Киты

Да, это странный мир,
Отмеченный Южным крестом.
Когда под ветром дрожит маяк,
Я не могу смотреть на его огни.
Это не рёв холодных морей,
Где мы, однажды, вышли на берег –
Не понимая ошибок,
Не зная чужих законов.
Продолжение белых китов,
Подобие белых людей.
Рыбы, брошенные на сушу,
Начинают дышать песком.
Делаешь вдох –
Железный огонь во рту.
И твой остов, неспешно но верно,
Идёт на дно.
Дверь захлопнулась, всё,
Мы остались одни на земле.
Только киты ещё видят во сне
Как сквозь льды проплывают
Бок о бок с нами.
Кто были мы? –
Пламя истинной жизни.
Когда я закрою глаза
Уже ничего не будет…
Вечер в машине. Снова на юг.
Опять в краю аквариумных рыбок.
За горизонтом пенится война.
Закат. Империя в крови.
Для вящей славы.
Что будет завтра?
День влетит в окно.
Здесь солнце, песок и пальмы.
Здесь всё включено. Здесь рай.
Жгучие голубые волны у берегов.
И седой античный город,
Превратившийся в руины –
Добрый волшебник
Задел его старым ботинком.
Блики рекламы...
Осколки майолики...
Так кружит голову.
Повсюду аромат цветов.
Но всё же в воздухе,
Как тонкая отрава,
Витает запах смерти.
Как хочется моря,
Моря – моря и ничего.
Идти куда-то молча по песку
С закрытыми глазами.
Или ещё, быть может –
Шумных пабов окрестных улиц.
Сегодня глупо жить без коньяка.

Сегодня глупо жить без коньяка.
Как же призрачен путь!
День ли прошел, год ли –
Вереск, небо, трава –
Небо так же бездонно на юге,
У песков этой новой земли
С полосой отчужденья.
Нам не дано её уже спасти.
Кого теперь спасать?
«Но свищет ветер
В щели генуэзской…»
Вокруг говорят,
Что кушать людей нельзя.
Посмотри на этот мятый бычок –
Он нем.
Может время величия прошло?
Падает в море небо – одно на всех –
В солёный воздух, липкий от медуз.
Гаснут фары
Последнего в этой вселенной такси,
Слегка улыбаясь тому,
Чего, кажется, нет
Во внемлющем заживо поднебесье.
Вот здесь
Мир прекрасен, наивен и неуязвим.
Скоро рассвет. Южная ночь коротка.
Умолкли чайки на спинах барж.
Пустыня украла у моря всю жизнь.
Муэдзин – это голос пустыни...

Муэдзин - это голос пустыни...
В его словах слышится угроза.
От стен отскакивает эхо,
Дробясь, осыпаясь в пол.
Слова оседают всюду, невидимые везде.
А может просто он хочет выжить?
Делай так, и тебя не заметят.
В нелестном мире не место гордым.
В нерешенной пока судьбе
Бьётся вровень со светом мрак.
Здесь некого лечить уже –
Уютно гнить в эпоху разложенья.
Мы совсем чуть-чуть не дотянули…
С высоты минарета зрение костенеет,
Сползая вниз как улитка.
Рокот и грохот. А ты себе в тишине.
И мрамор пола слепяще чист.
Лоскутный выскобленный быт.
Здесь редко ждут вестей
И гости редки.
Я знаю, верен твой призыв
В голубоватой рассветной дымке.
Бегать, ходить, стоять, нагибаться, плыть
И терпеливо учиться ленивому солнцу.
Всё краше блеск и цвет, цена всё выше.
Ты далеко, какой-то нечеткий.
Покажи пробуждённым момент для поклона –
Там, где надо кушать землю,
Плакать и падать медленно над глубинами,
Неистово, блаженно, горячо…
Ленивые ползут, ползут в пыли
Раздувая пряди черных волос.
Черные звезды
Вспыхнули над алыми рощами.
Кого эти черные мальчики лепят?
Их лица стекали на руки.
Они уже в себя втянули небо.
Потому, что страшен свет
И сладки обиды.
Потому, что тот, кто пятится – сволочь.
Это время свинца и спокойствие кварца.
Аперетив? Нет, сразу десерт.
Война, война, война.
И черный хаос не остановить
На кладбище всего мира.
Ты слишком много избранным даёшь
И от того их вечно убиваешь.
Обстрел посольств, замена паспортов…
Да, что они там, Господи, как дети?
Казалась мифом война вчера,
Добро пожаловать в этот миф.
Патроны. Грязь. Палатки. Небо. Тучи.
Нет ни вторых, ни первых. Мрази. Скот.
А на кресте прицела
Ослепительна армия счастья,
Чисты знамёна.
Персидские пчелы летят на восток.
И воздух поёт
И время хрустит как песок у них на зубах –
На дне любого оврага,
На стенах любого рва –
Когда они приходят
Раздвигая нам грудь руками.
Если хочешь играй –
С ними можно играть.
И надо что-то делать – резать скот…
Всего недолго до решающего срока.

Всего недолго до решающего срока.
Черный мальчик идёт
Насмешливо глядя в душу белого подлеца.
Его честная кровь горяча.
Десять гурий в него влюблены.
Тишайшая женщина ходит по дому.
Что ему скажет слово полное темноты?
Это ты выбрал? Этого ты хотел?
Узкие улочки средневековья?
Мокрым плющем перевитый колодец?
Но не дай тебе бог опоздать,
Когда грядет безмолвия канун.
Если не представится случай
Накопить память
На следующие поколения –
Тебя не пустят даже на порог
К тобой придуманному богу.
Плати –
Каждый наш им платит за то,
Что он просто есть.
Их много – они поедатели плоти.
Так и воскреснут у входа в сады аллаха.
Пришедший по воле вашей
Великий пророк, мудрец –
Он начал читать,
Когда солнце пылилось в зените.
Разумная ненависть
Возделывала земли сердец.
И ненависть тлеет, и жажда горчит,
И клокочет страх.
Не станет длиннее колодец
От камешков, брошенных вниз.
Прости. Захлопни книгу – жесть.
Не будет тебе воздаянья на том берегу –
Когда ты стоишь на обломках империи,
От всех привычных тебе вещей
Не останется ничего.
Буквы дна испепеляют священные книги.
Ты вылежишь ладонь горячей крыши.
Я молчу. Ни к чему это вслух. Бесполезно.
Моя религия мертва.
Тает, испаряется, уходит.
Страсть стёрлась с годами.
Молчат колокола, а горе близко.
Я против мира.
Мир в этом мире – ложь.
Пророк сказал много слов,
Но их не достаточно,
Что бы растопить, расшевелить белое.
Белое… зачем оно?
Белое бездонно, холодно – всё равно.
У нас одна космическая каста.
Дурацкий крест
Здесь держит мысли под замком.
Если бы мы оговорили,
Что не умеем прощать –
Было бы проще.
На кой мне истина бесшовных иноверцев.
Вот светлый мальчик идёт.
Господи, это ведь плохо?
Мрачнел восток, но не мрачнел рассудок...
Я свой океан никогда не покину.
Не зажмуриваю глаза,
Не закрываю лицо руками.
Хотя понимаю, что это дорога к гибели…
Мы лишние.
И здесь для нас тупик.
Разучившись молиться рыбке радостно и просто –
Мы перестали молиться,
Сняли с ниток кресты.
Не знаем, что впереди
И как повернуть обратно.
Под парусами мы с ходу вошли сюда.
Мы думали море, как мы, ненавидит гниль.
И шли корабли. И шли корабли к востоку,
Который вознёсся и канул.
Прошлое в прошлом.
Мы думали – всё решено до нас.
Как славно, что без меня,
Что я не вон тот трубач.
И вот наступает расплата –
Зачем вы пришли за мной?
Везучим и дерзким всегда смотрят в спину.
Мы белокожие.
Знаешь, такими не дорожат.
Уйдём мы как кресты летящих птиц…

Уйдём мы как кресты летящих птиц...
Все, кто знают,
Говорят, что время практически истекло.
Лето, нечем дышать – жара.
Может так и лучше?
Солнце нас калит. Словно сырую глину.
Моё лицо становится черным.
Потный след по щеке к подбородку.
И больше не будет времени оглянуться.
Мы по колено в ваших голосах.
Вы так сильны и прекрасны плотски...
Мой мозг из золы и гари.
Фальшивый крест на мосту сгорел.
Я не пойду по нему, пусть лучше я сдохну.
Нельзя, нельзя, нельзя.
И видишь – там над вами самолёт?
Чьи камеры, по сторонам глазея,
Картинку ловят отовсюду.
Эти камеры видят – куда стрелять,
Но не знают – куда идти.
Смотрят слепые пристально
В зрячие зеркала.
О, сколько мы ростков ещё затопчем!
Но в угощеньи не хватает соли.
Слепые, мы не можем победить…
На переломанных кустах клочья флагов.
Всех поведут на убой.
Это будет очень долго.
Это будет справедливо –
Ни капли мести.
В моей крови песок мешается с грязью.
Крестик из пальцев,
Вымученный, смешной…
И всего-то решаешь – не быть в цепях –
И становишься тёплой степью.
Ветер свободы, последний этаж...
Контейнеры костей стекают под откос.
Засыпаем с чистыми лицами.
И лежат эти головы
С нежным разливом румянца.
Дымится запад намокшей шерстью…
И что останется победителям?
Долго смотреть в окно на рыцарские тела?
Будут победы, победы, победы?
Всё будет. Но не так. Наоборот.
Обрывается ветка времён
Кусками красной плоти на закате.
Вот так уходят в вере до конца –
Птицы, любившие камни, окаменели.
Машины встали, ангелы проснулись.
Эпоха ржавого железа – последняя из границ.

Эпоха ржавого железа - последняя из границ.
Пока не закончатся патроны,
Сильные
Поедают устриц,
Выброшенных волнами на берег.
Слабые – облизывают створки раковин.
И дохнут, дохнут, дохнут.
Светом солнечным смоет
Как волны следы на песке,
На разных концах бесконечного материка
Полынью пахнет и цветёт тимьян.
Из вымени Амалфеи струится свет.
Крест и месяц, Завет и Коран –
Способы озарить одно лицо.
Солнце от времени явно поблёкло.
Всё, что придёт когда-то
Начнёт свой обратный ход.
Так растаял Иерусалим,
Так уходила под воду Мекка.
Не будет ни рая ни ада,
Когда наши боги погибнут.
И вожди одичавших толп
Споют свою языческую песню,
Закисший дух туда-сюда качая.
Не помня ничего, что было до.
Всё разрушено,
Больше здесь не о чем сожалеть.
Вы, как и мы попались,
Мы все, как один попались.
Души не знают дороги домой.
Мы гореть хотели вечно, вечно.
Мы будем забыты. Мы будем стёрты.
Тот, кто придёт откапывать нас потом,
Придёт за нетленным – искать золотые зубы
И резиновые подмётки.
Это всё, что останется после,
Как схлынет волна,
В зыбучем розовом песке…
Выщерблен край у скалы.
Ткнётся в отмель зазубренный киль.
На палубе шумно гнездятся птицы.
Чайки крыльями машут,
Над пучиной, над тысячью лет.
В капитанской каюте
Шепот ржавый давит горло.
Призрак скорбящего моря…
Тихим голосом глубиной в океан –
Голоса кораблей.
А море для всех могила,
И только немногим – дом.
Прошлому надо дать остыть.
Это действительно необходимо –
Смотреть уходящим лодкам в пустую спину.
Чтоб только звёздам – наглым, молодым –
Оставшаяся музыка гремела.
Руины ждут загадочных сказаний.
Увидим снова отблески легенды,
Где мы предстанем
Бессонные, бесслёзные и древние.
Открытыми глазами в океан.
Мы – победившие духов огня.
Так нас запомнят киты.
Да, это странный мир.

коллаж «Лиана» на стихи поэтов: