Любой бы учёный на месте моём...

Любой бы учёный на месте моём,
Кто сделал Шестнадцать открытий втроём,
Пытался бы в жизнь все находки внедрить,
Коль так коротка она, что говорить.

Нелепа иная позиция, та,
Когда ожидают- он прыгнет с моста,
Иль будет случайной сосулькою сбит,
Авто может сбить- ими город набит.

Кто сделал Шестнадцать открытий втроём...4. О влиянии режима аэрации на скорость биохимического окисления молочной кислоты. Труды Бакинского ф-ла ВНИИ ВОДГЕО т.ХШ. 1976 г. (в соавторстве с М.В. Гасановым и Н.И. Алекперовой)- стр. -41- О НАУКЕ С ИСКУССТВОМ, С ИСТОКОВ, ИЛИ ПУТЕШЕСТВИЕ НАВОЛНАХ ПАМЯТИ К ОСТРОВАМ ТВОРЧЕСТВА И САМОПОЗНАНИЯ- ЭТЮДЫ В СТИЛЕ РЕТРО...БАКУ - 1985 Один из десяти разосланных экземпляров с записью на первом плотном листе-

     Дорогой Анне Израиловне,

класному во многих отношениях

руководу литературный опыт

одного из учеников 10-го второго

по синтезу науки и искуства

с искреннй благодарностью и

на долгую память, особенно 38 стр.

БАКУ 05.11.85              Артюшкин

Э    Т    Ю    Д       Д    Е    С    Я    Т    Ы    Й

стр. 35-38


Верю в обыкновенное чудо.
И подвиг свершится любой,
Сбываются сказки повсюду,
Где встретятся Труд и Любовь.

      Этюд этот, дорогой читель, как я ожидаю, может вызвать в вас ощущение невероятного, если не сказки. Боюсь даже, что дочитав его до конца, вы ущипнёте себя, воскликнув- чертовщина и быть такого в наши дни быть не может. Писались эти строчки летом 1985 года, представьте, как им можно удивиться ещё спустя почти четверть века, осенью 2009-го. Да и сам я в это не поверил бы, не будь я их автором. Впрочем, лучше всё по порядку.
      Замысел написать этюд десятый возник  у меня под впечатлением полных волшебства и очарования кинофильмов "Обыкновенное чудо" и "Тот самый Мюнхгаузен", оказавших на меня неописуемое воздействие, может быть, благодаря тому, что главную роль в них сыграл талантливый актёр, Засл. ртист РСФСР О. И Янковский. Трудно представить в сыгранных ролях кого-либо другого- настолько творческие коллективы были подобраны удачно, что звёзды равной светимости не заслоняли друг друга, дав нам возможность благодаря эффекту присутствия участвовать в феерических представлениях. Выходя из кинозала, или выключив телевизор, подивившись тому, что сказка и судьбы её героев могли так тронуть струны вашей души, вы успокоите себя, вспомнив, что это была лишь выдумка, изящная, волнительная, с огоньком воплощённая, но выдумка.
      В моей жизни нечто подобное произошло в действительности и даже при желании трудно отделаться от воспоминаний о фантастических кривых, перевернувших в своё время мои представления о способностях и возможностях  мира микробов... И вот замысел описать те незабываемые дни 1978 года обретают свою плоть. Толчком для этого послужил всего один час, проведённый вчера у экрана телевизора наедине с известным советским  писателем Леонидом Леоновым. Личность писателяя, создавшего исполинским трудом целый материк,  материк Леонова с лесом, пронизанным атмосферой творчества и доброты, взволнованная судьбой мира и каждого человека образная леоновская речь, взрывающая бикфордовым шнуром воображения само время, историю, позволяющая сквозь дым Отечества лучше разглядеть его реликвии, ценности, достижения и, к чему скрывать, недостатки, личность эта, как любая неординарная личность, может быть, всего за один час оказала на миллионную аудиторию благотворное воздействие, повлияв на чью-то судьбу. Доказательство тому, если есть в этом надобность, вот этот этюд, который я решил напечатать, как говорится, за один присест. И по настоящему я начну этюд тем, что на уже известном и доходчивом языке ассоциаций очерчу область невероятного, в которую мы с вами скоро вступим.
      Представьте себе, что вы каждый день в течение двух месяцев общаетесь с лохнесским чудовищем, жившим, как предполагают, много миллионов лет тому назад. Изучаете его повадки, возможность его приручения. Или нашли случайно в туристическои походе яйцо динозавра и оно в ванной, где тепло, проклюнулось. Или в одиночку разадали тайну острова Пасхи. Вот и в то, о чём я хочу сейчас поведать, я и сам вряд ли за давностью лет поверил бы, если бы не эти листы диаграмм, если бы не схематичные описания моих опытов, которые я разослал в несколько адресов, если бы не фраза из письма автора нескольких книг. д.б.н. Ю.Н. Карасевича- "повторяю, данные эти интересны".   
      На улицах полыхал красными знамёнами и транспарантами Первомай 1978г. С утра и до пяти часов я дежурил по институту, то и дело подходя к своим ровно шумящим приборам, которые с моей помощи решали мои задачи, добавляя в опытные сосуды с микробной взвесью необходимые реактивы, записыая на диаграмме условия опытов, отмечая начало и конец реакции. Шла обычная рутинная работа: ацетоновых  бактерий я "приучал" к фенолам, регистрировал, как при этом реагируют на солнечный свет и на присутствие в окружающей среде  анилина. Имеющимися у меня подручными средствами (толстое настольное стекло) определял активный участок спектра солнечного излучения- всю область короче 330нм, а это не видимый глазу ультрафиолетовый свет, такое стекло почти полностью поглощает. Не правда ли, до удивления простой и в то же время изящный эксперимент?
      Уже в тот день я мог по некоторым кривым заметить нечто непонятное- кривые после добавления р-ра ацетона начинали реагировать не сразу т.е. микрооргпнизмы поначалу как бы забыли, как им питаться. И поставив на диаграмме последнюю отметку об окончании опыта в17 час. 15 мин., я ушёл,даже не подозревая, какие события меня ожидали.
      Это случилось четвёртого мая. Внеся в опытный сосуд с ацетоновой микрофлорой ( для упрощения не будем делать различий между терминами "микроорганизмы", "бактерии", "микрофлора"), ацетат натрия, это соль обычной уксусной кислоты, я не понял сразу, в чём дело. Обычно в течение 3-5 мин. такая доза этого питания усваивалась и кривая "возвращалась" на своё место. А здесь времени прошло много больше, а кривая и не думала реагировать на это. У меня создалось впечатление, что по ошибке или по рассеянности я внёс вместо питания обыкновенную воду. И лишь минут через десять кислород начал потребляться, а перо самописца вычерчило обычную в таких случаях кривую. При внесении в качестве питания раствора ацетона на диаграмме появилась, чего никогда раньше не отмечалось, двугорбая кривая. А надо отметить, что к тому времени я работал с бактериями, выращенными на ацетоне, практически без перерыва лет пять и "повадки" их были мне в общем-то знакомы.
      Мне была известна свойственная "ацетоновым" бактериям особенность- если их не  кормить а условиях аэрации т.е. в килородных условиях сутки, или двое, , то они как бы отвыкают от этого питания, затрачивая на усвоение той же дозы примерно в два раза больше времени. Здесь же всё происходило совершенно тиначе. И настал день, когда стоило оставить ацетоновых бактерий без питания хотя бы на полчаса, как кривые дыхания, при его возобновлении начинали колебаться. К прмеру, вносил я 30 мг на литр раствора ацетона, и вместо одной пики, к чему я привык, перо вычерчивало подряд восемь. На диаграмме появлялась, к моему величайшему удивлению волнистая линия, похожаяна автоколебания, свойственные некоторым химическим реакциям и микробиологическим процессам, идущих с использованием уже упомянутых чистых культур. И вот что здесь невероятно. У чистых культур, родственным по всем признакам, некоторые процессы могут идти синхронно. Для смешанных культур, а я всё время имел дело именно с ними, такое исключалось. Получение автоколебательных кривых в опытах с нестерильными смешанными культурами, содержащими микробные клетки разных видов и свойств, противоречило здравому смыслу. Ещё более непонятно было, что синхронно с кислородными кривыми колебались и кривые кислотности. Получалось трудновообразимое. Миллиарды клеток "вели себя, словно это была О Д Н А клетка. Было отчего придти в волнение. В течение двух месяцев зписывл я кривые, подобных которым я потом уже не встречал.
      Состояние, которое я тогда испытал, сравнимо с ощущением к.б.н. Ю. Симакова, описавшего в третьем номере журнала "Знание- сила" за этот, 1985 год, опыты с одноклеточными хламидомонадами. Случайно поместив их в сосуд с белой поверхностью, он с удивлением и, наверное, с ужасом отмечал, как они скапливались в пятна ячеистой структуры. Какими сигналами они руководстбуются? Увидев такое в прежние времена, всё можно было объяснить действием сверхестественных сил. Нам же надо смотреть и искать глубже. Как организм растёт, приобретает форму, объём?- до конца мы не знаем, хотя в идеях недостатка нет. "Общее поле", "силовое поле", "совпадение амплитуд колебательных процессов"? Или ближе к истине  Барбара Мак-Клинток, подвигающаяся к ней тоже в одиночестве, считающая, что всё дело в контролирующих или прыгающих генах?
      Мир всё ещё полон тайн, и, может быть, это не так уж и плохо?! Вернёмся теперь к зарегистрированным мной автоколебаниям и зададимся вопросом, какую практическую пользу могут иметь полученные и подобные им кривые?

И БЫЛЫМ МОЁ ВРЕМЯ ПРОДЛИ...

КАК ВЛЮБЛЁН ОН И НЕЖЕН И СТАТЕН...

НО ЛЮБВИ НЕ ОТНЯТЬ С ДУШИ...14:21 на Первом...

Порассуждаем. Ведь если удаётся, к тому же не стремясь к этому, поддерживать бактериальную культуру по какому то признаку О Д Н О Р О Д Н О Й в нестерильных условиях, может быть причина этого явления заключается действительно в чрезвычайно сильно развитой в мире микроорганизмов С П О С О Б Н О С Т И   
О Б М Е Н И В А Т Ь С Я   Г Е Н А М И, ответственными, как говорят в таких случаях, за ряд, или многие признаки?  Может быть, не всегда следует стремиться вести процесс в строго стерильных условиях, требующих больших затрат энергии?  Чтобы поставить такой вопрос, нужна смелость и...ещё факты. Не будем ходить за ними далеко. Я уже упоминал о реакции ацетоновых бактерий на свет. Впоследствии мною была обнаружена особенность ряда образцов нестерильных фенольных бактерий "узнавать" тонкие различия в строении фенолов, попавшая в материалы Всесоюзной конференции по микробиологии очистки воды (Киев, 1982 г.), но только названием  доклада. Это...впрочем, этюды подходят к концу и я ещё не всё сказал об истоках своей науки.
      Было бы несправедливым не отметить мою первую в жизни учительницу, Антонину Ивановну Кологривову, обладавшую своеобразным талантом доброты и даром превращать любую классную комнату в мастерскую ума и знания. В 1946 году, попустив из-за травмы три месяца занятий, без её помощи, как я теперь понимаю,  не бросающейся в глаза, я не окончил бы четвёртый класс с похвальной грамотой.
      Экземпляр этюдов я подарю Анне Израиловне Минкевич, классному руководу и учителю русского языка и литературы в старших классах. Может быть, и все литературные этюды выросли из множества данных ею уроков, уроков жизни, культуры, литературы. К сожалению, я не смогу подарить этюды преподавателю математики в 7-10-ых классах, Аршаку Самуиловичу Тарасдарову, давно ушедшему из жизни. Методист БОНО, он был весьма строг с нами и всё же мы были от него без ума. Он умел каким-то чудом превращать каждый свой урок в маленький спектакль. Трудно сказать, каким образом он добивался того, что придя в школу, в школу №8 Городского района, мы первым делом интересовались, у кого какой получился ответ и каким способом решена задача.

РАЗВЕ МОЖНО В НАШЕ ВРЕМЯ КОМУ-ТО ДОВЕРЯТЬ...
С ЛАРИСОЙ НЕХОРОШО ПОЛУЧИЛОСЬ...,
ДА, ПОДЛЕЦ Я, ЧТО С НЕЙ НЕ ПРОСТИЛСЯ...15:06


И конечно, если речь повести о науке, если признать, что мои занятия наукой не были безуспешными. то будет в этом в какой-то степени повинна, я не могу быть здесь неблагодарным, моя бывшая научный руководитель к.б.н. Ц.И. Роговская. Хотя годы аспирантуры не привели к положительному результату и не подтвердили первоначальную концепцию о роли простейших организмов, в частности, инфузорий в процессах очистки (по материалам написана научная сказка "Страна чудес- в Алисе, или несколько минут из жизни инфузорий". 1979г., опубл. в прозе.ру), они дали мне значительно больше. Я понял, что микробиология- благодатный край для исследователя и мои предположения, как вы могли убедиться из содержания этюдов, полностью оправдались.А самое главное, общение с Ц.И. Роговской, позволило стать мне очевидцем редкого случая преданности науке, редкой человечности. Являясь крупным специалистом в своей области (понятно почему на конвертах из-за рубежа значилось- проф. Ц.И. Роговской) она отклыдывала в сторону дела, когда прибывал кто-нибудь за консультацией. И в последний год своей жизни она делала пометки в моей диссертации и можно ли быть неблагодарным её памяти?
      Да, Учитель- это связующее звено времён, звено памяти. Как и Книга, влияние которой на формирование каждого из нас даже сегодня вряд ли сознаётся в полной мере. А в науке книга ценна ещё тем, что она делает всё более коллективной атаку на неведомое, являясь как-бы ступеньклй на пути к новому знанию. Понятно, что и моё  мировоззрение выросло не на пустом месте. Много книг, в основном, советских авторов,  располагаются на полках моей библиотеки. Книги, в которых строчки, показавшиеся мне особенно интересными, помечены красным. Только книга может посоветовать, как поступить, даже если автор проживал в другой стране или в другой эпохе.
     И, наконец, напишем с большой буквы слово Случай. В лабораторию прислали анализаторы растворённого кислорода. В соседней лаборатории оказался потенциометр на 50мв, КСП-4, который (вот везение!) сотрудник Алиев Айдын, отдал в моё распоряжение на долгие годы . По плану изучалось, как актерии окисляют спирты, растворы  фенолов, ацетона. Под рукой оказалось 10мм настольное стекло, как фильтр от области 330нм. Журнал "Химия и жизнь" объявил конкурс под рубрикой "Проблема".  Предложив исследовать, как магнитное поле повлияет на микроорганизмы, я вышел на особенность спектра в 330нм. За этим цепочкой пошли и другие открытия, как последствие ...случайности. Тогда я я задался мысленно вопросом- А что если бы в феврале 1965 года я поступил бы не в Бакинский филиал "ВНИИ ВОДГЕО", а в лабораторию, исследующую проблемы рака, не стал бы этот Дамоклов меч чуточку тупее?!
     И вот прошло 30 лет- ни одно научное открытие так и не послужило России. Конечно прогресс есть- в Средневековье за научное объяснение происхождения радуги могли и казнить. В СССР и теперь в России- только отлучают от Науки.

На снимке (весна 1947 г.) 4ый класс СШ №8 г. Баку. В центре классный руковод Антонина Ивановна Кологривова. Автор во втором ряду сверха- В. Восканов, А. Артюшкин, Баранов, Н. Подрига, З.Зейналов...Ю. Гаракян, Булатов, С. Арутюнов, Н. Курапов.