Современный любовный роман. глава 2

МЕЧТАТЕЛЬ И РЫНОЧНАЯ ЛЮБОВЬ. любовный роман

ГЛАВА 2 . НОВОЕ ЗНАКОМСТВО

Не про всё здесь нам удобно
Говорить, верней, писать.
А тем более подробно.
И не всё прилично знать.

Посему скажу намёком,
Хоть женатым был Борис,
Но от секса был далёк он:
Может быть, жены каприз…
Он хотел… и мог… нормально,
Но вот что-то был печальным.

Вот однажды лучший друг
Говорит, смеясь, Борису:
«Как, огонь там… не потух?
Хочешь, познакомлю с «кисой»?
Хороша, тебя моложе,
И сейчас она свободна.

Вы в желании с ней схожи:
Ей тоска и ты «голодный».
Позвони, договоритесь
И, чем надо, поделитесь…»
Позвонил он ради шутки.

Думал: «В даль меня пошлёт».
И сказал: «Вы две минутки
Подарите мне. Как мёд,
Голос Ваш и даже слаще…»

На вступление такое
Тут не уши растаращишь,
А глаза и всё другое…
Ира нежно: «Кто Вы? Что Вы…?
Расскажите мне толково».

Ух, как бешено забилось
У Бориса сердце сразу:
Неужели получилось?
«Не готов сейчас к рассказу,
Может, лучше Вам при встрече
Всё подробно расскажу?
Как у Вас на завтра вечер?».

Тут понятно и ежу:
Обоюдное желанье –
Вмиг назначили свиданье.
Но не вечером, а днём
Встреча дружбы состоялась.

Интерес горел огнём –
Так Борису показалось.
Не хотел он опоздать
И заранее приехал,
Чтоб спокойно ожидать.

Но, скажу вам, вот потеха:
Из ближайшего квартала
Ира тайно наблюдала…
Смотрит он: то на дорогу,
То часы глазами гладит:
Зря в запасе время много…
Что ж, терпи, свиданья ради.

Только стрелочка подходит…
Слышит сбоку: «Добрый день!»
Вот следил он строго вроде –
Просмотрел, как «старый пень».

Дверь открыл в одно мгновенье.
Зря готовил наблюденье.
Я скажу вам без сомненья,
Хоть и держатся небрежно,
Но в сердцах двоих волненье
И на кое-что надежда.

– Предлагаю в лес соседний:
Воздух чистый и природа.
Да и день почти что летний –
Едем дальше от народа.
Ира скромно покивала.

– Я согласна, – лишь сказала.
Голосок у Иры нежный,
А глаза немного вниз…
Руль, держа почти небрежно,
В лес помчался наш Борис.

Хоть заочно точно знали,
Звать кого как, сколько лет,
Но стыдливо задавали
Тьму вопросов, и ответ
Получали, как в анкете.
Взгляд вперёд: ну, прямо дети…
А чему тут удивляться?
Ты ж не скажешь сразу: «дай».
За такое и расстаться
Тут же можно невзначай.

В общем, шло всё аккуратно.
Я б сказал: как в старину…
Не поймите их превратно,
Но я много не загну,
Коль скажу, что не хотели
Ира с Борей сесть, где ели…
Оба взглядом выбирали,
Где помягче и посуше,
Хоть «серьезного» не ждали,
А друг друга видеть, слушать,
Посидеть и погулять
Меж деревьев и кустов,
Травку кое-где помять…

Ну, опять я всё про то…
Нет, они стеснялись очень,
Но не ждали тёмной ночи.
Вот нашли прекрасный вид:
И поляна то, что надо.
Ире Боря говорит:
«Всё, приехали, порядок».

Но не стали выходить
Из машины, не хотели.
Да о чём тут говорить,
Коль друг друга взглядом ели,
Но дотронуться… ни-ни –
Страсть запрятали они.

Про различные массажи
Распинался наш поэт.
Намекнул на то он даже,
Что наукой много лет
Занимался он серьёзно.

Но, как только власть в России
Враг забрал, и очень грозный,
Бросил всё, хоть был он в силе –
Силе тела и ума.

Ире речь его – туман.
Ира слушает Бориса,
Иногда вставляя слово:
– Ты и дальше говори сам –
Всё прилично и толково.
– Что ж, тогда позволь стихами
Кое-что я покажу:
В чём запутались мы сами,
Но понятно и ежу.

В общем, вот о чём мыслишка,
Тормозни, коль буду слишком…:

«Что может быть сильнее слова?
Сказать мы сразу не готовы,
Не потому, что бестолковы,
А потому, что «кровь» от «крова»
На слух не сразу отличить.
Меня, возможно, уличить
Вы захотите чёрт те в чём.
Но мой ответ: не кирпичом
Я буду в споре призывать
На помощь логику и мать.
И мать не ту, что мат венчает,
А ту, что колыбель качает,
Ласкает нежными словами,
Играет детскими руками,
Щекочет щёчкой, волосами…
Сильнее что? Скажите сами».

– Простите, Ира, дальше снова
Речь поведу о силе слова:

«Когда-то это слово
Красиво и толково
Описывало чувства.
И, как венец искусства,
Признание венчало:
Двух счастье означало.
Теперь же в этом слове
Сплошное бестолковье
И пошлости хватает,
А дух прекрасный тает.
Я спрашиваю снова:
Кто помнит это слово
И что в нём есть такого,
Что чётко и толково
Описывает страсти
И вёдро, и ненастье,
Улыбки вызывает,
Сердца объединяет?»

Наша Ира, как в гипнозе,
В ней не вздрогнет даже бровь,
И застыла в томной позе,
Но сказала: «То – любовь!
Здесь иного быть не может,

Но, прошу, смените тему:
У меня мороз по коже…» –
Их понять способны все мы.
И, естественно, Борис
Речь сменил, ну, впрямь, – артист.

– Расскажу я про работу,
Ту, которой дорожил,
Я, конечно, а не кто-то.
Больше – я работой жил.

Дело делал фанатично…
Не один я, много нас.
И пример я здесь типичный.
Речь веду не про Парнас,
Про фанатов тех в науке,
Кто трудился не от скуки,
А горел любовью пылкой
К математике чудесной,
Опьяняясь, как бутылкой,
Страстью, нам одним известной,
Приводящей в транс глубокий.

Тут не надо медитаций,
От мирских забот далёких.
Я далёк от профанаций
В адрес йогов, чтимых мною.
Но оставим их в покое.

Долго в Ирочкины уши
Информация вливалась…
Я не знаю, как ей слушать
Эту скуку удавалось:
Всё от транса до сомати,
Кибернетики основы.

Мозг её стал уставать и…
В транс войти уже готовый…
Так вас можно заболтать,
Что забудешь, как и звать…
Кибернетика и трансы –
Это ей чужое поле.
Ей понятней: кухня, танцы,
Правда, танцы были в школе…
В бухгалтерии завода
Уважали Иру все.

Поменялась вдруг погода!
Поменялась насовсем:
Стала Ира продавцом –
Рядовым, а не купцом.
Но о грустном ни к чему здесь.
Здесь дела поинтересней.
В мыслях в ней он потонул весь,
А она сравнима с песней…

О великом чуде мира.

Это чудо всем известно.
В общем, таял он и Ира,
Но, вот как, нам интересно.
И поэт в своём рассказе
О массаже напроказил.
Говорит: «Вот ваша шея
Есть основа из основ –
Это как здоровья фея.
Показать тебе готов…» –

И дрожащею рукой
Ирочку за шейку взял…
Тут совсем исчез покой
У двоих, и Ира вся
Вмиг размякла. Да, вот так…
Я бы тоже тут размяк.
Чёрт, опять я про себя –
Очень дело заводное.
Я совру, сказав: любя,
Мигом склеились те двое,
Что сидят сейчас в машине.
Но хватило лишь на губы
Клея Боре и Ирине.
Вроде я сказал не грубо
О прекрасной этой паре.

Ну, а дальше, ведь в угаре…
Тот угар и нам дай, Боже.
Скажут: друг, кончай тянуть,
Расскажи, что дальше всё же,
Ты ж позвал нас не заснуть.

Извините, соберусь
С духом, и рассказ продолжим.
Слушай, мать святая Русь,
Про проказы деток божьих.
Поцелуй тот самый первый
Разорвёт стальные нервы.
Всё, рассудок вмиг растаял,
И рука поэта вниз
Мчится: прямо волчья стая…
Мне такое хоть приснись.

Рассказать вам за поэта
Я могу, но пусть он сам.
Стиль его скажу: конфета,
Иль – ладонь по волосам…
Мало тех стихов осталось,
Но ценна и эта малость.

Я отвлёкся, чтобы в вас
Ну не очень загорелось…
Вот про них его рассказ,
Так его стихами пелось:

«Ехал, ехал, въехал в лес:
Рядом чудо из чудес.
Вот любви картина:
Чудо звать Ирина.

Сели эдак, сели так…
Не придумаю никак:
Что же дальше делать?
Вдруг душа запела
Всем мотив известный,
Если с чудом тесно,
То губами по губам
Пробу сделать надо нам.
Но, а я стесняюсь…
Вот рукой касаюсь
Шейки под затылком…
Сердце бьётся пылко.

Пылко или жарко…
Не хватает, жалко,
Смелости, ей-богу!
Хоть зови подмогу.
Но смелей, смелей рука.
Чу… коснулся… потолка.
Потолка машины,
А не щёк Ирины.
Но когда же с Вами
Я сольюсь губами,
Милая, чудесная,
Доселе неизвестная.
Вдруг, и сам не знаю,
Я ведь ощущаю
Влажность губ и языка…
Как же ты теперь близка
И рукам, и телу…
Что же с телом делать?
Брось, ведь всё в порядке!
Ба… беда: прокладки».

Мне со слов поэта ясно
Стало всё про ту проблему…
Та проблема неопасна.
С ней встречались часто все мы.

Продолжая обниматься,
Стали сладкие слова
Говорить и целоваться,
Хоть кружилась голова.
Поборов земные страсти,
Ира шепчет: « Борик, слазьте.
Коль сегодня нам нельзя…,
Через день ты всё получишь.
Мы ещё, хоть не друзья,
Но, пожалуй, даже лучше…
А сейчас уже смелее
Поцелуй и обними.
Я совру, сказав, что тлеет,
Всё во мне к тебе – горит».

Трудно было оторваться,
Но пора и расставаться.
С настроением прекрасным
Иру вёз домой Борис.
В мыслях, вроде неопасных,
Путал он и верх, и низ.
Всё же потерпеть придётся:
Счастье дело наживное –
Терпеливому даётся.

Терпеливых было двое.
Ситуация знакома…
Ира вышла возле дома.
Хорошо, что крыльев нет.
А то, как в машине с ними?
Ух, как рад был наш поэт.
Кто с него ту радость снимет?
А никто, всё бесполезно.

Он мгновенно заболел
Самой нужною болезнью –
Той, что каждый бы хотел.
Всё, пускай побудут врозь,
Чтобы пламя улеглось.

(продолжение следует)