Иронические порошки. Отклик Разгадаеву
http://www.stihi.ru/2014/12/04/7198
У лукоморья дуб котами
так облюбован был за цепь,
что кот учёный от мельканий
ослеп.
Неунывающие рельсы
на Льва Толстого – без обид:
факт всех реанимаций в рейсе
забыт.
Высматривал Дубровский Машу
в цепи карет,
но погубил ей жизнь по Марксу
корнет.
Нашлась – ведь Гоголь нас мудрее –
кровавой драмы высота:
Тарасом Бульбой жизнь Андрея
взята.
В церквушке панночка как мячик
скакала, выли упыри.
Ей вий сказал: «Хому схомячить –
бери!
Ни днём не строил принц маршруты,
ни в полночь гад –
у золушек все судьбы круты –
начхать!
Илюша Муромец про полдник
кричал, чтоб всех зазвать на чай,
и даже Соловей-разбойник
молчал.
Москву пытались жечь поляки
в шестьсот двенадцатом году –
с тех пор нетленные бараки
в ходу.
Сломать все рвутся жизнь Кощея
под скорлупой.
Враг вечной жизни неужели
любой?!
В «Трёх толстяках», в мужском подвале,
взяв на зубок,
муляж из латекса назвали
Суок.
Знал ли герой, лицо Циклопа
коля до дыр:
готовит мужу Пенелопа
вход в тир.
Сервантес кредо Донкихоту
взял у ветров,
чтоб заработал мельник льготу
с мешка ведро.
Семь гномов. Кастинг. Белоснежке
даст койка знать,
на ком из гномов дом без блеска,
на ком казна.
Свидетельство о публикации №114120706567