ты случайно, возможно

как написать так, чтобы тебе все объяснить,
одеялом накрыть и больше не помнить?
и если б можно было придумать того, кого
можно винить,
кому можно звонить в пять утра без обид и
какой-то-там скорби.
если б можно было придумать по кому
важно скучать.
снова год ровно ждать. и опять невозможно.
и чье имя шептать, перед тем как молчать,
разрываясь словами внутри.
«да» и «нет» односложно.
ты минус я – вот тебе не равно.
а тебе все равно. и не будет как раньше.
провожать взглядами на пешеходе в метро,
между вагонами слишком холодно,
чтобы прощаться.
и ноябрь предал. первый с нег на ресницы.
мысли – чтобы вернуться. ни за что.
уходи.
на пироне, в толпе, различать чьи-то лица…
я твоя птица на скомканной странице.
вырви и сожги.

как написать так, чтоб тебе все объяснить,
для себя сочинить, чтобы все безупречно?
так, чтоб если уйти, то потом не хоронить,
заткнув уши наушниками. и пешком до конечной.
как потом говорить, но всегда  невпопад,
выводить наугад эти контуры тела в асфальте?
смотри, все небо в крапинку, в звездопад,
раскинулось моими звездами над твоей кроватью.
я не стану звонить. я не знаю твой номер.
и в каком живешь доме. адрес тоже не знаю.
но зачем то храню пару фото с тобой в телефоне.
так я  делаю вид сам себе, что тебя забываю.
и лежать в темноте в ста шагах от прихожей.
если мысли в коробку положат, то отправлю
тебе их по почте.
все безнадежно, и я, впрочем, тоже.
ну, и как теперь сделать все правильно, Отче?
если б я знал, что все так быстро закончится,
и что мне не захочется больше молчать
и кричать тебе вслед.
взявшись за рУки, чтоб дальше корчиться
и с крыш падать вниз под первый снег.
задержать дыхание так, чтобы можно дышать.
я тебя буду ждать, если ты не вернешься.
умоляю, придумай, кого обвинять,
в том, что ты никогда ни за что не сдаешься.
слишком гордые, чтоб ночами сползать по стене.
до мурашек по бледной спине. ты случайно,
возможно.
засыпай со мной рядом за сотни км.
и верни в небо все мои звезды, если можно.