Мне понятны птичьи разговоры

О детской поэзии Алексея Пичкова, часть 2

Пичков был единственным (оставшимся в живых) сыном у родителей, поначалу кочевавших в тундре. Он вспоминал: “Из далекой поры детства мне запомнилось одно видение. Сижу я на материнских санях, а над нами летит огромная птица с изогнутым острым клювом. Вот она летит над головой, слышатся крики людей.
Когда я рассказал об этом отцу, уже будучи взрослым, то он мне ответил, что раз ты до сих пор видишь эту птицу, ищи её. То – внутренний свет, который освещает тропинку к новым творческим открытиям».

Впервые я услышала эту историю на одной из встреч по случаю его 70-летнего юбилея. Сразу вспомнились легендарные птицы ненецких легенд: птица Ханавэй, птица Минлей – железная, в полнеба, с большим количеством крыльев. Нет, это был не обычный самолёт, иначе откуда в памяти будущего поэта остался «изогнутый острый клюв»?

А обычным птицам поэт посвятил немало взрослых и детских стихов:

ГУСЬ

Ходит в тундре серый гусь.
– Никого я не боюсь,
Не боюсь лисы и волка:
Вон, гусей, нас  в тундре сколько.


ВОРОБЕЙ

Воробей живет – не тужит,
Поплескался утром в луже.
И, попрыгав по дорожке,
Поживился хлебной крошкой.
Чик-чирик да чик-чирик, –
Он без песни не привык.
Эта песня без затей,
Это песня про детей.


КУРОПАТКА

Белое облачко в тундре летело,
Вдруг возле нашего чума присело.
Забегало облачко
                вдруг, как живое.
Никак не пойму –
                что же это такое?
К облачку стал подползать я
             украдкой –
Оно оказалось, друзья, куропаткой.


СОВА

Мышь совы боится белой.
Спит в норе заледенелой.
А сова меня боится –
Оттого и ей не спится.


Эти короткие стихотворения  нетрудно запомнить ребятам, поэтому их часто слышно в детском исполнении...
Творческое наследие Пичкова содержит и несколько книг для детей на русском языке. Его стихи для взрослых давно перевёл знаменитый ненецкий поэт и давний, со студенчества в Ленинграде, друг – Василий Ледков («Куда бегут мои олени»). Этнокультурный центр Ненецкого автономного округа  в Нарьян-Маре приступил к  подготовке нового сборника любимого классика: детские стихотворения на русском и ненецком языках. Перевод будет сделан белым стихом и верлибром.

Кстати сказать, в фольклорной ненецкой традиции не принято употребление рифмы. Ритмическую организацию текста в сказаниях и легендах выполняют повторы и мощнейший, трудноуловимый для формальной классификации,  ритм (временами чем-то отдалённо напоминающий гекзаметр), несколько схожий с неповторимым, в каждом случае – уникальным, верлибром.

Но вот как Пичков пишет на русском, в рифму:

* * *
На черной проталине с ягелем серым
Пестрая птица от нас притаилась.
Давайте той птице, ребята, поверим,
Чтоб с ней никогда ничего не случилось.
Мы мимо пройдем не спеша по дорожке,
Не омрачим ей покой и гнездовье.
И птице отважной и осторожной
Мы от души пожелаем здоровья.

Тут автор обращается к детям как учитель, воспитатель. Детей нередко сравнивают с птичками: подвижными, беззаботными:

Там, где над озерами туманы,
Собралися вместе турухтаны –
Маленькие пёстренькие птицы,
Как им целый день не веселиться.
Позади все беды перелета,
Наступило лето, ну и вот…
– Как вы, птички серые живёте?
– Мы живём, конечно, без забот.

Из всех стихов поэт очень ценил свою «Чаечку». По крайней мере, не раз довелось от него слышать, что если бы написал только одно это стихотворение, уже вошёл бы в поэзию.

Чаечка

Серым комочком чаечка
Оттуда, где гаснет звезда,
Упала в ущелье нечаянно,
Упала на мох из гнезда.
И я поднимаюсь на скалы,
Крикунью несу на руках.
Луна, словно белая чайка,
Летит в голубых облаках.

Кажущаяся простота безыскусных стихов содержит такую глубину, такие образы, что, порой, перехватывает дух… Проверено не раз: поэтический мир Алексея Пичкова очень непрост и далеко не для всякого открывается. Всё зависит от душевного настроя читателя, от его открытости свежему восприятию, миру вообще - игре природных стихий и неповторимой первозданной красоте. 

А вот почти будничное стихотворение, посвящённое чайке, обычной для Севера птице, прямо скажем, довольно крикливой и надоедливой.

* * *
Плывет надо мною чайка
Кричит и меня ругает,
– Какая я, мол, отчаянная,
Мол, смелая, я
                какая!
А где-то пушистая чаечка,
Такая пугливая, серая,
В траве заплуталась нечаянно
На ножках своих неверных.
А чайка меня стращает:
– Не трогай ты, серое чадо!
…А я по делам шагаю –
Дитя мне твое не надо.


Сколько раз чайки нападали на людей, понапрасну считая, что те угрожают их птенцам… Хотя люди просто шли мимо.)))) Особенно любят птицы пикировать над человеком в тундре, у реки, снижаясь почти до головы и сразу же взмывая вверх. Однажды, собирая морошку, наблюдала, как мама-чайка, без устали, «заходила на посадку» надо мной.

Но чаще птицы живут своей жизнью:

На озера сели птицы,
Сели птицы отдыхать.
На озера сели птицы:
Волн высоких не видать.
Выйду я из чума,
Что так много шума.
На озерах
                птиц не счесть,
Даже солнцу негде сесть.

(А.Пичков)

Чувство юмора тут неуловимое, чисто «пичковское». Когда мне пришлось быть составителем сборника «Пичков-легенда» (кстати, чтобы дать именно это название книге, да и вообще - выпустить её в таком виде, котором я считала нужным, пришлось повоевать), «всем миром» удалось собрать большой материал.  Сведения о биографии поэта, фотографии из личных архивов (архив самого поэта пока считается утраченным), неопубликованные в книгах стихи, переводы, часть его заметок о литературе из публицистики; сценарии мероприятий, посвящённых юбилеям поэта, сценарий видеофильма о нём, воспоминания, эссе о его творчестве, интервью; разработки уроков с 1 по 10 классы по литературному краеведению с использованием произведений Пичкова; автографы, надписи на книгах… Среди них особенно запомнился автограф  Пичкова своему протеже - поэту Андрею Чуклину, особенно ярко иллюстрирующий чисто «пичковское» чувство юмора: «От мэтра – уже дециметру».

НЕ слышу вашего гомерического хохота, читатель!)))))

Как-то спустя два года после смерти  Чуклину приснился сон: «…Будто стою я в администрации НАО, и вдруг ниоткуда появляется Алексей Ильич. Смотрит не на меня, а куда-то мимо… 
- Ба! - сказал я, - Алексей Ильич, что ты тут делаешь, ты же умер!!! (впервые назвал его на «ты»)
Алексей Ильич, так же, совсем не глядя на меня, произнёс: «Да просто так заглянул… Как вы тут…».
И пропал, как появился».

Кстати, все, кто лично знаком и упомянутыми членами Союза писателей России, уловят в вышеприведённой сентенции - второй и третий смысловые слои, помянуя про …рост.)))
У меня классические 164 см, но Пичков был (при всём своём величии) мне где-то по плечо.

Вообще юмор шагал с поэтом по жизни до и после смерти. Именно характерный, «пичковский». Во время его похорон 16 сентября 2006 г. зачем-то (чтобы не осыпался песок – земли-то здесь нет) положили рядом с могилой доску, по которой приходилось, проходя, ступать.  Некоторые, оступившись, чуть не падали в могилу. Лично меня спасла вовремя подставленная  рука Сергея Константиновича Никулина.)))

Во время посещения Лесозаводского кладбища в сентябре 2014 года, когда собравшиеся читали стихи Пичкова на ненецком и русском языках, вдруг с ясного неба пошёл мокрый снег, сразу же воспринятый как «привет от поэта». Через некоторое время, залепив как следует лица и непокрытые головы, снег перестал…
 А в конце  кто-то, погрузившись в воспоминания, в чувстве умиления, забыл на скамеечке сумку с ключами, мобильником и пр., спохватившись только возле своего дома. – Прикол от «юмориста» Алексея Ильича Пичкова, не иначе.))))

В Нарьян-Маре, в Архангельске много  коллег по работе и перу, людей, которые  знали  поэта, кому довелось общаться с ним и  дружить,  бывать  в  гостях. В  общении  с  ним  на  равных  создавалась  такая  ситуация, когда нет  возраста. А уж простым читателям его творчество было с детства знакомо. Иногда мне кажется, что в Ненецком округе нет человека, который бы не знал народного поэта.


Портрет А.И. Пичкова работы Альберта Людвига, Нарьян-Мар

Фото Аркадия Остальцева, п.Красное,
     А.Ц. и др.