Пёс

                ГОША УШАКОВ               
               

                Он умирал. Он это знал.
                Хотелось жить. Хотелось плакать.
                Он приподнялся – и припал
                На окровавленную лапу.

                Шагнул – и рухнул! В этот раз
                Он встать не смог из новой позы.
                И из больших собачьих глаз,
                Качнувшись, выкатились слёзы.

                Он умирал. И в этот миг
                Он вспомнил детство, вспомнил маму,
                Когда, лохматый озорник,
                От мамы бегал он упрямо.

                Она шершавым языком
                Его мордашку умывала.
                И вкусно пахло молоком.
                …Ну, а потом её не стало.

                А он, без мамы, но подрос.
                Окреп. И сторож стал, что надо!
                Он стал вполне приличный пёс,
                И жил в хозяйстве, за оградой.

                Не допускал чужих во двор.
                И рубежей стоял на страже.
                И ни один залётный вор
                Войти и не пытался даже!

                Служил на совесть, как умел.
                Спал на морозе в лютый холод.
                Ел, что дают! И больше б съел,
                Частенько ощущая голод!

                Он не боялся злых собак.
                Ему ли их ещё бояться!
                Но не искал ни ссор, ни драк.
                …А в этот раз пришлось подраться.

                Пришли чужие мужики
                И привели с собой урода:
                Глаза – как щели, а клыки-и!..
                …Зверь неизученной породы.

                Приземист, крепок – не собьёшь!
                И смотрит, как в прицел винтовки.
                Сказал хозяин: «Ну, даёшь!
                Вали его без подготовки!»

                Легко сказать, вали его,
                Когда сидишь, куря сигару!
                Когда не тронут самого,
                И не сшибут одним ударом!

                А сшибли – сразу! Он упал.
                Вскочил, успев рвануть за что-то!
                Но тот – как танк! Не отступал.
                И кровью брызнула работа!

                Рычанье, пыль, что из-под лап!
                Какое там – вали по ходу!
                Тут уцелеть бы! Ну, хотя б,
                Подохнуть – только без народа!

                …Окончен бой. Он – умирал.
                Безмолвно, по-собачьи плача.
                Кончалась жизнь. И он не знал,
                Что жизнь его была собачья…