Роман Мопассана

Я давно не запираю квартиру,
Как старик, у которого нечего красть.
А что было – давно до последней нитки
распродал (еврей!) по миру.
Но тебе я оставил немного –
Не должно же добро пропасть.

Я спряду тебе ленты из слов,
Тебе, неспособному на покой.
Они прочные – рваться не будут,
Как дуги твоих мостов,
не сгорят, сколько б градусов ни было
в нас с тобой.

Будет за полночь.
Снег прошлогодний проведать пойдет
тот же усталый шаг.
Я вылечу из окна в город,
крохотный, сказочный,
сквозь хлопья и лёд.
Ты навстречу мне -
как всегда томно и не спеша.

Ты гляди, зарябили строки.
Видно меня доконал
беспощадный, не знающий сна недуг…
Я походкой, пьяной и кособокой,
Подойду. И не вспомню вдруг,
как тебя раньше звала.
Вроде как роман Мопассана…
Милый друг…

Где-то на площади, протоптанной до синяков,
будут петь в разнобой
охрипшие залпы дешёвых салютов.
Я найду тебя. И под ритм зубов
слова Birdy (так любимой тобой)
без боя в плен тебя заберут  -
вечной памяти хитрые путы.

Ах, да, привет, мой родной.
Столько важного (и ненужного) накопилось.
Я сценарий оставила дома -
память подводит,
не знаю, что и сказать.
Прости, что стихи здесь белы и пусты, как и мысли…
Может выпьем?
И сразу завяжется разговор…

Я больна.
Но дело не в противоядии.
Только сердце двадцатилетнее жутко знобит.
Ты – мой рак на четвёртой стадии,
и ремиссия мне не грозит.