Teатральная премьера

Всё началось с того, как ко мне обратился руководитель чикагского театра с интересным предложением, от которого, конечно, отказаться можно было, но не хотелось, ибо мне хотелось раскрутить наш ансамбль на большой сцене. Об этом театре, правда, я раньше не слышал, но и не мудрено - ибо невозможно знать о всех театральных труппах в городе, особенно небольших. Нам предстояло принимать участие в спектакле, и это волновало и радовало. Когда я сообщил об этом предложении Феде, он согласился не сразу, ибо ему не хотелось лишний раз репетировать на сцене, но после того, как руководитель мне объяснил, что никаких репетиций не будет, и он просто по ходу пьесы сообщит где наш выход, Федя согласился. Однако это смутило меня, ибо мне хотелось тщательно подготовиться, чтобы не ударить в грязь лицом. Но со временем, по мере приближения даты спектакля, мне становились известны всё новые и новые подробности: оказывается, действо будет происходить не в помещении театра(оказалось, что у этой труппы своего помещения и не было), а в чьём-то доме; мы могли приглашать зрителей и вообще сделать рекламу ансамблю, но входные билеты были по $100, и я и в страшном сне не пригласил бы никого из своих знакомых на постановку неизвестного театра за эти деньги, пусть даже и с участием нашего широко известного в узком кругу коллектива. В дополнение начала смущать и скромная сумма, которую нам должны были заплатить при такой цене билетов. Но руководитель театра объяснил мне, что это не обычный вечер, а благотворительный, и все средства пойдут на развитие театральной труппы. Ну, наверное, так тут принято - решил я и привёз сомневаюшегося Федю по нужному адресу. Мы должны были изображать русских музыкантов на свадьбе крёстного русской же мафии. У актёра, играющего крёстного отца, под глазом был намалёван огромный синяк, что вероятно подчёркивало его принадлежность к преступному миру. Свадебное платье невесты больше походило на откровенный наряд ночной бабочки. Собственно, актёры изображали только свадебную церемонию: молодых, их родителей, свидетелей и священника, а купившие билеты гости "играли" гостей. Дом был огромный. До этого я не знал, что в черте города могут быть такие дома - в нём было 3 этажа с винтовыми металлическими лестницами между ними. Гостей было очень много - все 3 этажа были заполнены людьми. Сама церемония происходила на крыше-балконе. Играли актёры откровенно плохо, излишне повышая голос и нарочито перекривляя русский акцент. Вдобавок ко всему Федя решил, что это настоящая свадьба, и нас пригласили играть на церемонию. Как я ни пытался объяснить ему, что всё это действо просто для гостей, чтобы их развлечь на сотню, Федя мне не верил. Его не смутило даже то, что "свидетельница" стала разбрасывать цветы перед "женихом" и "невестой", доставая их из бюстгальтера. Наоборот, он брался ей помогать в этом нелёгком деле. Наконец, церемония закончилась, и актёры с гостями приступили к трапезе - тут и там были поставлены буфеты с выпивкой, где, конечно же, главенствовала водка. Из закуски были блины с чёрной и красной икрой, бутерброды с копчёной красной рыбой и прочие деликатесы. Вот здесь актёры и гости играли вполне натурально, и мы с Федей тоже почувствовали себя в своей тарелке, и в перерывах между нашим выступлением, мы "заправлялись" то в одном, то в другом буфете. Кстати говоря, за выпивку и закуску брали баснословные суммы, что меня очень удивило при такой цене билетов. Правда, нам с Федей разрешили приложиться бесплатно. Наконец, пришла пора прощаться, но неожиданно выяснилось, что нам нужно по сценарию пьесы играть ещё одно отделение после часового перерыва. Это совершенно не входило в наши планы, но руководитель объяснил, что в конце вечера будут собирать пожертвования, и что нам достанутся чаевые. Мы, скрепя сердце, согласились, всё больше чувствуя себя чужими на этом празднике жизни, где все как-будто друг друга знали - и актёры, и зрители, а до нас никому дела не было. Наконец настало время нашего последнего выхода - мы от души поиграли гопак, во время которого "молодые" и свидетели танцевали, а потом руководитель принёс огромную вазу величиной с ведро, в которую гости начали бросать пожертвования. Нам с Федей поплохело - такого количества наличных мы ещё в своей жизни не видели. Каждый из гостей - а их было хороших сотни две - старался бросить купюру покрупней, хвастаясь друг перед другом своей щедростью, и часто бросали больше чем одну купюру. Мы в это время играли от души, но наша вазочка была пуста. Я вопросительно посмотрел на руководителя - он небрежно бросил нам двадцатку и отвернулся, а потом и вовсе исчез. Мы поняли, что нас хорошо кинули и засобирались домой. Федя по дороге всё сокрушался: ну, как они могли таких опытных профессионалов обвести вокруг пальца, а я понял, что не всегда можно верить на слово даже там, а скорее, в особенности там, где много денег.