А Лена-то у нас дура

                По молодости я работала в топографических экспедициях. В одной из партий  начальником была молодая выпускница МИИГАиКа, моя тёзка Лена.  Родители её были аэрофотограмметристами,  но оба рано ушли из жизни. По возрасту   Лена   была не намного старше меня, но  если я вся была романтичная,  вечно витающая в облаках, несколько инфантильная и отрешённая, да ещё постоянно  в кого-то влюблённая, то   Лена  стойко   стояла на земле, смело  и  ответственно выполняла  своё дело и, наверное, чётко знала, на что способна и чего  хочет.    Именно  работа,  на тот период, ( впрочем, как впоследствии оказалось - всегда)  интересовала  её  более всего. Во всяком случае,  это было очевидно.  В  Лене   не было  никакого девичьего кокетства, никаких завиточков,  накрашенных ресничек, напудренного носика и крепдешиновых платьев.  Одевалась  она аккуратно, но очень уж  по-мальчишечьи:  брюки,  рубашки, грубые ботинки, курточки, кепочки.  Стрижка у нее тоже была всегда  мальчишечья,  короткая, вихрастая, поскольку жесткие ее  и  густые волосы никого, видимо, и  ничего  не желали  слушаться. Да и ростом она была ниже среднего - худощавая, поджарая  и  слегка  угловатая. С  упругой, решительной походкой.  А ещё   взгляд  её   был какой-то отрешённый, поверхностный,  будто   она постоянно думала о чём-то очень  значимом,  важном для неё. Этот взгляд недолго останавливался на собеседнике даже при взаимном разговоре - он будто  немного витал над ним, над его головой.  Словно она и участвовала в беседе и одновременно была где-то  в ином, в  сугубо  личном, закрытом. Возможно, не хотела никого близко к себе допускать.
      Так получилось,  что какое - то время мне и её бригаде пришлось проживать в одной, трехкомнатной  квартире в Архангельске. Я тогда была не замужем, она тоже. Но если я занималась только своей,  единоличной  работой, то ей, в отличие от меня, приходилось командовать четырьмя здоровыми мужиками, трое из которых были бывшими заключёнными.   Таких  раньше  часто брали   на временные, полевые работы.  Я работала по городу, а она со своими работягами  трудилась в лесу, с утра до поздней ночи, да и  пребывание в Архангельске их было кратковременным,  своего рода перевалочный  пункт.   Помню, меня поражало, как слушались Лену эти здоровяки. Я же, признаться честно,  боялась их до чёртиков и, по возможности, пряталась, отсиживаясь   в своей комнате, стараясь  и в кухне пересекаться с ними  как можно реже. Но иногда, всё же, приходилось. И помню, с каким уважением они отзывались о Лене, причём, зачастую  бывало это в её отсутствие.  Именно с уважением. Да, и было за что её уважать.  Несмотря на свой небольшой  рост и  внешне  мальчишечий вид, а также  некоторую  робость  к  представительницам своего  пола ( а это было именно так, поскольку чувствовалось в ней  не умение приукрашивать себя, что-ли, полное равнодушие к нашим женским прибамбасам),  она не была  ни грубой, ни  пошлой.  Она была очень естественной.  Обе мы с ней друг перед другом немного робели, поскольку я была несколько другой, а если признаться честно, совсем другой.  Резиновые сапоги, пропахшие табаком и лесом куртки, бородатые и неопрятные мужики - лесовики, с характерными, диковатыми  манерами  - все это было, конечно, не для меня.    Но, общаться  нам с нею это не мешало. Меня удивляла и восторгала её смелость, её решительность в принятии непростых, производственных решений и её авторитет даже у грубых мужиков, её же, наверное, - моя  аура  женственности и наивности. Но не об этом  речь.
  После того памятного, совместного, недолгого проживания, пути наши надолго
 разошлись. Я вышла замуж, родила сына, перевелась в камеральный цех и перестала ездить в  полевые  экспедиции, а она продолжала работать в "полях", выросла профессионально,  доросла до Главного инженера экспедиции, но  в личном плане так у неё что-то не заладилось. По работе   мы с ней  порой пересекались,  поскольку работали в одной организации, иногда даже разговаривали о чем-то отвлечённом, не обязательном,  но и только.  Я жила с семьёй в  благоустроенной, комфортабельной квартире, а она, несмотря на своё подросшее, "начальственное" положение,  жила   в общежитии города Пушкин, где жили многие наши,  иногородние сотрудники.  Со временем ей дали  хорошую,  двухкомнатную квартиру.   Это было всё, что я о ней на тот момент,  по слухам,  знала.  Ходила она всё  также в брючках, всё с той же короткой стрижкой, и в годами не меняемой скромной курточке.  Еще одна, потеплее, была у неё для зимы.  Головного убора в городе она никогда не носила, даже  суровой зимой, в  холода.
     Собственно это было  всё, что я о ней  знала.
Но, поскольку работа моя была связана со многими подразделениями нашего предприятия,  то частенько к нам в отдел захаживали сотрудники и из Лениной экспедиции.  И, вот однажды, приходит к нам одна сотрудница из экспедиции, которой руководила Лена.  Слово за слово, разговорились. Вдруг она говорит: " А вы знаете, Ленка-то у нас дура!"  "Почему?",- спрашиваю.  " А она влюбилась, ну в этого... в Витьку N,  прожила  с ним четыре года, столько сил ему отдала, а он завёл себе новую кралю, ребёнка "родил", так  Ленка, глупая,  отдала им свою квартиру,  всё оставила, сама к сестре переехала жить, да ещё помогает им деньгами,  подарки возит ребёнку.  А  на работе сидит допоздна, чтобы  сестру не слишком напрягать и  по воскресеньям с  детьми сестры  нянчится. " Я как стояла, так и замерла на месте, в потрясении.  Просто слёзы набежали.    Говорю: " Почему же дура? Она - необыкновенная..." Сотрудница уставилась и на меня, как на помешанную и   молча ушла, в недоумении.
И ещё  один случай, показательный. Выходили мы с женщинами однажды всей гурьбой с работы  и на наших глазах легковая  машина сбила собаку, колли. Водитель уехал не среагировав, а собака поднялась, в шоке  прошлась немного, дошла до  газона и упала в кусты.  Мы, молодые,  модненькие,   чистенькие   дамочки, (человек восемь), столпились вокруг собаки и  начались  дамские  ахи  и вздохи:   "Ах, бедная собачка! Больно ей, наверное.  Интересно, сильно  повредилась?  Выживет ли?  И где же хозяин, интересно? Ай-ай-ай... Что же делать? Что же делать, что же делать..."  Вот стоим  мы  так и ахаем.  Вышла Лена:  "В чём дело?!"  Быстро подняла эту грязную, раненую  собаку, прижала к своей вечной,  светлой курточке,  мгновенно  "поймала" машину и уехала в ветеринарную  клинику.   Она выходила, вылечила  эту собаку и отдала её потом надежным людям  - молодой семейной паре из наших сотрудников.   Говорят,  что замуж она больше не вышла, а сейчас занимается  с внуками своей сестры.

Да, ещё хочется добавить.   В предприятии экспедиция, которой Лена  руководила, с её приходом стала лучшей в нашей организации по всем показателям, а работа Лены, её личный вклад в производство отмечены, не единожды, наградами, в том  числе и правительственными. Впоследствии она стала Главным инженером предприятия. Но оставалась все той же: немного робкой и на редкость честной, не изменяющей себе.   Такая история. Такая Лена.