Ёлочка

               

  Сколько раз повторялась эта фраза:«Не успеешь оглянуться,и вот он  Новый год».
Уже приготовлены календари, сувениры. Пора наряжать ёлку.
 Междугородние звонки -  поздравления.
 А вот и международный - это моя  старшая сестра :
 - С наступающим,- кричит она из-за границы, еще не так давно бывшей нашим родным домом. Боюсь, позже невозможно будет дозвониться.  Всех целуем. Как  Саша?
   -Саша  наряжает ёлку.
   -Поцелуй его за нас,  мы его любим , он прелесть, наш любимый  «большой  ребёнок».
Вот так всегда, все поцелуи достаются Саше.
 Большой ребёнок - это мой  муж. Рост - под два метра, сорок пятый размер обуви. 
Он установил уже елку, развешивает гирлянду.
Раньше из - за ёлки,  мы всегда немного спорили . Муж  выбирал самую большую,  я – миниатюрную,как сама. Но потом мы купили искусственную ёлку, я перестала вмешиваться в этот очень «серьёзный процесс  украшения ». Но уйти от ёлки и заняться своими делами  невозможно. Каждую минуту- восклицания, восторги, одним словом,  большой ребёнок.
 И вот кульминация:
-Иди , пристраивай свою козу.
 Снова Год Козы,  это мой год и мне доверяется повесить  старую, уже ставшую реликвией , бумажную, самодельную  козу.  Вот уже который  раз , через  каждые двенадцать лет.
И снова наплывают воспоминания. Неужели и мы были молодыми?
 
  Мы летели на новое место службы. Уже был  преодолён нелёгкий путь от станции  Ксеньевская  на Забайкальской  железной дороге, до  Читы. Дальше  – на Крайний Север,  в город Тикси.  Самолёт регулярно проваливался  в какие-то турбулентные  ямы, ужасно  болели уши.  Я и старший сын грызли яблоки вместе с семечками , как нам рекомендовали.  Зато муж и младшенький  чувствовали себя отлично . Съев обед  за себя и за нас они любовались  в иллюминатор на белоснежные облака. Пилот, проходя мимо и видя моё мученье, с обидой сказал:
  -Наш самолёт очень хороший ,а вы проверьте уши.
 Когда –то  всё заканчивается .Наконец,  самолёт приземлился . Аэропорт города  Тикси.  Пассажиры,  подхватив свой багаж,  пешим ходом отправились в аэровокзал.
 Мы остались  посреди лётного поля в окружении семнадцати узлов.  Моя задача ( не первый раз переезжали ) состояла в том , чтобы пересчитав  багаж , держать крепко за руки детей . И… ни во что не вмешиваться.  В противном случае  мой ласковый «большой ребёнок» превращался в не очень доброго и не очень ласкового « зверя». В экстренных  ситуациях моя громкоголосость и несговорчивость исчезала сама  собой и я,  из «главнокомандующего»  превращалась в безропотного подчиненного.
 Мои сорванцы,которые обычно вили из отца верёвки, тоже становились тихими  ягнятами.
 Муж побежал в сторону аэровокзала. Нам оставалось только  озираться  вокруг. На  лётном поле - несколько небольших самолётов.  К одному из них подали трап.  Появились пассажиры  под предводительством провожатого. Объявили   посадку.  Прибежал муж,  с ним вместе прапорщик и несколько солдат. В один миг нас и  все наши вещи погрузили в самолёт.
- Повезло ,- вздохнул счастливый муж,- самолёт летит  в посёлок  Таймылыр,  нам туда.
 - Ужас ,-  подумала  я, какой маленький   самолёт  , опять  мученье.
 Прошло  минут десять, самолёт не собирался взлетать. Ещё несколько минут  ожидания.
 Вышел пилот, подозвал к себе  Сашу .  На бледном лице   мужа заиграли  желваки - признак крайнего недовольства.
 - Бери детей за руки , выходим.
  Нас  поспешно всей командой ,  выгрузили  на лётное поле. Самолёт,    плавно набрав скорость,  улетел без нас .
 Оказалось ,  у нас был слишком  тяжёлый багаж . Перегруз.
 Стоим  посреди поля,  по часам уже вечер,  но сейчас  август месяц , ещё стоят   белые ночи,не темно ,но  сумрачно.
И, всё-таки,  нам повезло, в  посёлок  должен полететь    самолёт с  геологами.  Немного погодя,    нас  погрузили в небольшой самолётик , и мы, благополучно  посидев  на  каких- то узлах  всего около часа,  прилетели  в   Таймылыр.
 Здесь нас ждала  баржа , специально присланная  из части. Снова   погрузка. На этот раз один из тюков  не выдержал напряжения и разорвался.  Я хотела было высказаться , но   из меня  выдавился  только хриплый вздох. Охрипла от   внутреннего монолога на высоких, но беззвучных тонах. Бывают  и такие монологи, если  всю жизнь мотаешься по захолустьям страны,  с  мужем-офицером.
  Когда солдаты,  нагруженные нашим багажом, привели нас в какую-то избушку со сломанной дверью, я онемела окончательно.  Перед  кирпичной  печью,   сидел солдатик и пытался растопить её. Шёл дым , только не ,  в трубу…  Такого «сюрприза»  не выдержало даже моё терпение,  и голос мой прорвался , обрёл природную силу,( при хорошем настроение муж говорил мне,  что с моим голосом,  да в оперу бы,) но теперь было не до шуток.
 Однако, долголетняя привычка вести себя прилично  при посторонних,  не позволила вслух  пропеть все арии  до конца.
Но  помню , сначала, был выкрик  из арии князя Игоря:
-О, дайте, дайте мне свободу…
Потом  из  каких арий не помню, но текст,( произнесённый про себя , конечно, ) был  примерно, такой:
- Немедленно отвези  нас  обратно в посёлок , завтра же мы улетим к маме.
  При этом,я представила свой родной город Баку . Жаркий берег  прозрачно- зелёного моря , искрящийся, обжигающий  ноги,   жёлтый песок. Спелые медовые плоды инжира  и гроздья винограда, свисающие прямо в рот  в саду у моей мамы. 
Кажется,  непрошено выкатилась слеза и проползла  по моим измученным молчанием губам. 
 Эта слезинка сделала своё дело.  Мужа,как ветром сдуло. Он исчез вместе  с сопровождающим прапорщиком.
 Солдатик виновато возился с печкой,  которая не собиралась нас греть. В избушке  стояла солдатская кровать, стол и две табуретки .
 От злости , да и от голода, ( в самолёте я так и не смогла поесть) я вытащила  длинную  копченую колбасу , свёрнутую в колесо, булку  хлеба , бутылку с остывшим  чаем( я привыкла иметь при себе стратегический запас) разломала всё  на куски, и мы,  и солдатик  уселись перекусить, и ждать  решения нашего жилищного вопроса.
Печка, всё таки,  растопилась .  Я  прошлась по « квартире» и в углу, заваленном  матрацами, обнаружила  обшарпанную ,колченогую тумбочку.  В ней  хоронился  закопчённый  чайник , такая же  почерневшая кастрюля,  несколько тарелок , граненые стаканы и даже ложки.
 - Ну что ж, совсем неплохо для начала. Арии , ариями , но я уже прикидывала  с чего начать обустраивать наш быт.
  Вернулся муж. На этот раз,  щёки его порозовели ,  на лице  радужная  улыбка и даже гордость. Он  потряс  перед моим носом ключами:
 - Переселяемся, ошибка вышла ,  вот ключи от квартиры.
 Теперь нас  сопровождал,  чуть ли не взвод солдат. Несли наш багаж , солдатские кровати и постели, стол и стулья и  две тумбочки.
 Однокомнатная квартира в единственном на всю округу пятиэтажном доме. Это ли не счастье, это ли не свет в конце туннеля?
  Расстелив постели,  мы уснули , забыв про все наше трудное путешествие.
  Так началась  служба в отдалённом отряде  посреди голой,  как  пустой поднос , тундре.
 Несколько бараков  – казармы , столовая, клуб, фундамент под новое здание, кочегарка,  высокие прожектора , вдалеке склады и гаражи с техникой ,  ещё фундаменты строек…
 И необозримый простор.
Это вначале кажется , что вокруг ровная безжизненная плоскость. Позже, когда мы с женщинами и  детьми  уходили подальше от  части ( обязательно  в сопровождении  свободного от дежурства офицера) я увидела, что  это не так. Вся земля   в больших буграх, с многочисленными отверстиями. Это норки  тундровых мышей - леменгов. Под ногами, цепляясь за камни и мхи,  ползут настоящие деревья, только не могут они подняться и расти  ввысь,  как положено по их природе. И всё-таки приспособились, выжили. Расцвели на берёзках серёжки.  Длинные тонкие плети ,под ними , не поверите,  грибочки, а  над всем этим - густой аромат пахучих фиалок .
 Мы уходили по воскресеньям , погулять. Дети в москитных сетках ,  точно инопланетяне.
  Солнце не садиться всю ночь , забываешь о времени, возвращаемся глубоко за полночь  с букетиками цветов.  Но лето здесь быстро угасает.
 Начался учебный год.  Старшего  сына Вадима , вместе с несколькими  школьниками,  каждое утро увозили на барже  в посёлок  в  местную школу. Младшего оформили  в садик  в нашем  доме на первом  этаже  в трёхкомнатной квартире . Воспитательница , она же  медсестра.  Повар и  уборщица  – жёны офицеров и прапорщиков. 
Мне крупно повезло , оказалась вакансия , я устроилась  по специальности в радио- рубку, связистом.
Потекли  трудовые будни. И вот первый конфликт. Среди рабочего  дня, ко мне в штаб прибежал из детского садика  Олежка со слезами на глазах.
 -В садик больше не пойду.
 - Что случилось?
  -Там  суп с луком  заставляют кушать.
 Прибежала воспитательница  взволнованная и испуганная.  Шутка  ли,  ребёнок  пропал!
  Стала доказывать , что  суп с луком  надо обязательно  есть, что это витамины.
  Сынок мой ещё больше набычился , уцепился за мой подол,  в садик возвращаться не хочет , рёв на весь штаб.
 Я отвела воспитательницу в сторонку:
 -Надя,- сказала я ей тихонько, - я , когда готовлю,  лук кладу в суп целиком , а потом вытаскиваю его . Не переношу лук в супе, вот  и дети пошли в меня…
 -Это, когда  свежий лук, а нам как быть?  Здесь  лук сухой,  измельчённый, он даже не вываривается.  Без лука нельзя , у нас всё по рецепту.
  В этот же день все штабные женщины  обсуждали происшествие. И пронёсся слух, что я очень капризная, придралась к воспитательнице и дети у меня не послушные. 
 Я подозревала , что и другие дети не ели супы с  плавающим  на  поверхности   луком.
Однако, кончилось тем , что командир приказал  помпохозу доставать для детей свежий лук.  Поварихе было дано указание добавлять   лук   в два раза  больше нормы,  но целиком,  а перед подачей вытаскивать луковицы.  Все были  довольны.
       В октябре  река Оленёк (название реки),  на другом берегу которой,  находился посёлок, стала покрываться льдом.  Баржа вот- вот  перестанет ходить , а  на машине  тоже нельзя ,ещё рано,лёд слабый.
 Поступил приказ командира отправить детей школьного возраста в поселковый интернат, на время , пока лёд окончательно не окрепнет. На самом деле,  до самых зимних каникул ,  так как  возить  домой,  даже раз в неделю,    в  метельную полярную ночь  опасно.
До этого мы с сыном никогда не разлучались и вот -  день прощания . Собраны вещи , учебники. Я заранее перешила  свою натуральную цигейковую шубу , покрыла черной плащевой  тканью,  пришила красивые металлические пуговицы, с  каким – то  фирменным знаком.  В  морозы  ни одно пальто не спасёт . 
  Утром,  всплакнув и расцеловавшись на прощанье ,отправили школьников в интернат. Один  восьмиклассник - сын помпохоза, два четвероклассника,  мальчик и девочка,  близняшки - дети врача , наш сын пятиклассник .    Многие благоразумно оставили своих детей у бабушек. Нас же уверяли , что есть школа – восьмилетка, но  никто не упомянул , что детей придётся сдавать на всю зиму в далёкий посёлок,  в  интернат для детей оленеводов.
  На другой день поступил звонок  из посёлка. Звонила учительница, велела срочно приехать и забрать сына.  Хорошо что  баржа ещё  ходила.
  Жалкое зрелище , сердце моё оборвалось и рассыпалось на части. На берег  сошёл мой сынок с забинтованной головой , подпоясанный  какой-то бечёвкой.
  -Подрался , - заявил он сходу,  немного гордясь своим видом.  Если бы не дали мне подножку,  я  бы   им  показал , как пуговицы обрывать.  Больно  об  батарею  ударился, даже   кровь пошла.
 Пока залечивали раны , добытые в честном бою за пуговицы , река встала . Сообщение между посёлком и частью прекратилось.
 Я занималась с сыном дома. Прошла неделя , вторая .
 Звонок из посёлка,  директор интерната  требует , чтоб привезли ученика в школу. Состоялся диалог:
 -Он будет заниматься на дому , я имею высшее образование,  справлюсь.
 -Вы  педагог?
-Нет, я инженер.
 -Тогда  вам нельзя обучать на дому , а отчислять детей я не имею права , это Север , здесь свои    порядки ,- доказывал  директор.
 Тут снова прорезался мой голос:
 - Да,  хороши ваши порядки , только почему же ребёнок вернулся домой с разбитой головой?
 Смягчившись, я пообещала , что при первой возможности привезём сына в интернат.
Однако,  как только муж выпросил командировку на «большую землю», он увёз  ученика нашего вместе со всеми учебниками к бабушке.
Началась  долгая полярная ночь . Человек ко всему привыкает. Плотные шторы задёрнуты круглые сутки - в окна бьют  прожектора,  зато  вокруг  непроглядная темень. Жизнь по указке часов - время на работу, время спать.
Приноровилась  я   проскакивать   между порывами ветра   за угол дома,  иначе ветер свалит с ног.  Нашлись  для меня маленький полушубок и  валенки. Потом справили и белоснежную песцовую шапку и красивые оленьи унты.
 Смотрю на старое фото и думаю: эффектно выгляжу!  А, может быть, молодые  не бывают не красивыми?
Настоящий праздник – поход в кино. Фильмы привозили на вертолёте из Тикси.  Не всегда это совпадало с воскресеньем. После работы ,все свободные от дежурства , с детьми , с термосами  и   бутербродами , с  домашними  собачками на руках  и в сопровождении огромных уличный собак  по  прорытой  в снегу  траншее ,  идём в барак- клуб.   
 Торжественное рассаживание с предложением лучших мест по рангу, скромные отказы и уступка мест дамам без рангов. Большие собаки привычно укладываются  под белым полотном на стене - экраном. И вот ритуал закончен. Самый маленький житель нашей ойкумены  трёхлетний  Сидоров Егорка подаёт  команду:
 - Механик  клути .
В  полной тишине – ровный рокот  протектора.  Сначала короткие мультики.
Перерыв, снова команда  Сидорова младшего:
 - Механик  ещё  клути.
 Благоговейная тишина и, вдруг, когда по  сценарию фильма  резкий выкрик или автоматная очередь,  собаки подымают неистовый лай  каждая старается  выказать своё рвение.
 Даже маленькие карманные собачки  подают  писк.
 Фильм прерывается . Успокаиваем   собачек  и детей конфетками.
 Сеанс продолжается . Механик уменьшает звук.
 Дети уже спят,  развалившись на широких сдвинутых лавках,  укрытые  полушубками.   Не подаёт команды,  давно уснувший  Егорка . Спят  утомившиеся собаки .
 Мы смотрим все фильмы подряд,  без перерывов,  угощаем  друг друга бутербродами, разливаем чай из термосов в  эмалированные кружки. Кое- кто  угощается  чем - то покрепче.
  Фильмы надо просмотреть за одну  ночь. Утром  вертолёт  увезёт  их    в другие отдалённые точки, к оленеводам.
 Уже за полночь все возвращаемся домой. Спящие дети, покачиваются на руках. .   Огромные лайки  идут рядом, чётко несут свою службу, сопровождают до дома. И вдруг кто-то  останавливается .
 -Что случилось ? 
По цепочки полушёпотом передается:
 - Северное сияние.
 Все задираем  головы и замираем. Сине- зелёные переливы , наплывая  друг на друга   растекаются  в непроницаемой беззвёздной мгле.
Странное волнение в груди.  Сколько раз я видела Северное сияние на картинках. Но оказалось, что   это совсем другое   необъяснимое словами , чудо.  Может  быть,  стоит проехать  через сотни километров  тайги  в   этот полупустой край вечной мерзлоты, чтобы потом,  через много лет , сидя у тёплого камина , рассказывать  внукам :
  -Я там была,  я видела своими глазами, я ступала на лёд Северного Ледовитого океана.
 Наконец, цепочка вздрагивает,  двигаемся дальше . Вот и подъезд. Собаки,  получив  доппаёк в виде печенья,  укладываются  спать    у  батареек.  Все расходятся по своим квартирам. Дом засыпает. 
 Не спят   только   часы. Два- три часа сна и , под оглашенные  звоны  будильников,  пробуждается   дом .  Продолжаются   однообразная , с метелями, заносами,жизнь под жёлтым,  тусклым светом прожекторов.
 Однако, как говорят  аборигены ,  на страже  отрывной  календарь.Он,  Совсем отощавший, нам подсказывает : «Наступают  самые  яркие  Новогодние праздники».
 И вдруг, оказалось , что в семнадцати наших узлах,  привезённых с  «Большой земли»,  не было самого необходимого –  маленькой , пусть искусственной, хоть самой захудалой ёлочки.
 Во дворе мороз, пуржит.  Тундра спит под  толстым слоем  заледеневшего снега.   и здесь всё точно так, как поётся в известной песне:
  - … Но не  летают самолёты , и не ходят поезда.
 Первый раз в нашей семейной жизни  на Новый год не будет ёлки.  В садике карантин,  у соседей  ребёнок  заболел свинкой.   Дети не общаются.  Муж  назначен ответственным дежурным по части. Грустно, очень грустно.
 31 декабря , ещё нет   шести  утра , звонок в дверь ,  открываю -  на пороге муж , в руках огромный мешок. Еле пролезает в дверь, говорит  шёпотом:
- Вот ёлку принёс,  куда ставить?
- Откуда?
- Не спрашивай?!
 Сначала из мешка извлекается  обойная  бумага ,  коробка акварельных красок и вот, наконец,  сама  елка .

    -Ужас ,- всё что я смогла произнести.
Железная « красавица», сваренная из арматурных  ржавых  прутьев, не подъёмная по весу.
- Бери  обои , еле нашёл зелёные , нарежь,  подкрась , приклей  на  «ветки», давай, действуй, я побежал,  мне надо быть в части,  скоро подъём.
- А игрушки?-  успеваю  вслед  выкрикнуть я.
- Придумай , там в мешке   пенопласт.
Всего- то три часа работы .Когда проснулся Олежек, ёлка,  почти настоящая , с бумажными ветками , обвешанная конфетами и печеньем,   стояла посреди комнаты. Вокруг на полу горели свечи,  а в центре сидела    коза, вырезанная из  конфетной коробки.

 После завтрака,  мы с Одежкой ещё дорисовывали разноцветные шарики и приклеивали на бумажные « ветки».  Вечером вернулся муж . Праздник состоялся,  как и положено, в тесном семейном кругу со свечами,  с «Ёлочкой»  и, конечно, с подарками и с  шампанским.
Трудно сказать, кто больше радовался, наш маленький сынок Олежек  или мой муж - «большой ребёнок» Саша.