ВИА Сектор Газа - раз

5 декабря 2014 года исполняется 27 лет со дня образования
 группы  "СЕКТОР ГАЗА".


“...Зрителям мы стараемся передать желание жить, показать как надо жить и как жить не надо. Не ныряй в незнакомом месте, не хочешь проблем - надень презерватив, - мы учим здоровью. Назови мне хоть одну песню, в которой мы учим злу!

У нас нет таких песен. Я что думаю - то и говорю, и пою. Без прикрас, даже о тех сторонах жизни, о которых считается приличным умалчивать...”

Юрий “Хой” Клинских


”У нас свое направление и мы не то что никуда не вписываемся, а вписываемся во все! Я отлично знаю, что АРИЯ слушает СЕКТОР ГАЗА и тащится: я разговаривал недавно с одним нашим фэном, он встретил как-то Маргариту Пушкину, и она ему рассказала, что АРИЯ буквально прется от СЕКТОРА! РОНДО нас слушает, Николаев слушал, ЛАСКОВЫЙ МАЙ, ИВАНУШКИ - все слушают, и рокеры, все, и все прикалываются. Мы вместе выступали с группой БАХЫТ-КОМПОТ, и Степанцов подошел к нам и говорит: “Клево!”. МОНГОЛ ШУУДАН прется, Валерка Скородед… То есть СЕКТОР вхож ко всем.”



”Ну это чисто такое местное название в Воронеже, где был рок-клуб к которому мы принадлежали, он находился в очень задымленном районе и я его так прозвал “сектор газа” и мы в этом клубе постоянно играли, а так как я жил там неподалеку в этом районе группу я назвал также - “Сектор газа”. Чисто местное название, я ведь не думал тогда что мы так раскрутимся, я думал что мы поиграемся и на этом все закончится, как и многие коллективы тогда первые в 85, 87 году, когда открылись рок-клубы, вы помните, было очень много команд довольно-таки интересных.”



”Группа появилась тогда, когда был создан воронежский рок–клуб. В тусовках по тем временам меня больше прикалывал панк, мы и сегодня его играем.

Но все проходит, все меняется, и естественно, что под влиянием появляющихся новых стилей в рок–музыке я всегда был в хорошем смысле слова “моден”, я играл ту музыку, которая нравилась мне и которая была на гребне популярности у молодежи. Можно назвать, если хочешь, это конъюнктурой, но ни под кого специально мы не подстраивались, скорее выходило наоборот — мы иногда чуть опережали события.”



”В начале 87-го я начал сочинять песни, где-то с февраля так, с марта, то есть уже проект пошел в ход, я начал накрапывать там что-то, придумал несколько песен, и вот 5 декабря я вышел в рок-клубе на фести... не фестиваль, просто там был концерт такой, ну вот под гитару спел, ну это самые первые песни были “Колхозный панк”, “Я мразь”, “Сумасшедший труп”, “Спокойной ночи, малыши”, это самые первые вещи, “Утопленник”...



“Я человек нормальный, нетщеславный, но когда на концерте, где из пяти тысяч народу - три тысячи солдат, и все требуют ”Пора домой”, и говорят мне после концерта, что это их ”дембельская” песня, то понимаешь, что потихоньку начинаешь входить в народную историю...”



“Мне уже несколько раз предлагали написать книгу о группе, но я этого не хочу. Это такой мой прикол - чем меньше знают о группе, тем больше слухов и тем более она легендарна.”



“Мата у нас нет ..за исключением может быть нескольких слов, и то не считается, по тексту песен идет... Я же пою матом не ради мата, а не кривя душой выдаю все, что просится...”



 “...Мы занимаем первые места по продажам. Но я не знаю цифр, потому что в основном это пиратские кассеты. И мы получаем деньги лишь с тех лицензионных кассет, которые выходят в Москве. Вот за счет этого мизера мы и существуем... Девяносто девять процентов наших кассет, которые можно купить по всей стране, - левые. Я иногда в мечтах представляю, сколько бы я авторского гонорара получил, если бы все они вышли официально.”


”Все упирается в тему. Петь о любви - это банально. Так поступают все популярные группы - слова переставляют и штампуют песни ни о чем.
Я нахожу сначала тему. Накопилось много песен про наркологические дела - издал альбом...
...я перепробовал практически все наркотики, но ни к чему не привык и не собираюсь привыкать. Попробовал - и хватит.”



”...Я все время стремился к тяжелому звуку, просто технология не позволяла реализовать мои задумки и я не въезжал, что и как нужно сводить, и оператор не въезжал. Все ж на попсе были воспитаны. И качество дальнейших альбомов зависело от того, насколько удачно я въезжал в технологию записывания музыки, и чем больше я набирался опыта, тем лучше выходили альбомы.
И сейчас могу сказать, что весь этот “спектральный анализ” я изучил и теперь знаю, как надо делать тяжелую музыку. Для этого я переслушал море альбомов, у меня одной тяжелой музыки восемьсот дисков (а всего - тысяча двести)!

И последний альбом - это тяжеляк, клевый! Специально применяли суперметаллические примочки, накладывали гитары, все делали “по фирме”, во всяком случае, по сведению альбом вышел близким к “фирме”. На настоящий момент такого звука я в бывшем Союзе еще не слышал, по тяжести. Я хотел этого добиться и добился… Потому что всегда стремился вперед. “ (Ю.Хой)