мы слаще яда

мне нравится,мне необходимо портить тебя.я влюблен в дороги,сшитые между собой,я влюблен в оковы твоих глаз,в которых отражается и трепещет жизнью вся суть и мораль Франции семнадцатого века.я променяю все,каждого и каждую на сглаженные черты лица,на хмурые брови и до мандража, где-то в закоулках меня , обольстительную улыбку.
 сегодня мы едем в Оклахому.мы возвращаемся,чтобы навестить тех ни в чем неповинных,ни к чему непричастных людей,ныне трупов.
 желание убивать появилось у меня совсем недавно,но оно так плотно окутало сознание,что стерло грани с разумом и понятиями,стерло грани с людьми,их телами,с миром и звездами.стерло грани с Богом.в возрасте десяти лет ,по утрам, я особенно хотел сдохнуть.это желание было непреодолимо и связать я его ни с чем не мог.нечто отрицательное и диспритягательное говорило во мне на мириадах языках мира.
 вероятнее всего ,ты уже позабыл о том,как на двухсотом километре выбивающей из колеи дороги я расспрашивал тебя о твоем детстве,о деревьях,с которыми шептался и доверял им самые сокровенные кровавые тайны,о цветах,которым довелось почувствовать всю тяжесть спины и широких плеч,о библиотеках,с которыми говорил на ты.таким уставшим тебя редко когда приходилось видеть.в оранжевом полумраке мы встретили рассвет на обочине пыльной дороги.ты сожрал меня с потрохами,проглотил не поперхнувшись.
 мы напоминали кочевников,бедуинов,номадов,как их еще можно окрестить.мы никогда не застревали в малосущественной,безыдейной и бренной точке.перебрасываясь идеями и предложениями по поводу дальнейшего проживания и следующего вояжа, я вспомнил буйную жизнь города.я вспомнил,как запечатлел тебя на всех исписанных стрит-артом стенах переулка.сейчас мне как-то по-особенному было интересно смотреть на твое уравновешенное,бесконфликтное загорелое лицо.сейчас ты как-то на иной манер вел машину,по иному кусал губы и жмурился навстречу палящему солнцу.наше "сейчас" до невозможности широко,как нельзя больше глубоко и в высшей степени высоко.
 вода в Ред-Ривер была горячее молока,что я подогревал тебе во время болезни.ты прятался в тени американских рублей так искусно и быстро,что я не успевал за тобой следить.настоящий ребенок был в трех шагах от меня.ребенок,задушивший,замочивший и ликвидировавший массу людей.он мой любимый убийца.
 сколько тысячелетий назад мы спонсировали планету десятками Богов?сколько дней назад я почувствовал пик?я плевал на диссеминацию, в точности каждого проклинал и судил,отвергал,расстреливал лишь для того,чтобы наутро проснуться и разобрать по клеткам твое до чертиков кровное лицо,чтобы смахнуть легкостью воздуха и пальца темную прядь со скулы,чтобы жить вместе.мне нравится.мне необходимо портить тебя.
 Миссури.та старая новь,из-за которой мир в глазах перекрестился,аристократия пала и бомонд заиграл.я спрятал в твоих губах путеводитель по своему телу,гида к своему сердцу.мы привыкли делиться между собой всем.жизнью,сном,телом,полями травы и этим Греховным миром,распоясывающим пути и подчиняющим себе куда больше людей,нежели Великая безмятежность:с тобой я предаюсь великим по своему существу чувствам.
 мы вернулись в Миссури,чтобы почтить память первого нами убитого человека.все эти годы мы расценивали его как "Я".дело в том,что каждый из нас таил в себе крупицу невозможности и злобы,отрешенности,грязи,от которой избавиться можно было посредством гроба цвета бордо.но так как наше предназначение и искупление заключалось в друг друге и жизни нас,как одного звена,мы убили Я.это был отвратительный рвотный порошок-человек.в совокупности мы и составляли его.
 ты и пишущий эти строки любили убивать из-за приторно-пряного,сусально-льстивого цвета физических слез,физики,крови.
 разорвать вечер удалось строжайше-темной ночью,языческими танцами и воссоединением на могиле.
 что мог пожелать человек,у которого было больше,чем все,который имел каждый миллиметр и клочок земли,который провозгласил всех дерьмом и сам с собой и тобой остался чистым?-поле,звездное небо,песни.я хотел купол звездного неба над головой .это слишком просто,привычно и однотонно.но в цельности и неделимости сущая правда.звери ведь умеют сбрасывать с себя шкуру дикости,как волшебники варьируют черными и белыми плащами.так и мы этой ночью модифицировали оболочками,самими собой.
 перед грезой ты украдкой прошептал мне что-то неразборчивое,что-то,от чего звезды сошли с орбит и начали падать,валиться в наши ладони!километры,смерти,грехи и ожидание стоили того.любовь не в словах,не в этой минуте,не в синеве неба и не в блеске звезд.любовь в твоем голосе несет в себе много больше.
 просыпаясь в примятой траве мы заряжаем пистолеты и мчимся дальше друг другом перекусив.