Невесомость

Когда Вифлеемской звездой зажигается лампа в квартире,
чтоб тысячей искр раздробиться в стеклянных шарах,
нарядная ёлка - одна в накренившемся мире,
и ёкает сердце,  и чуду свершиться пора,

как в детстве, чтоб крен тот исправить, и праведник знает молитву,
что свитками снега доныне  хранима в веках,
и снова охотники Брейгеля, словно  шагая на битву
не пики, а нити Вселенной  сжимают в руках.

И город парит, как во взвеси, и чтоб удержать равновесье,
колеблемых чаш, надо всё же сходить на базар,   
игрушки на елке в привычном порядке развесить,
согреть, как птенца, твои пальцы  и, глядя в глаза,

сказать, чтобы ты не боялась. Что это – усталость и нервы,
что эти мгновенья  падения в бездну, дрожанья в бокале воды,
пройдут.  Это  станция так совершает маневры.
И всё устаканится.  И не случится беды.

Поверишь –не мне, а мальчишке , читавшему Лема,
студенту  на встречи с Тарковским спешившему вьюжной зимой,
страница ли книги, экрана ли кадр –вот проблема,
то, что происходит сейчас – со Вселенной, со мной и с тобой.

До этой секунды , увы, мы не знали, как мир нестабилен,
что он  только призрак  метели  холодной,  нейтринной.
Среди невесомости снега   парим мы с тобою,
 пока  зависают шары  между ёлочной кроной

и нами, таращась на нас, как планеты в разброде,
и,   вроде, все так же как было…Но что-то, конечно, –не так.
Шампанского шар- без фужера. И шпрота -не на бутерброде.
И Баха парик. И ключи от органа. И медный пятак.