На Всемирный День Прав Человека ООН

                "Man! thou whose rights are here declared, be no longer forgetful of the loftiness of thy destination. Think of thy rights; of those possessions which will give thee virtue and wisdom, by which thou mayest arrive at happiness and freedom. They are decimated to thee by one who knows thy dignity, for every hour does his heart swell with honorable pride in the contemplation of what thou mayest attain, by one who is not forgetful of thy degeneracy, for every moment brings home to him the bitter conviction of what thou art.

Awake!-arise!-or be for ever fallen.
                (П.Б.Шелли "Декларация Прав", 1812, http://www.stihi.ru/2014/07/26/534 )   


                СОЧИНЁННОЕ НА ВСЕМИРНЫЙ ДЕНЬ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА ООН:
                О ЧЕЛОВЕКЕ СВОБОД И ЕГО ГОСУДАРСТВЕ,
                О ГРАЖДАНИНЕ И ГОСУДАРСТВЕ ЕГО СВОБОД. 
   


Именно к сему Дню, провозглашённому быть ежегодно и повсеместно отмечаемым 10 декабря, мне хотелось бы в большей степени, в своих размышлениях, отнестись к теме тех исходно-изыскуемых мер, по представлению о коих строится перво-связующее отношение между гражданином, его обществом и, соответственно, его государством. При всём том, что сама по себе тема наиболее актуальна на сегодня, как, впрочем, и наиболее авантюрна, мне, видимо, придётся обойтись ныне весьма сжатыми по формату замечаниями.

Итак, Права Человека в окружающем его Пространстве, что полагается быть в ряду его натуральных (физиогенетических) прав, предопределяют его Права (уже общественные) в своём Государстве, каковое, да будет замечено, есть не иное, как (разве что) пользователь, в своём роде, арендатор наследуемой от Природы пространственности; в той же степени, в какой Государство удовлетворяет праву собственной свое-природности, оно наследует право на собственную свое-врем^енность. ( Очевидно, что в той же равной степени, в какой Государство Человека ответственно за состояние собственной свое-пространственности и свое-врем^енности пред всеобщим Природным законом продолжения и наследcтвования, Оное есть пользователь Свободы Человека. В сим ракурсе, представление о состоянии Государства Человека в положении того по вынужденной его необходимости, или, скажем, обязанности (уже) как гражданина, совершенно оправдано подлежит ПЕРВОпредставлению о воздолженствовании именно Государства пред Человеком, иными словами о правильно-преподанном соглашении между Государством и Человеком в препоручении того собственной Свободы в пользование Государства, каковую последний, в своём натуральном праве, мог бы и не препоручать (иже не Человек ищет Государство, но Государство ищет Гражданина); - и таковое никогда не может предстать наоборот, т.е. никоим образом сии представления по мере главенства не могут быть поменяны местами. - Отсель, что же такое есть сия положенная ПРАВильность существующего соглашения?

Человек, будучи гражданином, принимающим Государство, как своего рода заимодавца,  произвол^ен к ПРАВильности препоручения собственной Свободы, а точнее к ПРАВильности возымения от той толики Несвободы, которая вменяется по нему быть соотносимой ряду Государственных благ. Стало быть, сим порядком, Человек произволен к правильному и оправданному возымению от Государственного Блага, (по мере собственного нахождения такового, - и каким бы оттоль образом оное не производилось!), в чём единственно и первоположно есть его Гражданское Право, в определении компенсируемой Несвободы по принятому соглашению.

В понятии здесь названной Несвободы, несомненно, имеет место провозглашенная ПРАВОобязанность, обязанность пред Правом - правом к возымению от Блага, каковое утверждает тот или иной закон Государственного свое-имения. Сим же порядком, Государство не имеет ни малейшего основания для какого бы то ни было свое-имения, в исключении сугубой обязанности пред Правом Человека к возымению от какого бы то ни было законоположенного Блага. Таким образом, всякое Законоположение должно означать не иное, как возымение для Человека по праву Законо-приятия.[*1] (Ибо представляется, что на сегодня по гражданину ещё едва ли найдётся в достатке от тех этически-предуготовленных законоположений, кои соотносились бы возымению непосредственно по Свободе, а не по Несвободе, поскольку большинство из них в той или иной степени несут в себе некое ограничение в рамках обусловленной Правообязанности.) - Отсель, нам отнестись  взглядом уже к самим только законам.

Гениальный гуманист П.Б.Шелли, в его "Декларации Прав", сочинённой ещё в самом нач. 19 века, (и да будет почтён славный дух его во Всемирный День Прав Человека, сегодня) весьма однозначно провозгласил: "Все имеют права разделить равную долю выгоды или бремени Правительства...." (1812, "Декларация Прав", п.6) Сия прелестная и лаконично-земная формула, Я не постесняюсь сказать, весьма насущно и многообещающе привзятая многими из соц-реформаторов, когда-либо делавших ставку на упраздение того или иного рода государственной узурпации, в известных пределах конституционально-революционного манифестирования идеи, будет названо, социально-гуманного (так, потом и американского, и марксистского, - коль Маркс держал Шелли под подушкой у себя в изголовье, -  да с тем и пост-марксистского, или наиболее успешного и прогрессивного на сегодня, англо-либерального) рационализма, - сколь по сути и на деле оная находит подобающее ей претворение? - Настолько, насколько вера (будь то высоко-эмпирическая или только социально-идеалистическая вера) отнюдь не является достоянием Государственного Блага, - хоть оная вполне может носить характер, таки, блага общественного, - Гражданские Институты должны, в первую очередь, обращаться к фактору практической обусловленности какого-то бы то ни было из Положений в отношении гражданина - практической обусловленности его Благовозымения и, в том, непременно, вещественного рода. Этак, по всякому, какому бы то ни было преценденту и пункту законоправия и законовведения! [В этом смысле, понятие свое-врем^енности Государства и его Правительства не только полагает, но должно вполне обеспечивать признание за гражданином Права к возымению во Времени (в сим случае, Закона), а, с тем, к возымению равно как от Прошлого (кое, в ряду разделённых и разумеемо-приумножаемых наследствований), так и от Будущего (кое в ряду социальной эволюции), коль скоро за Человеком не может не признаваться Свободная Будущность, что неотъемлимо также в ряду полагающих Свобод Человека, коей толику он заведомо препоручает тому или иному акту Законоприятия, - по крайней мере, до тех пор, пока тот или иной закон несёт свою ограничительную функцию и не является всецело упразднённым.] - Вот, что сие конкретно означает: Государство (в нашем случае, Российское - назовём его пост-монархическое Государство) на пути своей эволюции манифестирует идею наследствования по принципу некогда разделённых благ, и, в том, гражданин заведомо отнесён препоручению доли своей Свободы по возымению от (общего) Блага, кое также, согласно идее свое-врем^енного правления, сколько-то положительно капитализировано к общей (скажем, прогрессивной) калькуляции; но, вместе с тем, на пути реформации, практически все новоположения подлежат именно области идеалистического (!) рода Законопринятия со стороны гражданина, когда сам гражданин, по прежнему, нисколько не предпочтён к заведомому, в равной мере, возымению - будет сказано в нашем контексте, возымению по новополагающемуся ограничению. В большинстве смыслов, это хорошо видно в сфере, конечно же, временных Правительственных законоизменений (будь оние того или иного курса).

Вот, принимается (Правительством, means) новый закон, входит в силу новое распоряжение... (Отсель, Я буду писать в более вольной манере, let it.) И, вот,  тот извечно-насущный, в простолюдьи всегда столь вальяжно-ретрактуемый вопрос: - "А что, чёрт вас дери, Я со всех ваших распоряжений и указов, вообще получаю? Копейку Я что ли с вас получаю? А закон, дескать, чёрт тебя за ухо, Я принимаю; а если, к ст'ёбу великому городу, не принимаю, то завтра же, по гиблову сраному, прямо в тюрьму уезжаю!?" Не правда ли? - В этом всё дело. (Именно поэтому, в 4м абзаце, в сноске "о Законо-приятии", Я упомянул сие т.н. "взяли и приняли".) Законы пенсионные, законы (так и недавние) налогообложения, местные административные распоряжения - все они прочат нам некое представление о благе, до сих пор построенном на чистой вере, и, стало быть, безвозмездно пользуют нашу (получается, в-веренную ещё пустому слову) Свободу. - Если Я честно плачу сему Государству от своего дохода за приобретаемое у Государства право трудиться, преуспевать, торговать, вести своё дело, находить клады, выигрывать в казино и т.д. & т.п., как равно плачу и за коммунальные услуги, как то прописано в моём фин.-лицевом счёте, отчего же тогда сие Государство, - каковое Я слушаюсь и каковому повинуюсь, повинуюсь во всеуслышанье, - отчего Оно не ответит мне, как говорится, тем же...добром, и отчего Оно, по образу и подобию Свободного Человека и Гражданина, в осуществление доброй сделки, не выкупит у меня Право принимать в отношении меня тот или иной закон? Во времени уже ныне-текущем!  Тем самым, совершенно оправданно препоручая Гражданину долю Свободно-Государственного волеизъявления по возымению своим Правительством иже Государственного права к распоряжению, и, этак, ко всякому новому очередному акту, а? - Государство, пользующее Свободу Человека (ещё не идеальное Государство), может считаться по-настоящему Государством Свобод в том лишь случае, когда в нём компенсирована Несвобода Человека, и компенсирована в определённом достатке. - И, вот, к примеру: не то, чтоб когда вдруг извечный мужик в крик под золочёным окном "обо всём их таком, дескать, грёбано-компенсированном Не-вздохнуть-Не-пройти!", но когда то, допустим, даже обыденный мещанин, - оный платит налог с ренты, способен не работать, ему предлагают новый закон об обязательном труде, а иначе потерю беспл. мед.-обслуживания, да так и пенсии (забывая о том, что он уже, по-своему, заведомо сколько-то расплатился, пусть даже и один лишь раз в жизни нечто оставив от себя казне!), alas, - когда сей, скажем, коренной житель своего Города, также вдруг, оказывается ныне вынужден платить за въезд в него, за приближение к центральным реликтам и красотам в праздничный день, с джентл-детьми, кого не хочется тащить в оголтелую подземку; - когда это уже так, что будто б для того, чтоб родную Мать повидать, нужно дядьке платить! - во всех подобных сему случаях, спрашивается: - можно ли, и вправду, посчитать слепо-вверяемую Свободу гражданина, кто все такие Правительственные нововведения принимает (как то, в данном случае, толику Свободы его перемещения и Свободы интимных границ в отношении выбора по типу авто/метро), по только лишь предполагаемому ещё от того возымению (т.е. по чистой вере), сколько-то компенсированной?... (Здесь, конечно, могли бы быть и другие примеры.) Нет, вовсе не к тому, чтоб только лишь мужиковейший смурной крик под окном было слышать, вопрос сей...

(Далее вкратце, и к выводам.) Я всерьёз задумываюсь об эволюции общественной системы, Я изначально думаю об эволюции Государства Российского, как о процессе удачно-именованном и провозглашённым сим, действующим пока-что, Правительством. Я смею предлагать ту модель законоподвижного регулирования, по которой Государство с его (каким бы то ни было) Правительством сможет иметь больше шансов к оправданному, гуманно-этическому сближению с извечно-критикующей, - когда по существу, а когда только по въевшейся привычке или моде, - стороной традиционно законом-недовольных и, к тому, в проценте сиих, - при каком бы то ни было избранном курсе, - неизбежных законоборцев. Названная Эволюция - слово весьма живое и честное, и Я принимаю его, как состоявшееся историзированное понятие; однако, коль скоро мы какое бы то ни было понятие принимаем, - мы всегда обязаны определять качественные границы его категорий, и, таким образом, сказать "Эволюция", и не характеризовать при этом состояние означенного процесса, - будь то, к примеру "позитивный, замедленный или негативный (что, по нисхождению дальше, может быть предметом, таки,  революции)", - означало бы вновь оказаться на уровне опять-таки лишь реториста красивых идеалистических слов, химеризмов, хорошо звучащих шаблонов, и не на уровне истинного практициста моделируемой реальности. Ибо, - и здесь всё внимание! - был бы только ритористом в сей фразе и Я, если бы не добавил: - характеризует состояние (историзируемого) процесса не ещё одно слово, будь оно самое многообещающе-прилагательное, но видное дело, утверждающее и закрепляющее практическое отношение к результату (прежних всех) дел в процессе; - и в данном конкретном случае, это - законоподвижие. Таковое, в свете гуманной законодательной этики, всегда велико-двустронне, и к соображениям иных оппонентов, Я разве лишь добавлю, что по взгляду на сходный процесс реформации в отношении общественного устройства Гос.Системы в целом, призреть на чиновника - ещё не значит преобразить Государство в искомой сего сути, в чём первополагающий принцип всех означенных выше отношений между двумя непременными практицистами - Человеком Свобод и его Государством (или, сему след. тожд., Гражданином и Государством его - вверенных этому Государству - Свобод).

Таки, общество всё больше говорит об отдалённости Правительственных законоучредителей и Гражданских законопользователей... Но вы дайте им практический повод "не отдалиться", дайте им право возыметь от того, возыметь сразу, уже без слепых каких бы то ни было догадок "по чистой вере" о том, кто у кого потенциально в долгу, и что здесь в пользу-угоду, а что в запанибрат-карман; приблизьте в гражданине законопользователя, на личный социальный (будет названо) счёт коего, со всякого ново-издаваемого Правительственного закона или местно-административного указа, будет исчисленно поступать того или иного размера дивиденция (мы можем назвать это как ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ДИВИДЕНДЫ по праву возымения с Законоучредителя), - и вовсе не в оговорке об оного (гражданина) принадлежности к определённой категории лиц, будь то возраст, состоянье здоровья, трудоустроенность или нет, а совершенно так, как это делает сам такой гражданин, кто регулярно оплачивает свои гражд. счета, хочет он того или не хочет; - всего лишь за то, что он - гражданин и хочет или не хочет, но вынужден принять этакий закон, какой совершенно наглядно отсель идёт ему в некую пользу (кое отсель в инициации и в правоответственности Государства и закрепляется особым Актом в Положении о Законопринятии), пусть он получает даже миним.-процентные дивиденды, ежемесячно или ежеквартально, с действующего Правительства также, к примеру, как получает Правительство с того гр. Богача, кто за право оставаться в категории большущих людей должен будет платить повышаемый налог с собственного имущества, - иже Правительство, само по себе, этически, не имеющее прав (П.Б.Шелли "Декларация Прав", п.1), чтобы быть действующим, vis. чтобы иметь право принимать новые действующие распоряжения и законы, должно действующим же образом и заплатить; - Пусть же так будет, сделайте, и Я вас уверяю, что на десять законопользователей, из трёх-четырёх потенциальных законом недовольных, один, по крайней мере, точно не станет абсурдом ослепленным законоборцем. А это для Государства фундаментального - весьма и весьма не мало.   

(Засим, уж к концу.) Как сказал однажды Гёте: "Первым было дело", - не правда ли?... Что ж, этакая практицируемая идея выйдет ли быть, по встречному мнению, когда-либо идеей, неугодной и неподходящей для принципа Государственного бюджетного урегулирования? Когда тот или иной налог или закон, или ещё какое распоряжение, - в идеале, Я думаю, что возможно было бы рассматривать т.ск. ПО-ДИВИДЕНДНО, не только те из Правительственных указов, что каким-то образом материально ограничивают гражданина в свободе, что однозначно, но, конечно же, также и те, кои вообще сколько-то касаются вопроса Человеческих Свобод в Государстве; в том, однако, должна быть соблюдена т.н. иерархия морально-этических ценностей в структуре Законоположения вообще, и это - тема сугубейших диспутов; - таки, когда всякое новое изменение федерального права, в любом случае, по большей части будет касаться всегда лишь какой-то одной из подлежащих сему категорий граждан, и это означало бы разве такое, чтобы Правительству и его законоучредителям всего-то лишь делаться более рассудительными в составлении общего бюджетного плана, т.ск., в том более умно, грамотно и, несомненно, с большей тактичностью, оценивать диспозицию сил в средах законоответчиков, не более того, - разве нет?... Или то заведомо только убыточно для Государственной казны? Когда с масштабно-взятого очередного налога, (как то на двойную недвижимость) долю, едва ли равную 10%, вам предстоит разложить по личным социальным счетам законопослушного населения,  нет? Я абсолютно уверен, что кто-то в этом Государстве умеет считать много лучше, чем Я, и в том - новой идее, по-возможности, в угоду. - Все же остальные предположимые возражения могут касаться здесь, преимущественно, уже смысла и характера самих законов - из тех, кои найдётся или не найдётся ума, вообще, принимать в эволюционно-развивающемся Государстве каким бы то ни было из его действующих Правительств, нынешнего или последующего курса; ко всему этакому, Я, однако, наскоро лишь напомню вам одно из соображений умнейшего и рациональнейшего Ф.Бейкона, кое о законах, "которые должны быть сродне правилам и привычкам, издавна в народе существующим, тем самым удовлетворяя натуральный характер взглядов и манер в отношениях меж согражданами". Изобретение, новое распознание возможности таковых законов есть благо для Государства. На том, Я и заканчиваю сию статью, рискующую сделаться колоссальнейшим сочинением на тему о Законах Государственных и Человеческих, что было бы слишком и слишком многообъёмно.
_________________________________________

P.S.1:
         ...И вы найдётесь ещё спрашивать теперь, - по прочтению сего, - о том, откуда возможно изыскать деньги для обеспечения мною раз придуманной ППР? http://www.stihi.ru/2010/12/11/548 (из Сборника "Социальные Смыслы") Уверяю вас, здесь изложенные соображения - только ещё один из всех посильно-достижимых способов....
_____________________

P.S.2:
         ...Если когда-либо, вновь в истории Государства Российского, встанет вопрос о переписании Конституции, то моим великим предложением было бы такое, чтобы в Положении о Человеке нашёлся бы тот первополагающий пункт, каковой бы гласил: "Человек, изначально и непреложно, абсолютно свободен." - К тому, в последующих пунктах Положения о Государстве, мне думается, имели бы место особливо выделенные выдержки как раз-таки из этой статьи...    


                /09.12.2014 - 14.12.2014 - дача под С.Посадом/


СНОСКА*: - Я выбираю здесь "приятие", как более архаическую форму нынешнего слова "принятие", поскольку, мне думается, оная в большей степени удовлетворяет подсознательному акценту, подчёркнуто делаемому на личное расположение индивидуума по "принятию" (в данном случае, принятию закона). Расхожее современное слововыражение "принять закон", в действительности, используется во множестве разных контекстов; - и, ведь, и Государство, и его Правительство, также "принимают закон", каковой при этом может быть не всегда "приятен" а, с тем, "приян" (или "восприян") индивидуумом; как говорится "взяли и приняли". - Для того, чтобы выразить особую ценностность изначального (свободного) расположения самого, именно, гражданина в принятии закона, по нему справедливо предписанного, Я и произвёл такое архаизированное слововыражение, как "Законо-приятие".