Джону Китсу

Я иду по пустыне бесстрастия.
Мои мысли наполнены смыслом.
Тишина горит, созерцая.
А я догораю в тусклом мерцании.
В тусклом мерцании немых звезд,
Я их одна здесь столько вижу.
Не понять королеве Луне моих стихов.
Ну а мне – ее глубокого света.
Грааль – пустой стакан,
Наполненный печальными ожиданиями.
Под ногами пыль, и небо, сотканное из пререканий.
Пахнет теплом и уютом,
Миражи веселят сознание,
Здесь на целый километр – луна, пыль и чарующее забвение.

И бесстрашен стук моего сердца среди темноты и малодушия.
Я умиляю себя непоседством.
Слезы напрасны, но беспрестанны. Меня робость по вечерам душит.

Мои губы влажные от слез,
провожу по ним я линии руками.
Пальцы ненавызчиво мне напоминают,
прикосновения слишком много понимают.


Я читаю ваши строки.
Слышу голос, вашу робость.
Я в волнении и в метафизики неудач
преклоняюсь перед вами,
фантазирую, как вы там!
Через строки выцвевших столетий,
где гробы и соль несуществующих морей,
прикасаюсь я своей душою к вашей,
вы коснитесь моей!