Еле слышимый смех...

Еле слышимый смех еще спрятанных почками листьев.
Неназойливый пульс еще голых и серых ветвей...
Знаешь, новый напев тут – под ложечкой где-то – таится,
Будто кто-то во мне мастерить уж кончает свирель.

Вот он скоро закончит. Последнюю дырочку врежет
В ее тоненький стволик, в древесное тело ее.
И ее голосок, непохожий на старый мой, прежний,
Прорастет из меня, засвирельствует – тронется лед.

Лед пойдет по реке неожиданных синих мелодий,
Сквозь которые сине капельствовать будет капель.
Лед растает когда-нибудь, чтобы наполнить колодец
Наступившей весны в честь рожденья свирели моей.

Незатейливый пульс отогревшихся юных деревьев
Зазвучит во всю силу, заполнит пространство собой.
И в истоках реки заиграют цветные форели,
И за устьем ее веселее забьется прибой.

Скоро там, в глубине, кончит дело неведомый кто-то.
Он спиральным узором мелодий покроет свирель.
В ней пробудится звук сквозь дремотную дрёму дремоты,
И проснется она, и вольется в звенящий апрель.

Но уже и сейчас четко бьется под ложечкой, близко
Неназойливый пульс, и звучит, и звучит все сильней
Еле слышимый смех еще спрятанных почками листьев,
С их оживших ветвей все сильнее капелит капель.