Украина 2014 июнь сентябрь зарисовка

    УКРАИНА 2014: июнь – сентябрь
(историко-публицистическая зарисовка)


«...І вийшло щось таке важке, що його
ні однісінький украінець не зможе читати,
як він ні силкувався б».
    И.С. Нечуй–Левицкий
 

           Часть I

     Немного истории

Все так же истины верны,
хоть ими мы пренебрегаем, –
“Познав историю страны,
и самоё себя познаем”.
Способен ли когда-нибудь
“венец” природного творенья
достойно выстроить свой путь?
Гарантий нет. И, к сожаленью,
прогресс – не ключ от светлых врат,
но бьющий ключ проблем грядущих,
ведь он и войнами чреват,
и беспределом власть имущих.
И чтобы суть вещей понять,
в пластах накопленных познаний
крупицы стоит поискать
историй и воспоминаний.

Всё ставят войны “по местам”,
питаясь догмами пиратства:
несут разруху тут и там,
а богатеям – их богатства.
Двадцатый внес особый вклад
в копилку зла, вражды и мести,
был так событьями богат –
едва ли разум может вместить.
Особый привкус в этот век
внесла Вторая мировая.
Казалось, жизни ток истек,
но все же вынесла кривая.

И даже выстоять смогли
в который раз, отнюдь не первый,
и на плечах врага вошли
в гнездовье евро-изуверов.
Какая весть – "Конец войне!!!"
Она отнюдь не всем польстила:
кто на волне, а кто на дне,
кому – венец, кому – могила.

Сбежали многие тогда,
в конце войны, в сороковые
от божьей кары и суда
за океан, в места иные.
Простил их христианский бог
и отпустил искать судьбину, 
в миру вживались, кто как мог,
всплыть заново, ища причину.

Вот мир настал, и хворь-война
на том закончилась, казалось.
На самом деле шла она,
все также шла и продолжалась.
США пальму лидерства в войне
как эстафету подхватили,
а для начала всех извне
приветно встретив, приютили.
Но как же приняли они
тех наци: западенцев, немцев?
Знать, оказались им сродни
идеи этих отщепенцев.

Убийцы скрылись, не познав
ни вил, ни пули подвисочной,
уж этим миру доказав
сколь всепрощенчество порочно.               
Нашли “лояльную” страну
для послеварварских гнездовий.
Состряпать новую войну
там втайне жаждали условий.

Заокеанская страна
столь далека, но между нами,
их с шиком встретила она
и с распростертыми руками.
Оттуда все и поползло:
покрыли словно полонину
вся эта нечисть, это зло,
заполнив мраком Украину.

На перевале двух времен
как струны отыграли нервы.
Двадцатый канул в свой каньон,
и очутились в Двадцать первом.
Слов нет, с крушеньем “Эсэсэр”
начало выдалось суровым:
пришлось искать иной пример
и привыкать к границам новым.
Не гром, не сель и не гульба:
то – словно рухнула плотина.
Нелегкой выдалась судьба
стране с названьем Украина.

            Кнут

В те дни, когда Союз уж треснул,
в журнале «Harvard Law Review»
служил общественник безвестный*),
что вел беседы, интервью.
Он так был увлечен работой,
что незаметно для себя
стал двуязычным полиглотом,
страну безмерно возлюбя.

Видать, ему внушила мать,
что суть всемирного прогресса:
густыми сливками снимать
свои паи и интересы.
Он этим помыслом влеком,
вписавшись в сферу твердолобых,
взошел довольно высоко,
снискал и почестей особых.

Смальства не нюхавши фашизма,
о нем и слыхом не слыхав,
крутой поборник гуманизма
защитник рас, свобод и прав,
тая внутри себя притворца,
с мечтой не новой: “Slops for East”
прослыл в миру за миротворца
наш “романтичный” гуманист.

Не думая, что там и тут
творя раздор и суету,
рискует сам попасть под суд
за ложь, обман и клевету.
Наш хлыст – любитель чистых рук,
отвагой полон до краев,
являет миру “новый ХУК”,
не засучивши рукавов.
Пропитан духом войн насквозь,
куда б не метила нога,
мечтает “вбить последний гвоздь”
он “в гроб последнего врага”.

А кто сказал, что он – кениец?
Нацизм кенийцам не присущ,
рожден был в Штатах сей счастливец,
средь островных, но штатских кущ.
Наслушавшись сектантских перлов,
“родитель уток”, мастер дез
он, будучи Главой и Первым,
вещает веско, наотрез.
Но будучи в гостях у прессы,
в детали мало посвящен,
событья дней и интересы
связать никак не в силах он.

Иль это – жанр сей оперетты,
иль он еще не слишком мил,
но от него свои секреты 
Госдеп скрывает что есть сил.
Взращен в сектантском суп-компоте,
доселе чужд той мысли он,
что всяк фашизм есть плод от плоти
несостоявшихся персон.

Магнатов преданный избранник
он строго следует судьбе —
мир превращая в обезьянник,
уподоблять его себе.
За ним опасливо таится
кружок из мира скрытых лиц.
Им сей сюжет всенощно  снится,
как наркоману снится шприц.

Их амплуа им так под стать!
У них на всё – свои скрижали:
сжечь, уничтожить, растоптать…
Давненько в это не играли.

    На что посягнули?!

Первейшей целью лжи холодной
скорей навесить свой замок
стране, от правды неугодной,
дабы подать и ей урок.
Цинизмом санкции полны,
приправлены враждою скрытой,
дабы под знаменем страны
нарыть ей новое корыто.

И вот свидетелями стали,
как миром правит сей маньяк,
как, водрузясь на пьедестале,
глаголит миру он. И как
беспрекословен к тем речам
превратный хор евро-холопов,
и как в потворстве палачам
проституирует европа.
Как, следуя персту плебея,
ложатся словно домино
все те же, что легли робея
под гитлеризм, как ил на дно.

Чего мы ждали?! – рук костер
мог пробудить бы этот некто.
А что мы видим? – блеф и вздор
взамен души и интеллекта.
Чтоб рук излишне не марать,
поднять престиж в глазах богов,
призвал врагов уничтожать
руками этих же врагов.
“Ну, разве мысль не супер-класса?!
Сколь гениальные мозги!
Ведь вау! А жители Донбасса
и есть те самые враги”.

А для того, чтоб эта байка
прельстила собственный народ
необходимо… Угадай-ка! –
создать себе громоотвод,
назначив нового врага,
того, чья очевидна сила,
но так, чтоб даже и нога
его к Донбассу не ступила.
“И вот тогда, на том плато
свои системы порасставим.
Затрат – немало. Но зато
сомнем врагов мы и раздавим”.

Вот так, отбросив пацифизм,
провозгласив первопричину,
он посягнул на героизм,
на жизнь, на честь… на Украину!
“Нам Украина нипочем!
Пока хватает ей припаса,
без проволочек мы начнем…
начнем, пожалуй что… с Донбасса.
Здесь есть и газ и водослив.
Свой флаг вонзим взамен орала
и сможем, ПРО установив,
достать до самого Урала.
Донбасс под реслинг проутюжим,
у шахт свинцом задраим дверь,
их уголь, что и в цент не нужен,
засыплем твэлами теперь.
И все – руками патриотов,
так мило славящих страну.
Свои инструкции и квоты
дадим мы им на их войну”.

Знать сговорилась рать магнатов
в крови ту землю потопить,
а край счастливый и богатый
на свой манер перекроить.
Ни Бог, ни царь, ни капитал
(сказать бы хлеще, чтобы знали) –
будь он безбрежен или мал –
народ тех мест не покоряли.
Решились Штаты, знать сильны,
сказать бы проще: знать, рехнулись!)
урвать ломоть чужой страны!? –
кнутом на обух замахнулись.

        Часть II

         Европа

“Всё ради блага, мира для!”
Европа зрит, открывши рты,
фарс безудержный короля
бесчестья, лжи и клеветы.
С идеей фикс и вышел в свет
наш несравненнейший оратор.
На бис был принят этот бред
и сам заморский ретранслятор.
Но Свет откликнулся и внял,
и зазвенела сталь  доспехов.
Европу издревле пленял
мираж сих призрачных успехов.

Да, просчитались ненароком,
не вняли, что огонь и гром
вернутся к ним в мгновенье ока,
повергнув в прах их быт и дом.
Наскоков дерзостных немало
пришлось принять, перенести,
Европа аж сама устала
всю эту грязь в себе нести.

      “Законодатели”

Значенье лжи мы мало ценим,
наследьем лжи не дорожим:
ведь всех империй авансцены
обычно зиждились на лжи.
Коль лживы СМИ, то ложь повсюду,
так, словно – разума венец:
ложь – Раде и простому люду,
ложь вместо душ, взамен сердец.
Шальная Рада блефу рада,
любая гнусь ей – что елей.
Нацизм – продажности награда,
за Родину подарок ей.

Нью-незалежности плеяда,
безумству следует вполне,
она сама, дыша на ладан,
бесчинству служит и войне.
В ее кулуарах все “в порядке”:
пред наци Рада никнет ниц
и у нее всегда в достатке
аплодисментов для убийц.
От лжи избавятся едва ль
и стражи униатской мовы,
те, что отбросивши мораль,
войну разжечь давно готовы.

       Новый фюрер

Как умудрилась Украина
подобных воинств наплодить?
Настигла же ее година
в ярмо к нью-наци угодить!
Народу не нужны мытарства.
А тест ведь прост, вот суть его:
агент чужого государства
и есть предатель своего.

Как демократии чудны?!
Народ, истратив свой запал,
агента вражеской страны
своей стране Главой избрал**).

И все почти в канве закона,
и всех сумели убедить,
пусть Конституции каноны
и “приказали долго жить”.
Все – чин по чину, все культурно:
сознательно, не чуя пут,
страна сходила к страшным урнам…
И новый фюрер тут, как тут.

Пример не нов, но столь приметен:
не всяк в такую полынью
скакнуть готов, пустив на ветер,
продав отчизну на корню.
В нем ложь – как знамя, как заклятье,
она – и власть, и капитал,
обрел ее в момент зачатья,
в утробе матери впитал.
“Теперь отчизна – для народа
испечена! Да, что твой блин?!”
Свобода бит и мин свобода
и только клич на всех один.
А для успешного правленья
ему был выделен наряд:
сюда наш Кнут без промедленья
своих направил сатанят.

   Разговор с “избранником”

Ты с кем воюешь, соколенок?!
Сепаратизм решил пресечь?
Так отчего тогда воронок
по городам не перечесть?
Ты говоришь: “Повстанцы злые!
Мин не жалеть им и ракет!”
Тогда как так: дома жилые
крушатся в щебень под паркет?!
Бои без правил, без прелюдий
ведешь за что? Ведь это жуть:
в твоих обстрелах гибнут люди,
к ним не причастные ничуть.

Ты защищаешь свой народ?
Позволь поинтересоваться,
как так: в роддом, детсад и в огород
снаряды пачками ложатся.
Учился, знать, у Сатаны
сей “воевода”. Это ж надо?! –
чтоб города своей страны
засыпать тоннами снарядов.

Восток страны покрыт телами,
ты безоружных бьешь при этом,
ведешь по ним огонь снопами,
вняв изуверским  трафаретам.
Уже сейчас в своем экстазе
достиг ты бесовских высот.
Лишь Падший дух да Фюрер разве
с тобой разделят эшафот.

В “величье” дел велик и хмель,
кровь убиенных – вместо эля,
но впереди еще тоннель,
и "нюрнберг" в конце тоннеля.
Таков удел его кино.
Не будет горьких воздыханий.
Он не осмыслит все равно
всей полноты своих деяний.

          Нацизм

День сорок первого, февраль,
дух предвоенный всюду вился,
тогда-то блудный “Нахтигаль”
исчадьем абвера явился.
Трезубец – символ “соловьев”,
они под видом местечковых
вошли незримо в спящий Львов, –
проводники “порядков новых”.

Теперь Германия вполне
гербом украинским гордится.
Не зря! Не в этой ли стране
привит сей “грант” безвинной птице?
Сменили молот, с ним и серп
на "нохтигалевскую нежность”, –
эмблема превратилась в герб, –
вот и “настала!” незалежность.

Нацизм к правлению не гож,
а для войны не гож тем паче:
на homo больно не похож,
а то, что есть, под маской прячет.
Готов свободу растоптать,
а мирных граждан “взять на мушку”,
вот только б гривен подсобрать
на “Грады”, танки и войнушку.

Все то, на что он и пригоден, –
коктейли лить и едкий газ,
невинных жечь при всем народе,
скрывая личико от глаз.
Все то, на что он и сподобен, –
пороча собственную мать,
исподтишка, из подворотен
детей и женщин убивать,
своих же раненных согбенных
с землей бульдозером ровнять, 
оставшихся в живых и пленных
в психушках прятать и топтать,
из пушек, спрятавшись в окопах,
палить по мирным городам:
“Смотри и радуйся Европа!
Все – в вашу честь! Спасибо вам!
Отныне, ваши преподобья,
от результатов наших дел
не обрести вам и в загробье
покоя миг – то ваш удел”.
               
        Укры

В войне погрязла Украина,
презревши Воинский устав,
Донецк как неродного сына
гроздями “Градов” забросав.
Славянск, героем став на карте,
наполовину стерт с Земли,
драконами на дальнем старте
РСЗО его пожгли.
Мобилизация достала,
устали жены от войны,
под пресс безумия попало
полнаселения страны.
               
Боец моралью дорожит,
ей верен всюду и по сути,
злодей же прячется во лжи,
как спрут в чернильно-струйной мути.
Бойцами назовут навряд,
будь в рифмах то иль будь то в прозе,
тех, кто в обмен своих солдат
увечных до смерти привозит.

А те, что мирных поселян
пленяют, дабы надругаться,
затем ... бросают в котлован,
людьми достойны ль называться?
Они так любят посмотреть,
как люди в муках погибают,
собой же представляя смерть,
в глаза ей глянуть избегают.

Мир одурачен и “обут”
под ликование сената.
Успехом горд и клоун-Кнут
с гримасой ультра-демократа:               
“... вот и пошел процесс на лад,
теперь здесь правит наш порядок!
И даже виден результат” ... –
Достигла цели клоунада.

         Галичина

Галичина слыла как волость,
как часть страны и не одной,
да, в хор собрав маньяков голос,
сама решила стать страной.
Своей земли им стало мало:
без предисловий и прикрас
чумой Галиция напала
на Приднепровье и Донбасс.

Достойно звались "украинцы"
сии “борцы” до той поры,
теперь же эти проходимцы
зовутся укры и “воры”.
Кричат и славят Украину –
не ту, что в пепле и дыму,
а ту, что голову склонила
под их тлетворную чуму.

И лицемерье криков этих
как слово “блин”, – понятно всем,
они же думают как дети,
что в этих землях – насовсем.
Как если б лях, что пригласили
прийти в Москву и сесть на трон
кричал бы здравицу России,
и был бы прав, пожалуй, он.
Но святы царские чертоги,
и не стерпела Мать-земля…
Виват! и Нижнего подмоге,
прогнавшей ляха от Кремля.

Их путь понятен и несложен,
вполне девиз подходит им:
«Быть “укро-маугли” негоже,
стать “евро-маугли” хотим!».
Должно быть, евро – путь к успеху!?
Да, вас ли ждали города?
Хотя  вам люди  – не помеха.
Ведь вы у жизни господа!
Принять готов «геройский» сектор,
все евро-ценности на грудь.
Еще б зачатки «интеллекта»
к инстинкту зомби пристегнуть.
И «дело в шляпе», то есть в «брыле».
"Пусть отдохнет великоросс!".
И что ж, что Неньку запулили
с разгона прямо под откос.
          
          Часть III

          Дарители

То – не открытие для нас,
как наши горе-чародеи,
лишь став “факирами на час”,
от счастья этого пьянеют
и методично там и тут,
всем угождая повсеместно,
отчизны земли раздают
так, словно это их поместья.

В Русь Малороссия стремилась
она к ней ближе, чем к панам.
Но не случилось, не сложилось, 
в чем сожалеть осталось нам.
Все помнят: здесь в котле двадцатых
царил анархии разгул,
и некий циник лысоватый
ее проукрам отстегнул.

Так вождь народов в сорок пятом
взяв цитадель в порыве сил,
вдруг по причинам “всем понятным”
полцитадели отдарил.

Как брали Крым итак понятно:
всяк раз – всерьез и на века,
а отдавали троекратно
ни за понюшку табака.
А Крым от мысли стать Россией
ожил и весь преобразился.
Он – снова наш, но без насилья,
на этот раз он сам явился.

       Напрасна прыть

Друг, Киев! Как же ты потряс
потоком беспримерной фальши,
но Украина-мать для нас
от этого не стала дальше.
Тебя Европа предала,
сдав на попрание нацистам,
взвалив всю власть и все дела
на бесноватого баптиста.
Закон остался не у дел,
бесчинствует шальная свора.
И вздрогнуть город не успел, –
очнулся в лапах мародеров.
В восторге штатовская рать,
но эта прыть её напрасна:
ей Украины не видать,
как и покорности Донбасса.
На krieg не стоит уповать,
герр-фоны, мистеры и сэры!
Родство народов не порвать, –
скорее рухнут Кордильеры.

           Штаты

А в это время издалёка,
из неустроенных краев
с пустынь исламского Востока
несутся отзвуки боев.
В потворстве боен и пиратства
здесь США, непревзойденный вор,
подобно коршуну кружатся,
снести не в силах свой позор.

В песках навоевавшись вволю,
но славы так и не снискав,
решили бросить это поле,
все ж кулаками помахав.
То не удар, то – дегтя ложка
в “медовый” слита "бомбодром".
Их не пугает, что бомбежка
вернуться может сентябрем.

У них в избытке нуворишей,
в большом ходу кабриолет,
у них все есть и выше крыши
за исключением ракет.
Ведь с интеллектом в мире строго:
ни бог, ни царь, ни плебисцит 
ничем им в этом не помогут,
когда с мозгами дефицит. 

И чувствуя ущербность эту,
не в силах это пережить,
они готовы всю планету
к рукам прибрать и застолбить.
Своими страхами гонимы,
в Придонье штатники впились,
как голь, как псы, как пилигримы,
так, словно здесь и родились.

         Часть IV

           Язык

Без языка нам рай – не рай,
а с языком и ад не страшен.
Язык по вкусу выбирай!
Ведь наш язык – натура наша.

Мы свой язык в душе храним,
без языка нам мир немыслим,
коль “сикось-накось” говорим,
то “сикось-накось” мы и мыслим.
Свидетельств множество тому,
что мовой мало кто владеет;
она двояка, – посему
ее не всякий разумеет.
Укрбандерложный лексикон
вдруг стал у новых наци модным,
но не народом явлен он
и вряд ли сможет стать народным.

Слова – алмаз и антрацит,
они – графит, зола и сажа.
Когда же вдруг чума грозит,
язык наш – крепость нам и стража.
Но если ж наш словарь не густ, –
в нем слов с десяток обитает,
то и рассудок прост и пуст,
лишь на прискоки понукает.
 
Язык условен, но зато
он много помнит, много знает
и объяснить нам: кто есть кто
без затруднений позволяет.
Он – наш оплот: семью совьет,
плотом из словосбитых сосен
сквозь боль и горе пронесет,
в мирском безбрежии не бросит.
Ему слов-сил не занимать
и лебезить всегда претило,
а Ополченье поднимать
лишь одному ему под силу.

Покуда слов обойма есть,
с ним не страшна бандитов свита.
В нем наша доблесть, наша честь,
он – и оружье, и защита.
“И только вместе, только с ним
от зол и умопомраченья
отчизны земли отстоим!” –
таков девиз у Ополченья.

Мы видим, как Калаш кладет
фашистов каждою запчастью.
В борьбе рождается народ,
дай бог ему судьбы и счастья! 
А путь в пословице живет,
и тут не нужно быть провидцем,
ведь как известно: «доведет
язык до...» попранной столицы.

        Завершение

И под конец сего рассказа
уместно вспомнить: не для всех
и не всегда, порой – не сразу
приходят радость и успех.
Пока наш Кнут усердно бился
над “миром” Миру, вместе с тем,
столь озаботившись, отбился
от внутриштатовских проблем.
Что ж, он немало преуспел –
порядков мировых возница,
но под финал сих славных дел
все ж не пора ль остепениться?

      Чего ждем?

Конечно, кто бы усомнился:
ждет Украина светлых дней.
Ей этот ужас не приснился…
Могло ли быть такое с ней?
Донецк очнется и задышит,
освободившись от оков.
Да, есть ли что еще превыше
тепла родимых очагов?
И будут радовать зарницы
в тиши безоблачных ночей,
и славный город заискрится
огнями угольных печей.
 
Славянск из-под руин восстанет
и Краматорск – геройский град,
и кто на эту землю встанет
тем будет счастлив, будет рад.
Луганск отстроит и наладит
сеть детских летних лагерей,
а в сентябре детей усадит
к страницам новых букварей.
Уже не вспомнят эти дети
тревоги тех безумных дней
и будут знать, что все на свете –
для мира, счастья… – для людей.

И новым светом засияет,
восстав из пепла и огня,
тот милый край, тот край без края,
то – Новороссия моя. 

А Украина расцветет,
отбросив накипь, шлак и пену,
и вновь свободу обретет
от собственных ошибок плена.
       
*) – В данной главе речь идет о Бараке Обаме;
**) – В данной главе речь идет о Петре Порошенко.               
               
14 октября 2014 г.