Цветок

Цветок

Как всегда я опоздал. Все мои любимые цветочки были политы,  оранжерея проветрена, струйки воды чуть слышно выводили свою песенку в небольшом фонтанчике посреди буйства красок и аромата здешних и нездешних цветов. Понятно, это Ти приходила, как всегда опередила меня. Сколько раз я ей говорил, что не поливай, мне самому доставляет громадное удовольствие ухаживать за растениями. Но после лекций всегда куча студентов обступает – задают разные вопросы – и не выберешься от них, пока на все не ответишь. Вот она этим и пользуется. Тоже любит ухаживать за нашими питомцами.
А оранжерея у меня удивительная. После того, как случилась катастрофа на нашей планете – резко похолодало – и не просто на несколько градусов – на несколько десятков градусов – наша цветущая и пышущая жизнью планета превратилась в шар, покрытый ледяным панцирем. Впрочем, те, кто занимается астрономией, знают это из теории – у любой звезды постепенно выгорает водородно-гелевое ядро, происходит превращение лёгких ядер в более массивные элементы, звезда расширяется, увеличивается в размерах, потом сбрасывает свою оболочку, превращаясь сначала в белый карлик, потом – по мере остывания – в чёрный.
Сами понимаете, что ни о каком свете и тепле не может при таких условиях быть и речи. А уж тем более о растениях. Им нужен солнечный свет. Им нужны тепло, вода, почва. Тут, в оранжерее нет ни одного настоящего цветка, ни одного настоящего дерева, которое бы выросло естественным путём как раньше, многие тысячи лет назад вырастало на планете. Семечко попадало в плодородную почву, набухало там, выпускало два росточка. Один росточек тянулся вверх, к свету, теплу и солнцу, а второй – устремлялся вниз, добывать питательные вещества для своего брата-стебелька. Стебелёк тянулся вверх, становился стволом, на нём вырастали ветки и листья, потом подходило время и плодам. Семена падали в землю – и начиналось всё сначала.
Все здешние растения жили на искусственной почве, их освещали искусственные лампы, дающие свет, но не совсем в том диапазоне, что давало бы солнце. И растения были другие. Слишком  пышные что-ли. Слишком правильные, я бы сказал. Как с картинок. Слишком резок был их аромат. Если здесь долго находиться, то начинала кружиться голова, и тянуло в сон.
Здесь было и искусственное проветривание, и вода для полива.  И даже жучков-паучков мы тоже продумали, и заселили ими эту небольшую сравнительно площадь. В почве трудились дождевые черви, мы их постоянно размножали также искусственно. В воздухе порхали бабочки и стрекозы, жужжали пчёлы и мошки. Всё как положено. Райский уголок. Но всё равно что-то мне мешало здесь расслабиться. То ли сознание того, что не будь нас, двух-трёх десятка учёных, как этот уголок земли быстро пропадёт. Сначала завянут цветы, потом пожухнут травы, начнут погибать насекомые. И через несколько месяцев от буйства сада ничего не останется. К сожалению,  у нас никак не получалось наладить естественное воспроизводство растений. Они росли, цвели, давали плоды, семена, но эти семена были безжизненны. Они не росли сами по себе. Растения надо было выращивать отдельно и потом рассаживать. Я походил по аккуратным дорожкам оранжереи и прошёл в беседку. Включил свой любимый ролик, который всегда кручу, когда устаю или расстроен.
На белой простыне во всю стену беседки появились сочная зелёная трава, голубое небо, яркое солнце, на которое было больно смотреть глазам. На лугу сидел молодой человек и улыбался в камеру. У него в зубах была зажата травинка, а по лбу ползла божья коровка. Со лба она у него переместилась на нос, и, видимо, приняв его за стартовую площадку – расправила крылышки и полетела.
Потом на экране возник тоненький стебелёк, который только-только выбрался из-под земли. Силы его почти покинули, он был бледный и уставший. Два листика ещё находились в земле, а тонкая шейка стебелька никак не могла справиться с их тяжестью, чтобы вытащить их из земли и поднять вверх, к свету, солнцу.
Молодой человек осторожно руками раздвинул траву, чтобы на стебелёк попало больше солнечных лучей. И практически перестал дышать, будто дыхание могло помешать стебельку совершать свою работу по вытаскиванию листиков из подземного царства.
И старания молодого человека завершились полным успехом – по стебельку пошла еле заметная дрожь и на свет появился сначала один, потом другой листики. Ах, какие они были нежные и сочные. И одновременно трогательные и беззащитные, слабые-слабые. Они раскрыли свои пластинки навстречу солнцу, чтобы оно поскорее согрело их после холодного подземелья,  чтобы скорее в них начался удивительный процесс превращения солнечной энергии в живую энергию растений.
Я смотрел на это давнее чудо  каждый день со слезами на глазах. Я никак не мог уловить – что мы делаем не так. Почему у нас из семян не получаются такие стебельки и листики? Мы уже всё перепробовали – и грунт другой подбирали, и разный состав его делали, и всяких там пчёлок-бабочек подсаживали, и водой разной поливали с добавками и без, и режим освещённости меняли… Но, видимо, тот набор, который был на нашей планете до катастрофы неподвластен пока нам. Да, мы, конечно, не боги. Даже такое маленькое чудо совершить не можем  - не можем вырастить растение из семечка. Получить маленький стебелёк, который тянется к солнцу.
Что же нам не хватает?
Досматривая последние кадры хроники, смотря, как ветерок треплет волосы парня, и как листочки стебелька тихонько подрагивают от этих слабых дуновений, я всё думал об эксперименте, который тянется уже несколько сотен лет – эксперименте по выращиванию растений из семян, каждая попытка которого вновь и вновь заканчивается неудачей.
Расстроенный, я выключил проектор, и медленно пошёл по аллее к выходу. Как вдруг что-то меня остановило. Мой взгляд упал на полянку, где росли удивительные цветы с планеты, которая вращалась вокруг далёкой звезды Эльфии. Посреди этих цветов, краски которых поражали землянина своей красотой и яркостью, на маленьком участочке я увидел стебелёк – точь-в-точь такой же, который видел на кадрах старинной хроники – стебелёк изо всех сил пытался вытащить свои листики из земли и у него это не очень получалось. От напряжения его стебелёк побелел, так что казался прозрачным. Я не дыша подобрался к этому месту, раздвинул траву, чтобы облегчить стебельку вытаскивание листиков. Трогать я его боялся. Да что там трогать – дышать - и то страшно было.
А вдруг я ошибся? И как мне проверить – из семечка этот стебелёк или это побег от корня… как? Не знаю, сколько мне придётся ждать. Но мне очень хотелось самому увидеть, как раскрываются и дрожат листики, как они тянутся к солнцу и свету, которых здесь нет. Вернее, свет есть, солнца нет. Да  и свет немного в другом диапазоне.
Как всё-таки хрупка жизнь. И сколько времени надо, чтобы она появилась вновь на нашей планете. Чтобы она поверила, что здесь ей будет неплохо и что здесь получится жить. Жить вообще непросто, а если еще и нет условий для нормальной жизни – то жизнь невыносима и невозможна.
Чем думали наши предки – это надо же, столько лет зря потратить впустую – не десятки и даже не сотни, а целые тысячелетия профукали просто так. И ведь знали, что так будет – что ядро солнца будет потихоньку выгорать, потом оболочка расширится и солнце превратится в красный гигант. Всё вплоть до орбиты Марса - и наша планета Земля в том числе -  окажется внутри горячего плазменного шара. Хорошо, что наши предки догадались хоть бункера сделать, чтобы не сгореть. И на том спасибо. Но как они не подумали о спасении всей планеты? Целиком. Столько лет потратили на создание оружия, технических средств уничтожения всего живого, много времени потратили на развлечения, смотрение сериалов и разных шоу. А час страшный неумолимо приближался и приближался. И в один момент стало всё поздно. Даже людям не всем удалось спастись. И вот теперь мы по крупицам восстанавливаем нашу планету. По тем описаниям, которые сохранились. Но сумели получить пока несколько видов растений и насекомых. И то  естественное воспроизводство их никак не наладим.
Эх, земляне, тоже мне. Самую главную цель своей жизни, смысл жизни – не уловили. Я так понимаю – раз ты землянин – так неси с гордостью это имя, защищай, оберегай, храни и береги свою Землю, отвечай за неё перед потомками. А люди забыли, что они – земляне. Они в то время были кем угодно – викингами и римлянами, завоевателями и учёными, строителями коммунизма и предпринимателями, капиталистами и просто обыкновенными людьми, которые зарабатывали деньги и жили, чтобы существовать. Как можно было не сохранить, не уберечь голубую жемчужину-планету! Что вообще может быть важнее нашего небольшого космического домика, который так хрупок перед стихиями и катастрофами? Такой ведь планеты больше нет и не будет уже, как бы мы ни старались всё восстановить. Есть ещё несколько обитаемых планеток – но их раз-два и обчёлся… а наша какая была красавица!
Когда смотришь кадры кинохроник, такая тоска берёт и такое поднимается в душе. Когда видишь дремучие густые леса, видишь цветущие луга с шелковистой травой-муравой и поля, колосящиеся  пшеницей, когда видишь озёра и реки, над которыми величаво плывут  белые паруса облаков... Картины и чувства непередавемы, и поэтому всё больше охватывает недоумение – как, почему, неужели были так глупы и слепы?
Эти привычные мысли чередой пролетели у меня в голове, и снова я обратился к замеченному мной чуду – стебельку. Он немножечко подтянулся и старался вытянуть листики из земли – как в кино!
И я из прошлого мгновенно вернулся в настоящее. Что сейчас размышлять о том, чего уже не вернуть. Это делу не поможет. Но зато сейчас мы можем из года в год следить за тем, как растёт у нас над головой новое солнце, которое мы выращиваем. Можем следить за его характеристиками и корректировать их, чтобы они были наиболее близки тому нашему родному, которое умерло, превратившись в чёрный карлик, несколько тысячелетий назад. А когда наше новое солнышко подрастёт, то к тому времени и растения будут сами тянутся к теплу и свету, и земля наша снова наполнится шепотом трав, говорливостью ручьёв и рек, шелестом листьев. И мы снова станем землянами.
И всё начнётся вот с этого стебелёчка и двух листиков.