Портрет дамы в кресле

Ах, сударыня, почему я не встретил вас тогда, в марте 1892-го? Почему я не пошел к вам за кулисы Михайловского поздравить после спектакля? Вы скажете, что в тот вечер очень спешили и сразу поехали домой. Как бы не так! Артисты, а тем более артистки, вроде вас, мадемуазель Жоссе, ценят и любят знаки внимания и поклонения - тщеславный народ! И Левушка, я знаю, помчался тогда вслед за вами. Это звучит страшно самонадеянно, но, может быть, явись я в тот вечер в артистическую, вы этого ему не позволили бы.

Вот, Александр Бенуа пишет, что вы Левушку едва не погубили, что он совсем обезумел и искусство почти забросил из-за вас - два года повсюду за вами ездил. Пишет, что вы лживы, циничны и продажны. Не верю! Левушка ваш характер на портрете верно передал: вы насмешливы и печальны - той печалью, которая знанием жизни даруется. И еще комическим актерским ремеслом вашим - ведь комик не может не грустить. Ну и мужчин вы тоже знаете. Знаете и ни в грош не ставите - в чем вы, пожалуй, и правы...

Впрочем, ослепленный страстью художник мог прочитать в чертах ваших лишь то, что ему хотелось увидеть. А потом погасло всё, и тяжело, стыдно стало вспоминать муки, ревность, унижение, когда он застал вас в Берлине с тем, другим… Потому и портрет ваш Лёвушка невзлюбил. Лишь раз на выставке показал – там же, в Берлине.

А сейчас вы оказались в выморочном стеклянном городе, посреди ледяной тундры. И приходится вам ловить на себе равнодушные взгляды случайных командировочных. Но и тут удается вам воспламенять сердца. Бывает, что кто-то останавливается, как вкопанный, перед вашим портретом; и таинственные узы связывают двоих, разминувшихся в пространствах и времени.