Рутина

               
                Веду  никчемный,  в  сущности,  дневник ,
                Шифрую  чувства  в  алфавитный  ребус.
                К  абстрактным  целям,
                коих  не  достиг,
                Я, желчен  став, испытываю  ревность.
                Шуршит  средь  книг  завистливая  мышь,
                Хоть  покати  шаром  перед  Успеньем,
                И  мы  всегда  соперничаем  лишь
                Всяк  со  своею  собственною  тенью.
                Скрипят  тоскливо  струны  половиц
                В  усадьбе  словно  барской  близ  столицы.
                И  вновь  коловращенье  дней  и  лиц
                Куют
                на  подоконнике
                синицы.
                Блеск  ходит  по  Дамоклову  мечу.
                Слепая  улыбается  Фортуна.
                Я  вспомнил  жизнь,
                Но  непонятно – чью,
                А  может  быть, не  вспомнил,
                А  придумал.
                Мне  китель  жал.
                Сидел  неловко  фрак.
                Носил  вельвет  и  рубище  из  вязи.
                Однажды  робу  мышцами  напряг,
                И  примерялся  к  иерейской  рясе.
                Менял  фальцет  на  сочный  баритон,
                И  нежил  губы  медом  и  горчицей.
                Был  в  женщину  по-рыцарски  влюблен,
                И  успевал  слегка  поволочиться.
                Бриг  под  ногами  палубу  качал.
                И  где-то  были  ощутимо  рядом:-
                Горбатый  в  ядовитости  анчар,
                И  золотое  блюдо  Эльдорадо….
                Кессонное  скольжение  на  дно,
                Шальное  вознесение  над  кручей
                Изрядно  мне  наскучили  давно.
                Покой, когда  он  есть,  совсем  наскучил.
                Зарекшись  от  сумы  и  от  тюрьмы,
                Счастливчики,-
                И  ангелы  и  бесы,-
                Друзья
                уже  освоили  миры,
                Подавшись  в  галактические  взвеси.
                Поэт  и  мим, святоша  и  абрек
                В  тенетах  флера, мук  и  канители
                Я, в  сущности,-
                обычный  человек
                С  претензиями
                на  Макиавелли.