Зарисовка

И вновь еду в Калининград. Всего 32 километра, а можно вжаться в кресло поглубже и подремать. Да и весь автобус спит. Какое сонное наше Приморское кольцо! Хотя нет, нужно проверить почту – вдруг кто написал. История всегда повторяется: только я за порог – тут же кому-то срочно понадобилась. Вот и сейчас. Пришел большой заказ. Что на этот раз переводим? Железобетонные конструкции. Опять презентация. Не подавиться бы этим слоном. Кто еще? Документы о разводе. Жалко, когда люди разводятся. Ну конечно, переведу. Из телефона приходится отвечать односложно: без «здрасьте» и «досвиданья», только по существу: «Беру!», «Возьму!», а то и просто «Хор!».

А за окном аист пролетел. Да так низко. Какой размах крыльев!

Вот уже и поворот проехали. Может быть, всё же поспать. Ну хоть двадцать километров сна. Солнце в окна. Какое у нас яркое солнце! Наденешь летом новое платье – а через два дня оно уж и выцвело.

«Калининград – 10 километров». Пожалуй, всё же загляну в «Одноклассники». Не люблю я их, потом остается тягостное ощущение, что у меня «всё, не как у людей». Хотя это и неправда. То есть у меня действительно не как у людей, у меня – как мне самой захотелось. И ощущение счастья. И свободы. Полной. Так и что там в «Одноклассниках»? Сообщение. Олег: «Привет, Татьян! Ты помнишь? Потому что я помню». А что он может помнить-то, когда я ничего уж и не помню... Интересно... Был Олег. В седьмом классе. Очень прилежно учился по английскому языку – всегда только на пятерки. Он заучивал все тексты наизусть. И получал за это пятерки. А все думали, что он большой знаток. Кстати, разговаривать по-английски он тогда совершенно не умел. Сейчас он юрист. В Москве. По какому праву специалист? А вообще-то неохота у него выспрашивать. В седьмом классе он мне очень нравился. И я ему, кажется, тоже (ну, раз пишет через столько лет). Я откопала его телефон в классном журнале и позвонила. И даже помню, что я у него спросила: «А ты чего тогда молча ушёл?». А ответа уж и не помню.

Вот и Окружная. Заезжаем в город. Калининград – символ вечной молодости. И какой-то тайны. Встречает липами. И «красивыми» номерами. Если приглядеться – каждый второй номер «красивый».

Мы приехали сюда впервые в 2001 году. Отдыхать. В Светлогорск. В последний вечер в гостинице поругались. Сильно. И я кинула в тебя тапочками. А ты обиделся. Даже хотел расстаться. Встречаться два года, потом тапочки в голову – и расстаться. Это было бы просто. И очень плохо. Для тебя. Потому что до меня тебя никто не любил. И это я сказала тебе впервые в жизни, впервые за твои 40 лет, точнее не сказала, а крикнула, сидя на лавке в Светлогорске, крикнула, потому что был шторм и гроза, ветер завывал, небо полыхало, было светло, как днем. И я крикнула тебе: «Я люблю тебя!» Ты так опешил, что даже снял очки, обнял меня одной рукой и уткнулся носом в мою щеку. Молча.
Площадь маршала Василевского. Выхожу. Это твой любимый маршрут: «От Василевского на трамвае». Только я пойду пешком. Подучили, как подворотнями пробежать.

Всего 32 километра. А совершенно другой климат. Зимой холоднее, летом жарче.

И как это так – каждый день ездить на работу за 100 километров. Уму непостижимо: как от моего дома до Клайпеды! Хотя, там всё же надо сначала пересечь границу, а потом на пароме добраться до материка.

Есть охота. Сейчас вот сбегаю туда-сюда, а потом в «Плазу». В «Плазе» можно и в магазинчики заглянуть. Всё же у нас такая сырость, что вещи быстро выходят из строя, начинают чем-то неприятным пахнуть. Влажность. 96 процентов... При такой влажности и старая любовь заржавеет. Смешно. Откуда это – про старую любовь, кто это придумал? А еще говорят «поезд ушёл». И мой поезд ушёл. В Калининград. С Белорусского вокзала. До сих пор храню билеты. В подвале.


***

Дел больше не осталось, можно и домой.
— До Зеленоградска.
— 60 рублей.
Даю последнюю тысячу. Сдачу полтинниками сдали. Ура! У меня пачечка денег. Вообще-то не люблю наличные деньги. Боюсь, что их у меня украдут.
Время 17 часов. А в Москве уже шесть вечера. Как же хорошо отставать на час: у меня на час дольше будет вечер. Успею сшить наволочку, написать письма подружкам.

Зеленоградск прямо, Храброво направо. В детстве меня привлекали: университет, аэропорт и издательство. В университете училась, в издательстве работала, всю жизнь живу недалеко от аэропорта. В Бирюлёве каждые полчаса над моей головой пролетали самолеты. Стоило кому-то позвонить и выйти на балкон – и вот уже человек в трубке слышит шум мотора. И здесь аэропорт недалеко. Иногда вижу, как заходит со стороны моря самолет на посадку в Храброво. Почему-то в этот момент мелькает мысль: «Из Москвы, наверное».

«Зеленоградск – 7 километров». И прямо на этом повороте городское кладбище. Когда-нибудь и меня здесь похоронят...

Сосновка. Можно надевать шапку, через пару километров выхожу.

Что-то ветрено сегодня, зато даже здесь пахнет морем.

А москвичи-то, наверное, в пробках сидят. Иногда вспоминаю, как это – дотащиться до поворота «Бирюлево. Булатниково».

Ну вот я и дома. Поворачиваю ключ в замке. Надо бы тряпку у порога вымыть.


***
Проваливаюсь в сон. Как самолет в воздушную яму. Вообще, даже страшновато.
— Не спишь?
— Сплю.
И вдруг обнял... Всё же за 15 лет ты выучил меня наизусть. Так пусть весь мир слышит, как я счастлива!