В моем конце мое начало

«En ma fin est mon commencement» —  «в моем конце мое начало» вышила на парчовом покрове в пору своей блистательной юности королева шотландская и французская, законная наследница английской короны Мария Стюарт. Почему именно это изречение привлекло ее внимание –неизвестно. Но получилось так, что оно пророчески определило судьбу юной вышивальщицы, трагическая гибель которой стала началом ее бессмертия.

Третий ребенок короля Шотландии Якова V и его супруги – французской принцессы крови Марии де Гиз Лотарингской – принцесса Мария родилась 8 декабря 1542 года; до этого два мальчика рождались мертвыми и король Яков уже отчаялся иметь законного наследника. Рождение дочери его не слишком обрадовало, к тому же Яков Шотландский был тяжело болен и скончался через пять дней, так и не увидев свою наследницу.
Мария Стюарт стала королевой Шотландии в недельном возрасте. Разумеется, она не могла править государством, поэтому регентами при ней стали мать и лорд Джеймс Гамильтон. Политическая обстановка в то время в стране была крайне напряженной. Помимо противостояния католиков и протестантов, было еще противостояния двух дворянских группировок: часть шотландских дворян ратовала за союз с Англией, а часть - за союз с Францией.
Джеймс Гамильтон, протестант, придерживался проанглийских взглядов. Он добился заключения с Англией Гринвичского договора, по которому королева Шотландии Мария должна была сочетаться браком с принцем Эдвардом, который был старше предполагаемой невесты на пять лет и являлся  наследником английского престола. Таким образом планировалось поставить во главе двух стран одну королевскую династию. Более того, уже очень серьезно больной король Англии Генрих Восьмой потребовал вписать в договор пункт, согласно которому в случае смерти его сына бездетным власть над Шотландией переходит к Англии, кто бы ни был в это время на троне.
Этому резко воспротивилась вторая регентша – вдовствующая королева Мария, которую поддерживал ее фаворит кардинал Битоном. Тем более что подписание договора предусматривало отъезд малютки-королевы в Англию и разлука с матерью. Ревностные католики, они придерживались французской ориентации, что вызвало недовольство Англии и периодическое вторжение английских отрядов на территорию Шотландии. А в середине 1546 года заговорщики-протестанты, подстрекаемые англичанами, убили кардинала Битонома.
Вдовствующая королева обратилась с призывом о помощи к своим царственным родственникам во Франции и этот призыв был не только услышан, но и воспринят более, чем благосклонно. Французский король Генрих II, а в особенности его супруга, королева Екатерина Медичи благоволили к Лотарингскому дому и сочли своим святым долгом оградить маленькую родственницу от алчных притязаний Англии.
В 1547 году французская армия высадилась в Шотландии и первоначально усмирила излишне воинственных местных протестантов. А затем было принято решение сочетать браком Марию Стюарт с дофином Франциском, который был младше невесты на два года. Но предложение показалось вдовствующей шотландской королеве блестящим и согласие было немедленно дано.
После этого началась короткая война Англии с Францией, закончившаяся разгромом англичан, а маленькая шотландская королева, которой едва исполнилось пять лет, отправилась во Францию – свое будущее второе королевство, оставив первое под присмотром матери и парламента. Это изрядно попортило кровь английскому монарху и, не исключено, сократило его жизнь.
При французском дворе, самом блистательном в Европе, Мария больше десяти лет жила, как в прекрасной сказке. Ей дали блестящее образование (помимо французского, английского, немецкого и испанского языков девочка изучила латынь и греческий, как и ее родственница, принцесса Маргарита, будущая знаменитая королева Марго). Мария прекрасно знала древнюю и современную поэзию, неплохо музицировала, обворожительно танцевала и обладала безукоризненными манерами. С будущим женихом, болезненным и застенчивым мальчиком, у нее сложились самые теплые отношения, будущие свекор и свекровь ее баловали, придворные – обожали.
Двор, где выросла и получила воспитания Мария Стюарт, был не только самым великолепным, самым изящным, самым весёлым в Европе, но вместе с тем - и самым развращённым: король открыто проводил ночи у своей фаворитки Дианы де Пуатье, успевая уделить время и законной супруге, которая родила ему десятерых детей и обеспечила династии четверых наследников. Своих целей королева Екатерина частенько добивалась с помощью «летучего отряда фрейлин», в который отбирала самых красивых женщин и девушек при дворе. Так что слово «целомудрие» было, мягко говоря, не в ходу, даже принцессы, будучи уже обрученными с титулованными женихами, имели любовников из среды придворных.
 Нет ничего удивительного в том, что для выросшей в такой обстановке Марии всю жизнь на первом месте были чувства, а уже потом (и то не всегда) – рассудок. Но, в отличие от своих будущих невесток, всерьез юная королева шотландская мужчинами не интересовалась, только слегка флиртовала, так что вскоре она стала считаться настоящей жемчужиной при французском дворе, где блестящих женщин было предостаточно. Мария очаровала французский двор, ей посвящали стихи Лопе де Вега, Брантом, Ронсар.
Много позже Мария с тоской будет вспоминать эти годы, как самые счастливые в своей жизни. Ей было пятнадцать лет, когда она пошла под венец с дофином Франциском, и это, безусловно, был брак по любви, пусть и детской. А через два года король Генрих погиб из-за несчастного случая на турнире и Мария Стюарт-Валуа в семнадцать лет стала французской королевой, оставаясь и королевой Шотландии. Третья корона должна была украсить ее очаровательную головку совсем скоро:  английский король Эдуард скончался совсем юным, его старшая сводная сестра Мария была очень больна, следующей наследницей по праву числилась ее двоюродная племянница – королева шотландская и французская…
Брак ее оказался счастливым, хотя и очень недолгим. Фактически, это было продолжением детской дружбы, причем ведущей в этой паре была сильная и энергичная Мария. В 1558 году, через год после свадьбы, она объявила себя королевой Англии –Мария Кровавая скончалась. Но англичане-протестанты решили иначе и возвели на трон Елизавету I, которая по правилам католической церкви считалась незаконнорожденной. Ни у Шотландии, ни у Франции на тот момент не было сил, чтобы возложить на голову законной наследницы престола английскую корону. Ограничились тем, что внесли ее в герб французской королевской четы. Что стало первым камушком преткновения в отношениях между Марией и Елизаветой.
Следующий год стал переломным в жизни «королевы трех государств». Летом 1560 года скончалась Мария де Гиз, правившая Шотландией королева-мать, а в декабре – молодой супруг Марии король Франции Франциск II. Умер из-за нарыва в ухе, который лейб-медики не решились оперировать, и в восемнадцать лет Мария Стюарт стала «белой королевой» - вдовой.
Теперь перед ней было два пути: остаться во Франции и до конца дней носить королевский белый траур, или вернуться в Шотландию и взять в свои руки бразды правления страной, в которой верховодили протестанты. Мария Стюарт выбрала второй путь только потому, что не представляла себе жизнь во вдовьем затворничестве, без развлечений, музыки, танцев. Вряд ли она понимала, на какую жизнь обрекает себя, становясь королевой не по титулу, а фактически.
Заливаясь слезами, Мария простилась с Францией, где, как потом выяснилось, прошли лучшие и счастливейшие годы ее жизни. Она словно предчувствовала, что больше никогда не ступит на французскую землю: долго вглядывалась с палубы корабля в удалявшийся берег и шептала: «Прощай, Франция!..»
В августе 1561 года Мария Стюарт прибыла на родину, где ей совсем не были рады. Шотландией правил парламент, который находился под сильным влиянием Англии. Члены парламента, не стесняясь, говорили:
- Королева Елизавета позаботилась о безопасности и свободе Шотландии и потому королевство обязано ей более, чем своей собственной государыне.
Молодой королеве пришлось быть очень осторожной. Она вынуждена была признать протестантизм официальной религией, но в то же время сама осталась католичкой и продолжала поддерживать связь с папой римским. В целом, ей удалось добиться политической стабильности в стране – в основном, потому, что она не столько правила, сколько царствовала, и ее терпели, пока она никому не мешала.
Мария Стюарт привыкла к тому, что быть королевой – это принимать всеобщее восхищение и поклонение, быть первой дамой при дворе, сидеть на троне и милостиво улыбаться подданным. Она понятия не имела о политике, да и не слишком стремилась это понимать. Балы, турниры, поэтические вечера, конные прогулки…
Обо всем этом в суровой Шотландии пришлось быстро забыть. То есть балы превратились в танцевальные вечера в личных покоях королевы, стихи писала она сама – соперников у нее практически не было, музыкальные вечера ограничивались пением и игрой на лютне секретаря королевы, итальянца Давида Риччо. Недостатка не было разве что в конных прогулках – Мария любила вихрем носиться по вересковым пустошам Шотландии. Но и эти невинные развлечения подвергались суровому осуждению в проповедях протестантских священников.
Тем не менее, все было почти хорошо вплоть до 1565 года. Руки молодой вдовы с таким приданным, как королевство, искали многие знатные и даже коронованные особы. Но она категорически отвергала возможность связать свою жизнь с протестантом, а претендентов-католиков ненавязчиво устраняла ставшая королевой Англии  Елизавета I. Эта расчетливая и хладнокровная женщина хотела бы выдать шотландскую королеву за человека, близкому к английскому двору и представляющему его интересы. Однако жизнь повернулась так, как никто этого не ожидал.
Шотландская королева влюбилась. Она вообще была крайне романтической особой, а брак с юным французским королем только укрепил ее во мнении, что семейная жизнь – это совместное чтение стихов и прогулки по саду. Ну, еще совместное сидение на троне в особых случаях. Поэтому выбрала она опять почти мальчика – своего кузена, хорошенького и пустоголового Генриха Дарнлея-Стюарта, которому только что исполнилось девятнадцать лет. Протесты советников были высокомерно проигнорированы, гнев королевы Елизаветы – также.
В июле 1565 года состоялась свадьба, никого, кроме новобрачных, не порадовавшая. Никаких выгод для государства такой союз не имел и не мог иметь, зато испортил отношения со многими владетелями особами, желавшими стать супругом шотландской королевы. Марии было все равно – она потеряла голову от высокого и стройного мальчишки, на три года моложе нее самой, не обладавшего ни особым умом, ни высокими душевными качествами. Красивое пустое место, но с огромными амбициями.
К тому же женщина в королеве еще не проснулась. Первый брак был таковым лишь по названию: слишком юны и неопытны были оба супруга. Вторая попытка оказалась вообще плачевной: Мария по-прежнему была неопытна и невинна, а ее молодой супруг привык иметь дело со служанками. В лучшем случае – с горничными своей матери. Так что союз оказался крайне неудачным. Через считанные месяцы Мария поняла, что совершила огромную ошибку: молодого супруга она уже с трудом терпела.
К тому же Генрих Дадлей мало походил на настоящего мужчину, способного увлечь и надолго привязать к себе женщину. Все больше времени Мария проводила со своими советниками – католиками-иностранцами. Это обеспечило ей преданность мелких шотландских дворян и одобрение папы римского. Но… в пику жене Генрих Дадлей собрал вокруг себя довольно сильную протестантскую группировку, противившуюся всем начинаниям королевы и ее указам. Король-консорт возмечтал стать настоящим королем, не имея для этого никаких данных.
К сожалению, необдуманный брак оттолкнул от королевы её иностранных союзников и ещё больше испортил отношения с Англией, точнее, с королевой Елизаветой. «Девственница на престоле» пришла в ярость, когда узнала, что Мария Стюарт беременна. Никакой политики, чисто женские эмоции, но от этого еще более опасные.
Беременность королевы повлекла за собой трагедию. Гордый супруг, возомнив себя настоящим мужчиной, раз он оказался способным иметь потомство, приревновал королеву к ее секретарю и музыканту Давиду Риччи. Итальянец отличался умом и воспитанием, именно с ним королева частенько обсуждала государственные дела, не считая необходимым привлекать к ним мужа, об умственных способностях которого была все более и более невысокого мнения. Это взбесила амбициозного и недалекого мужчину.
В марте 1566 года, когда королева находилась на 6-м месяце беременности, она как всегда сидела вечером в своих покоях и обсуждала текущие дела с секретарём. Внезапно в комнату ворвалась толпа вооруженных людей, во главе с Генрихом Дадлеем. Давида Риччи убили на глазах у беременной королевы, нанеся ему свыше пятидесяти ножевых ранений. Никаких обвинений при этом не прозвучало, итальянца просто зарезали по приказу венценосного ревнивца.
Очень мужественный поступок – на глазах у беременной жены скопом напасть и зарезать ни в чем неповинного человека. Генрих Дадлей считал это «настоящим мужским поступком» и, не скрываясь, гордился тем, что «поставил супругу на место». Та действительно стало вести себя с супругом на людях подчеркнуто почтительно, правда постепенно под разными предлогами приказала арестовать и казнить всех тех, кто участвовал в резне. В результате король-консорт потерял всех друзей.
Более того, его стали откровенно презирать и протестанты, и католики. Пришлось покинуть столицу и поселиться в небольшом особняке в пригороде с горсткой слуг. Генрих надеялся, что, родив ребенка, его жена станет прежней и все ему простит. Королева тоже ждала родов – но совсем по другой причине: она поклялась отомстить своему мужу.
19 июня 1566 года Мария Стюарт разрешилась от бремени сыном, получившим при крещении имя Яков – будущим королем Шотландии Яковом VI и королем Англии Яковом Первым. Отца ребенка даже не пригласили на крестины: жажда мести сменилась у королевы презрительным равнодушием, а затем… новой любовью, которая стала притчей во языцех при всех европейских дворах и вошла в историю наравне со многими другими трагически-высокими историями любви.
Только вот высоты там было маловато. Просто оправившаяся и расцветшая после родов молодая королева обратила свое внимание на сей раз не на изнеженного мальчика – на настоящего мужчину, лорда Джеймса Хепберна, графа Босуэла. Да, позже королева пыталась в своих «Письмах из ларца» оправдаться тем, что сначала стала жертвой желания мужественного лорда, а уже потом пришла любовь. Красиво, но трудно поверить в то, что с королевой обошлись, как с обыкновенной служанкой – задрали юбку в ближайшем чулане. Тем паче, что Мария стенала в стихах недолго: большинство сонетов посвящено ее пылкой и страстной любви.
Великий романтик Стефан Цвейг в книге о Марии Стюарт не пожалел самых красочных эпитетов для определения этой страсти. С его точки зрения – это стихия, вулкан, двенадцатибалльный шторм, неподвластные ни контролю, ни разуму. Но он основывался в своих умозаключениях на стихах влюбленной королевы, а стихи вообще – очень ненадежные свидетели, как и сочиняющие их в состоянии экстаза. Экстаз проходит быстро, стихи порой живут очень и очень долго, порождая все новые гипотезы об их создателе.
Если называть вещи своими именами, Мария впервые в жизни полюбила не только сердцем, но и телом и была совершенно ослеплена и оглушена новыми ощущениями. Единственное желание – сочетаться с новым возлюбленным брачными узами, тем более что он не только прекрасный любовник, но и умный политик, прирожденный государственный деятель.
Увы, королева замужем, а лорд Босуэл – женат. И если развестись влиятельному аристократу было сравнительно легко, то для королевы-католички развод был невозможен. Равнодушие и презрение к законному мужу сменилось ненавистью: от Дарнли следовало избавиться любыми средствами.
Политика Марии Стюарт все более начинает определяться её чувствами, прежде всего страстью к Босуэлу. Дарнли становится лишь досадным препятствием, которое необходимо преодолеть. Как – неважно.
10 февраля 1567 года при таинственных обстоятельствах взорвался дом, где жил после убийства Риччи Дарнли, а сам он был найден задушенным во дворе. По-видимому, злоумышленники спешили: тело следовало оставить в горящем доме, чтобы надежнее скрыть следы преступления. До сих пор неясно, участвовала ли королева в организации убийства своего мужа. А вот участие в заговоре лорда Босуэла более чем вероятно: он расчищал себе путь к руке королевы Марии.
Но общественное мнение всю вину возложила на королеву, которая и не подумала оправдываться, а через три месяца, 15 мая, пошла под венец со своим любовником.  Этот брак с вероятным убийцей короля лишил Марию Стюарт всякой поддержки в стране, чем немедленно воспользовались лорды-протестанты. Они организовали «конфедерацию» лордов и, собрав значительные военные силы, подавили не слишком сильное сопротивление королевских войск, захватили Марию Стюарт в плен и вынудили подписать отречение от престола в пользу своего сына Якова VI.
Произошло это 15 июля – ровно через два месяца после свадьбы. Из всех браков Марии Стюарт третий оказался самым коротким.
Регентом страны на время несовершеннолетия короля был назначен граф Морей. Босуэлу удалось бежать из Шотландии, но то ли в Норвегии, то ли в Дании его арестовали, он провел в тюрьме десять лет и умер, так и не увидев больше свою супругу – уже не королеву, а фактически пленницу шотландских лордов. Блистательную венценосную особу погубило то, что она забыла главный принцип благородных дам:
«Бегая за мужчинами, можно потерять всё. Бегая за властью, мужчин не потеряешь».
Так или иначе, бывшая королева Шотландии оказалась под охраной в замке Лохлевен, на одном из  островов озера Лох-Ливен. Но у этой волевой и энергичной женщины не было желания провести остаток жизни в полузаточении. Ей помогло и то, что регент королевства Лорд Морей вызвал недовольство у многих влиятельных людей Шотландии. Конфедерация лордов распалась.
В начале мая 1568 года Мария Стюарт бежала из-под стражи, с помощью юного лорда Дугласа, которому она якобы обещала свою руку. Возможно и так, потеряв королевство, Мария не потеряла ни красоты, ни обаяния. Она объявила, что ее отречение от престола в пользу сына недействительно, и она по-прежнему королева Шотландии Но собранное ею шеститысячное войско через две недели было наголову разбито войском регента. Самой Марии пришлось спасться бегством: после трёхдневной бешеной скачки она с шотландского берега Солуэйского залива переплывает в рыбацком челне на английский берег.
Где вынуждена просить защиты у Елизаветы I.
«Сестра Елизавета» (на самом деле – двоюродная тетушка) оказалась в весьма щекотливом положении. Нельзя отказать в помощи родственнице, но эта самая родственница совсем недавно заявляла о своих претензиях на английский престол. Допустить ко двору молодую привлекательную соперницу? Да ни за что! Отпустить в Европу – еще опаснее, поскольку там она сможет найти союзников и поддержку и, чего доброго, вновь попытается добиться английской короны. К тому же Мария – убежденная католичка, а в Англии господствует протестантство… Тяжелый случай.
 Арестовать и заточить в Тауэр? Для этого нет серьезных оснований: Мария явилась как просительница, вина ее в убийстве второго мужа не доказана, третье замужество превратилось в мираж. Но Елизавета нашла выход: Марию поместили в «почетный затвор», то есть поселили в Шеффилдском замке на севере Англии. Там она содержала небольшой двор на деньги, которые выделяла государственная казна, пользовалась относительной свободой – но и только.
Официально Елизавета заявила, что как только Мария Стюарт очиститься от всех обвинений в свой адрес, она станет свободной. А тайно обещала полную свободу немедленно, как только она отречется от шотландского престола.
Мария ответила очень гордо и, как мне кажется, достаточно опрометчиво:
- Чем согласиться, я предпочту умереть, но и последние слова мои будут словами королевы Шотландской.
Этот величавый, истинно королевский жест, стоил ей свободы, а в результате – жизни. В двадцать шесть лет жизнь Марии Стюарт фактически закончилась. Предстояло долгое и унизительное доживание, которое она судорожно пыталась скрасить попытками устроить заговор против «сестрицы Елизаветы» - убить королеву и занять английский трон. Грустный мираж…
Долгие восемнадцать лет предпринимались эти попытки. Мария искала поддержку во Франции и в Испании, вела тайную переписку – которая была прекрасно известна английскому сыску и Елизавете. Все еще шла борьба за власть – игра, в которую Мария играла до самой смерти. Ибо, даже находясь в плену, шотландка представляла большую опасность для своей венценосной сестры. На шотландскую королеву по-прежнему уповали враги Елизаветы — французы, испанцы, поэтому, пока Мария была жива, англичанка не могла спать спокойно.
Впрочем, Елизавета играла со своей «дорогой сестрицей» как кошка с мышкой. По прихоти английской королевы Марию перевозили из одного замка в другой, часто в суровую зиму, не обращая внимания на её расстроенное здоровье, и отводили ей холодное и сырое помещение. Мария преждевременно состарилась, волосы её выпали, желудок отказывался переваривать пищу, и она с трудом держалась и ходила на своих распухших ногах. Но Елизавете она по-прежнему казалась молодой и прекрасной соперницей, способной очаровывать и находить сильных сторонников.
Английская королева нанесла фактически последний удар своей сопернице, когда заключила негласный договор с ее единственным сыном. Якову VI обещали выплачивать ежегодный солидный пенсион и объявить его законным наследником английской короны, если он поклянется никогда не вступать ни в какие отношения со своей матерью. Молодой шотландский король охотно согласился предать мать – и забыл о ней.
Могла бы забыть об уже бывшей сопернице и Елизавета и дать ей достойно дожить оставшиеся годы. Но этому помешала… сама Мария, все еще одержимая идеей занять английский престол. Сыграли свою роль и те, кто был недоволен правлением Елизаветы I: они сделали ставку на возвращение в Англию королевы-католички.
Закончилось всё это печально. В 1586 году был раскрыт заговор Энтони Бабингтона. У заговорщиков обнаружили письма Марии Стюарт, в которых она полностью поддерживала заговор, целью которого являлось убийство Елизаветы I и смена власти, и соглашалась принять английскую корону.
Мышеловка захлопнулась: преступный умысел был налицо. Заговорщики были казнены, а Марию Стюарт перевели в ее последнее пристанище – замок Фотерингей на севере Англии, больше напоминавшей тюрьму. Прислугу заменили стражники, ни о какой тайной переписке с кем бы то ни было и речи быть не могло. В Лондоне состоялся суд, на котором Марии припомнили все грехи, вплоть до убийства второго мужа, почти двадцать  лет назад. Вслух зачитывались знаменитые «письма из ларца» - любовные стихи, посвященные Босуэлу, как доказательство чудовищного распутства. Вся личная жизнь Марии Стюарт была выставлена напоказ, захватана грязными руками, оплевана…
Судьи вынесли приговор: смертная казнь. Пожалуй, столь суровый приговор для такого высокопоставленного лица был вынесен впервые в истории, и, кажется, даже сама приговоренная не сразу поверила в возможность его осуществления.
Да и королева Англии долго не решалась утвердить этот приговор. Она тянула время, ждала, когда её родственница подаст прошение о помиловании. И, думаю, помиловала бы бывшую монархиню, уже очень больную и беспомощную. Но Мария наотрез оказалась о чем-либо просить, и приговор был утверждён королевской подписью.
С этого момента начинаются подлинные муки совести английской королевы. Долгое время, более полугода, она не может ни на что решиться. Она ждала,  надеялась на чудо — естественную смерть своей ненавистной сестры. Елизавета даже подумывала о тайном убийстве Марии, но исполнителей такого грязного дела не нашлось.
Елизавете всё-таки пришлось совершить одно из самых громких злодеяний эпохи. Как бы она ни юлила, какую бы роль не пыталась разыграть, в истории Елизавета осталась убийцей Марии Стюарт, положив начало прецеденту лишения жизни особ королевских кровей.
Казнь состоялась утром 8 февраля 1587 года в замке Фотерингей. С абсолютно спокойным лицом бывшая королева Шотландии величественно поднялась на эшафот, как будто шла к трону, а не к плахе. Встала на колени, опустила голову на колоду и обвила ее руками. Но палачу пришлось нанести три удара, чтобы отделить голову от тела. Поистине, мученическая кончина женщины, которой недавно исполнилось только сорок четыре года.
Смерть оказалась намного величественнее и значительнее её жизни. Словно Мария Стюарт стремилась к своему концу: прожив жизнь, полную ошибок и промахов, она постаралась сделать свою кончину великолепной по силе духа. Она умерла как королева.
Такой она и вошла в историю — гордой, независимой, несломленной.
«En ma fin est mon commencement» —  «в моем конце мое начало».