Петербург

Читается туман громады
И уходящие мечты...
И Эрмитажа колоннады,
Времен скользящие плоты,
 Где нет ни кванта повторенья,
А только гуща красоты,
И в каждой букве сновиденье
И позвоночников коты,
Дай тонкий воздух сыроватый
Для двух «колодцев» торжество,
О, Невский навсегда богатый!..
(А Мойка платит божеством).
И чистый звук волшебной речи,
Когда бормочет сам стакан,
Ждут театральные предтечи,
Вокзала  гулкий балаган.
И от квартиры до квартиры,
Где достоевские «пиры»,
Закатов грозные порфиры
И сумасшедшие миры.
 …
Играй, мерцай, любимый город,
Гадай, чертёжник, – шик и блеск, 
А на рассвете в каждом взоре
Ты одинок и бел, как бес.
Как ангел – столп Александрийский,
Как долг таинственных болот,
Что царь оставил по-российски –
Всё дыбом и не впроворот.
Вернусь ли, обману ту плаху,
(На небеси горит одна),
Болит холерная рубаха,
Петра Чайковского струна.
И в Исаакии огромном,
Качая маятник Фуко,
Я буду атомом бездомным
И вариантом рококо.
И в Лавре точно ощутимо
Перед суворовской плитой
Познаю, что есть неделимо
За той незримою чертой.