Глава 25. Последствия нестихийных бедствий

               

После зимней сессии на каникулы к Дардовне приехала погостить младшая дочь – девушка  хозяйственная да к тому же юморная. И без того весёлая жизнь Дардовны и Дритревны теперь обрела новое звучание. Звучание хохота.               

Девчонка быстро навела порядок в пущенном, было, на самотёк хозяйстве Дардовны и Дритревны. И что самое главное, теперь после работы учителок каждый день ждали горячие обеды.   Это было очень даже актуально!  Дочка Дардовны часто гоняла на автобусе в райцентр за продуктами и возвращалась оттуда с полными сумками.   

И во всей этой январской посленовогодней идиллии только один раз случилось неприятное событие: Дардовну послали в райцентр на очередной семинар в УО.  Или как говорила Дардовна: У-У-У-О-О-О!

А надо сказать, что ни Дардовна, ни Дритревна не переносили подобных мероприятий – они считали их пустой тратой времени. Но если более организованная Дритревна, ещё как-то с ними мирилась и даже пыталась что-либо записывать во время данных времяпровождений, то буйная непокорная Дардовна протестовала против таких вынужденных вылазок в УО яростно и очень громко – во всю силу своего голоса!              

– Я лучше восемь уроков подряд проведу! Чем время терять! – бушевала обычно Дардовна. Но в итоге, всё равно ехала на эту, как она говорила, «очередную слушательную экзекуцию» и «нестихийное бедствие уошного масштаба». 

Это на самом деле была пытка – выслушивать длительные нудные монологи выступающих.  Обычно она выпадала из общей канвы повествования через две минуты от начала первого выступления.

Дардовне было так жаль потраченного времени, что  она приноровилась в эти вынужденные поездки читать, или втихушку что-либо сочинять.  Так её знаменитые «Записки сельского непедагога» зародились именно там. 
Но на этот раз совещание превысило  все мыслимые и немыслимые  границы.   Регламенты были злостно и цинично нарушены с первой же минуты семинара.   Хорошо хоть на нынешнем семинаре они были вместе с Дритревной. 
В пять часов вечера, вконец обалдевшие от потока  ненужной информации и бездарного времяпровождения,  Дардовна и Дритревна  доползли  до автобусной остановки. 

Родимый подкатил с привычным небольшим опозданием.  Но  это было ничто по сравнению  с тем, сколько времени ухнуло в бездну сегодня. Дардовна стремительно вскарабкалась в автобус.  Народу немного и те сплошные односельчане.  И даже есть свободные места!  

– Здравствуйте! – прозвучал голос.

Дардовна вскользь глянула на источник звука  и машинально, хотя и вежливо проговорила:               
–Здравствуйте!
Она всегда отвечала на приветствие, даже если не знала здоровающегося.  Зачем обижать людей?    Ответила и в этот раз.

На  неё в упор глядела и улыбалась девушка в надвинутой на лоб вязаной шапочке.               
– Какое знакомое лицо, – подумала Дардовна, – где то я её уже видела. Кто же это, никак не узнаю…   

Она плюхналась на сидение напротив  и спросила, обращаясь к девушке:               
– Извините, но  что-то никак не припомню ваше имя.               

За спиной послышался сдержанный смешок.  Кажется Дритревна. Девушка глянула на Дардовну ещё раз. Губы ей смеялись, в глазах прыгали смешинка.               
– Удивительно знакомое лицо… – вновь   мелькнуло в голове

И тут Дардовна «включила» глаза.   На неё со смехом смотрела… собственная дочь!               
– О-о! – только и смогла произнести Дардовна.

Дритревна уже откровенно смеялась, нет,  не смеялась, а ржала во всё горло, на глазах у неё даже вступили слезинки.  Автобус тоже давился от смеха.               
– Ну, ты Дардовна даёшь! Вконец заработалась! Собственную дочь не узнала! – выдавила сквозь смех Дритревна.   

Потом до самой Пафнутьевки в автобусе не умолкали шутки и смех.