всегда на своем месте

просил радости некарманной и зима приносила покой и сон.
белоснежные потолки затягивали в невесомость,
пока люди искали купюры и совесть,
искали и ссорились,
реки тоски израсходовались.

год подходил к финалу, перечеркивал старый лист,
люди пускали салюты, открывали планеты в стеклянных
галактиках.
я как упоротый лис
курил и
был свободнее чайки Баха.

пил пока мог, отдавал последнюю рубаху,
по нитке с миру сам себя собирал по случаю,
а то был уэллсовским
физиком-недоучкою,
еще бы чуть-чуть и точно так же
замучили бы.

солнце падало в рукава и светило едва-едва.
люди падали замертво, не светив никогда.
я люстрой на потолках
да лампочками в подъезде.
всегда на своем месте.

год расшатал все,не рассчитав сил.
я висел на ёлках,грелся под покрывалом зим,
пока люди становились друг другу
не выносимыми.
праздник им приносил

ночь превращал в день, сбивал календари.

знал:
это старый мир в новом году сгорит.
и очнувшись на полу -
не почувствовал ничего внутри.