Театр Морехода

Сцена 55


Проктолог (озабоченно в раздумье). – Нелегкие у нас профессии, хотя и нужные.

Прокурор (охотно соглашается). – Да уж, хочется иногда отвлечься от серьезных дел, отдохнуть душой, вспомнить беззаботное детство.

Проктолог (затейливо). – А давай с тобой играть! Устроим нечто вроде художественной самодеятельности.

Прокурор (вопросительно). – Театр что ли?

Проктолог. – Ну да, – театр, только не совсем.

Прокурор. – Как это?

Проктолог (развивая мысль). – Взрослые в своих театрах ничему путному человечество не научили. Пусть у нас с тобой будет детский театр, – ведь дети смотрят на мир глазами, не как взрослые!

Прокурор (воодушевленно, радостно). – Например, детский театр для взрослых! Дети, в отличие от взрослых, живут сердцем и головой. Заодно снова погрузимся в мир детства, станем чище и восторженнее!

Проктолог (преображаясь). – Давай играть в Чука и Гека. Чур, я буду Чук!

Прокурор (возражая). – Но я тоже хочу быть Чуком!

Проктолог (уверенно). – Роль Чука уже занята, ты будешь Геком, – он тоже герой!

Прокурор (встревожено). – Скажи, Чук, зачем ты выбросил в форточку отцовское письмо? Что мы скажем теперь маме?

Проктолог (с досадой). – Что ты меня пытаешь как прокурор, Гек? Мы скажем маме, что никакого письма не было.

Прокурор (зардевшись). – Но это нечестно, Чук-большой змей!

Проктолог (поучительно). – А ты хочешь, Гек, чтобы мама лишила нас сладкого за такую историю с письмом?

Прокурор (рассудительно). – Остаться без сладкого, конечно, плохо, но и маму обманывать нехорошо, Чук! Что ж теперь делать, а?

Проктолог (оправдательно с издевкой). – А зачем ты, Гек, первым схватил это письмо? Лучше бы я сначала взял его, а потом дал тебе подержать.

Прокурор (возмущенно в изумлении). – Но ведь ты, Чук, не умеешь читать! Зачем тебе первому надо было брать письмо?

Проктолог. – А ты, Гек, хоть и умеешь читать, а вечно ходишь с развязанными шнурками! Вот пристал со своим письмом!

Прокурор (вскрикивает). – Это письмо от нашего папы! Мы даже не знаем, что в нем написано, а ты выбросил его в форточку! Мама никогда теперь не узнает, что сказал ей папа в письме.

Проктолог (заговорщически). – Вот именно, Гек! Лучше всего сказать маме, что никакого письма не было, если мы даже не знаем, что там написал папа!

Прокурор. – Папа такой поступок не одобрил бы, Чук! Лучше честно во всем признаться.

Проктолог (отнекиваясь). – Ну, уж нет, Гек, – я не хочу остаться без сладкого. Давай скажем маме, что письма вроде как не было, а потом признаемся, что оно вроде и было, но ветер унес его через форточку.

Прокурор (осуждающе). – Не знал я, Чук, что мой брат такой ловчила!

Проктолог (нетерпеливо и запальчиво). – Знаешь что, Гек, ступай-ка ты в задницу!

Прокурор. – Ага, а ты пойдешь на кухню варенье трескать? Нет уж, – сам иди туда, откуда тебя мама родила.

Проктолог. – Поздно, Гек!

Прокурор. – Почему, Чук?

Проктолог (настороженно). – Ты что не слышишь: в дверь кто-то ключ всунул?

Прокурор (с догадкой). – Как папа вставляет маме?

Проктолог (торопливо, переходя на шепот). – Молчи про письмо, – это мама с работы пришла.



Сцена 56

Прокурор. – Предлагаю теперь поменяться ролями: я буду Чуком, а ты Геком.

Проктолог (упираясь). – Как это поменяться? Я привык врать, а Гек, как вижу, мучается, говоря маме неправду.

Прокурор. – Нет, давай по-честному! Ты был Чуком, а я Геком. Оба мы обманули маму. Теперь Чуком буду я, а ты Геком, – понял, Гек?

Проктолог (соглашается нехотя). – Ладно, будь по-твоему, Чук! Что теперь будем делать?

Прокурор (с настроением). – Я буду изучать Букварь, Гек!

Проктолог (удивленно). – Зачем, Чук, если ты все время врешь?!

Прокурор (мечтательно). – Хочу научиться читать и писать, Гек, чтобы порадовать маму.

Проктолог. – Как мы теперь сможем ее порадовать, если так отважно обманули с письмом от папы?

Прокурор (успокаивающе ободряюще). Не дрейфь, Гек! Выучу азбуку, и напишу маме письмо от папы!

Проктолог. – Но, Чук, ведь это будет письмо от папы, написанное маме тобой! То есть ты снова хочешь обмануть маму?

Прокурор. – Мы будем считать, что это как будто письмо от папы, Гек.

Проктолог (в сильном возбуждении удивления). – Твое письмо?! От папы?!! Да откуда ты знаешь, что папа говорит маме в письме?

Прокурор (самодовольно и уверенно). – Я напишу в моем письме от папы, что горжусь, как папа, что у меня такая красивая жена, родившая мне замечательных сыновей-героев.

Проктолог (соглашаясь неуверенно). Пожалуй, такие слова маме понравятся, но неужели мы и взаправду герои?

Прокурор (вдохновенно). – Конечно, Гек! Ведь мы любим папу и маму, и готовы ради них совершить подвиги.

Проктолог (в сомнении). – А вдруг, Чук, папа не так написал в своем письме?

Прокурор. – А как же еще, Гек?!

Проктолог. – Вдруг папа написал маме, чтобы она была построже с шалунами мальчиками, загружала их полезными делами, строго наказывала за провинности, ставила в угол по заслугам..

Прокурор (с жаром). – Ты в своем уме, Гек?! Чтобы наш папа такое написал? Не верю этому!

Проктолог (смиренно совестясь). – А вот мама нам поверила, Чук, что никакого письма от папы не было!

Прокурор (в недоумении). – Так изучать мне Букварь, Гек, или не изучать?

Проктолог. – А как ты сам думаешь, Чук?

Прокурор (размышляя). – Если изучу, Гек, что ж я напишу маме как папа? Вдруг папа написал ей, что больше не приедет к нам, потому что он считает, что мама родила ему чужих детей!

Проктолог (встревожено). – Как это чужих, Чук?!

Прокурор. – То есть у нас не наш папа, а совсем другой дядя, Гек!

Проктолог. – Знаешь что, Чук, – ты лучше совсем не изучай Азбуку. Пусть мама ничего не знает и думает, что мы ее дети от нашего родного папы, а никакие не чужие!


Занавес.
Бурные аплодисменты с содроганием стен.

Входят пожарники, успокаивать разгоряченную публику водой.