не может не выйти замуж за принца. Но у «экшинистов» своя логика – они заставят Надю тридцать лет терпеть занудство Ипполита и каждый Новый год ждать, что он появится. А почему ей самой ни разу не пришло в голову поехать в аэропорт, который почему-то все в фильме называют аэродромом? Она же, в конце концов, «непутевая»! Москва, чай, не на Камчатке и не за Полярным Кругом, и самолеты летают каждые полчаса. Ипполит не пускал? Это для нее раньше могло быть преградой, до «сумасшедшей ночи», а не после того, как она сама примчалась к Жене в Москву. Теперь она не то, что тридцать лет – дня не будет терпеть ипполитова занудства. О, нет, благодарю! Как запертая в сарае дикая лиса прокопает в земле лаз и убежит в лес, так и Надя примчится к своему суженому: «Ты забыл свой веник» - или я не Владимир Акатьев, или не Рязанов придумал Надю и не Женя Лукашин разбудил в ней, как принц в спящей красавице, ее спавшую до встречи с ним душу.

  С этими двумя все ясно: у них все хорошо, вот посидят с Жениными друзьями за столом, наслушаются поздравлений, допьют шампанское – и поедут к Катанянам (все-таки с Катанянами не очень хорошо получилось, да заодно и с новой Жениной невестой познакомить). Но все-таки кое-что мешает мне признать эту историю законченной. В святочной истории должен быть счастливый конец, а какое тут счастье, если Галя осталась брошенной. Два года потратила на недотепу Женю и, казалось, наконец свершилось – и вот снова одна. А она ведь уже не молоденькая, годы уходят.
  А и Ипполит? В сущности, ведь не плохой же мужик. Вот и Надина мама говорит: «Обидели такого хорошего человека». Увлеченно следя за развитием отношений главных героев, этого не замечаешь, но когда их история пришла к счастливому концу, вспомнишь оставленных Галю и Ипполита – и становится грустно. И подумаешь: нет, ставить точку еще рано.
 Но это, как говорит Каневский в конце каждого телефильма «Следствие вели»,  уже совсем другая история. И об этом мы поговорим на следующем заседании.

                27.12. 2024