Когда смотрю я в глаз твоих глубины

       Аиде

Когда смотрю я в глаз твоих глубины,
Я вижу в них далёкие странЫ,
Безмерные песчаные пустыни
И караванов зыбкие следы,
Они ведут к оазисам желанным...

О, там уже не страшен раскалённый зной,
И на исходе сил идут на водопой,
Верблюды, втягивая воду жадно !
И люди плачут, опуская в воду
Иссушенные руки, лица,
Верблюды, люди пьют и пьют, им не напиться.
О как им хочется с водою слиться,
 Как будто обрести свободу !..

О сколько раз им виделась вода
Там в глубине песков, средь волн барханов,
Мираж дразнил, манил, и вот, когда,
Казалось, уже близка она, вдруг потухала
Заманчивая гладь в их взорах воспалённых,
И вновь пески, пески под солнцем раскалённым,
И не единой твари, ни колючки...
Лишь редко бубенцом гремучим
Напуганная кобра застучит,
Встав на дыбы, качаясь плавно
Зловещим золотым тюльпаном,
Потом застынет , будто сторожа ключи
От жизнетворного колодца,
Во взгляде мертвенном осколки солнца
И траурные ободы вкруг глаз...
Но караван пройдёт, скользнёт и кобра прочь
Ручьём извивистым, найдёт под камнем лаз,
К клубок свернётся, ожидая ночь...

А ночью зной спадёт, пески зашевелятся,
И всё живое оживёт, и скорпион на скарабея нападёт,
И эфа с коброю начнут метаться,
Безумствуя под звёздами, две твари ядовитых,
Сплетаясь в танце яростном и диком !
Прошелестят, за жертвой устремляясь,
Коварно извиваясь, растекаясь, -
О как они опасны уставшим путникам,
Дай бог, их отпугнёт верблюжий смрад и пот,
И запах кошм овечьих,
И сиплое дыханье человечье...

Но отдых короток, в ночь надо выступать,
Когда дыхание песков не жжёт до сердца,
Вновь растянулся караван цепочкой дерзкой,
Угрюмы люди и верблюды, хоть на грани бедства,
Их караванная тропа зовёт шагать...

И вот им послано за их дерзанье
Виденье города родного,
Высоких минаретов нежное дыханье
В лучах рассвета золотого!
Слышны уже молитвы муэдзина
В мечеть сзывающего верных мусульман,
И запах хлеба и воды незримой
Почувствовал усталый караван !

Арык шумит, в песках прорытый,
С водой холодною живой,
Сады, поля живут, полИты
С гор убежавшею водой !
Как горный снег, белеет хлопок,
Горит янтарный виноград,
И лунам молодым подобны,
Златые дыни томно спят !

Водой живою исцелённый
Взбодрённый  путник поспешит
По закоулкам запылённым,
Туда, где гул людской дрожит.
Паломничество у мечетей,
Шахсей-Вахсей на десять дней,
И тысяч мусульман моленья,
И плач, и самоизмученье
В Аллаха верущих людей !
У мавзолеев мистерии,
Страданья меж камней могил,
Здесь мудрецы в чалмах седые
Целуют вековую пыль !

А после скорбного моленья
Заполнят старцы чайханы,
Там плов их жирный ждёт, дымит,
И чай - всей Азии спасенье...
А кое -кто уединится
В прохладу глиняных подвалов,
Его там ждёт гашиш дурманный,
Его вдохнув, вдруг превратится
Старик в джигита молодого
И попадёт в волшебный рай,
И то, что запретил Коран,
 Преступит духом, а не словом -
Покров с наложницы прекрасной
Он сбросит, ей в глаза заглянет
И в тень шатра её заманит,
И обожжёт там лаской страстной,
Потом ударит  в бубен звонкий :
И танцовщиц взметнётся стайка,
Нежножемчужных звёзд Востока,
Душистых, полуобнажённых,
Взмахнут игривыми руками,
Сначала будто пробуждаясь
И томно розами вздыхая,
Едва качаясь в полудрёме,
Потупив очи в неге томной,
Но бубна бой всё чаще, чаще,
Вот взоры засверкали страстно,
И станы гибкие забились,
И ритмам бубна покорились,
Ещё быстрее в вихре танца
Движенья полны сладострастья,
Как будто обнажилась тайна
Восточных древних изваяний...

О сколько грёз ещё палитру
Таят глаза твои, Аида,
Когда смотрю я в их глубины,
Как в ночь над вечною пустыней,
Где сказочной горит звездою
Душа твоя в покрове зноя...

      1985 год