Три толстяка

У каждого из нас внутри есть шкала, этакая линейка-ростомер наподобие той, к которой маленьких детей часто приставляют. И на этой линейке у нас есть меточка – мнение о себе. Когда мы встречаемся с кем-то, мы на глазок прикладываем его к своей внутренней линейке, оцениваем – выше он или ниже меточки, и соответственно себя с ним ведем.
Я уже рассказывал вам историю про лицеприятие (в рассказе «Добавка»), хотите еще?
Дело было на свадьбе. Как-то где-то я прочитал, что у одной белорусской знаменитости на свадьбе было 300 гостей. В статье в центральной прессе особо подчеркивался размах торжества – 300 человек гуляло!
Не были эти знаменитости (а также представители центральной прессы) на баптистских свадьбах, иначе постыдились бы таким кичиться! От 250 гостей начинаются у нас самые захудалые свадьбы, 300-350 – норма, а дальше – кто на что горазд.
Баптистская свадьба – это место встречи людей, которые давно не виделись или которым некогда и негде посидеть за хорошим столом под красивую музыку. Это молодые и две их семьи думают, что у них свадьба, а большАя или бОльшая часть присутствующих думают несколько иначе. У них оплачиваемый подарком увеселительный банкет.
Но это еще не история про лицеприятие (хотя, если хорошо подумать…), а фон. Итак, история происходила на баптистской свадьбе. Встретились на околозастольной площадке три брата, не видевшихся несколько лет.
Точнее, сначала встретилось и разговорилось двое. Как дела, сколько зим, дети, дом, машина, родственники – обычная беседа ни о чем. Ибо без нее разминуться некрасиво. Вот двое уже собрались красиво разойтись (вопросы ни о чем заканчивались), но тут к ним подошел третий. С которым двое первых тоже не виделись по несколько лет.
Обмен любезностями пошел по второму кругу. Теперь расскажу про пространственное расположение действующих лиц, в этом вся соль.
Начнем с того, что все трое были мужчинами солидных форм, при широких плечах и с животиками, а второй и третий были, как прежде на Руси говаривали, – колокольне дверь. Высокие, то есть.
Когда разговаривали двое, первый (для удобства буду нумеровать участников мизансцены), подошел ко второму на панибратское расстояние, командирски выставил вперед украшенный галстуком покатый живот и, расставив ноги, привычно занял стойку под названием «старый морской волк за штурвалом».
Второй был значительно выше первого, но перед капитанской стойкой он почтительно присогнулся и в такой позе вопросительного знака поддерживал светский разговор. Когда же этот разговор себя исчерпал и двое уже начали топтаться, намереваясь продолжить празднование (от слова «праздный») на других квадратных метрах, к ним, чеканя шаг, подошел третий.
Что тут случилось с первым… Он мигом втянул живот, сделал подобострастный шаг назад, плечи у него угодливо перекосились, а вместе с ними и пиджак, голос стал из внушительного искательным.
А как стоял третий! Мне представляется, что вот с такой осанкой приходили дворяне в девятнадцатом веке на светские рауты. Грудь колесом, нос торчком, руки в карманах (хотя да, воспитанные дворяне не чета духовным баптистам, они руки в карманах не держали).
И еще: он встал лицом к лицу с первым и самым что ни на есть боком ко второму. Категорически указывая ему, что разговор ведется не с ним и роль его здесь в лучшем случае антуражная. Второй все понял, на большее он и не претендовал, куда вопросительному знаку до восклицательного!
Чем не история про лицеприятие? Поменьше бы таких…

02.12.2014