Украденная Монета

Наши раны
Вскрылись рано
Оттого, что поросло бурьяном ранним
В мире странном
И бескрайнем
Мысли забиваются дурманом бранным.

А мы не можем понять.
Безнадёжна горечь дней, что упускаются ночами с нами,
Незачем предполагать, с кем разум наш - с реальностью или со снами.
Пустословие - есть грёзы и единственный порыв, доступный даже мелочам,
А посему, что только воздухом из глотки он идёт на растерзание ветрам.
Кто нам поможет устать
От наших будничных потребностей и заурядных вредностей, сереющих картин
Ещё не наступивших дней?
Средь городских, ночных огней один вновь на один
Оставлен город жителей замученной обителью, всколоченной тоской.
И всем чего-то вечно надо, и в этом - поколенье стада с дикою мечтой
От ожиданий и слов
Воротит недоверием: рефлексы - есть сомнения, а общество - завод
Шаблонных мыслей, осуждений, ну, и, как поняли, сомнений вечный сумасброд.
На заднем плане остаётся мир, что впредь не улыбнётся хитрости и лжи.
Всегда иначе хочется, но этим только точатся убийцею ножи.
Закрыта дверь на засов
Высокомерию закрыта, или от страха быть убитым? Ну же, отвечай!
Нейтралитет тут не поможет, смерть войну теперь помножит будто невзначай.
Толпою на передовую, образуя кольцевую линию дорог -
Бег человечества, ошибок и уродливых улыбок: этого здесь впрок!

Попробуй мне объяснить,
Где отыскать в мире нить,
Что душит с первого дня
Мои надежды, меня?
И зря я тешил себя,
Монету в небо кидая
И вовсе не понимая,
Что я, судьбу теребя,
Просил о многом людей,
Что были также слабей
Закономерных желаний,
Что привлекают страданья.
И твари жизни моей
Монету в небе ловили,
Орлом ту решку разбили,
Потом бросали в людей.
А мы не можем понять,
Кто нам поможет устать
От ожиданий и слов
Закрыта дверь на засов...

Наши раны
Вскрылись рано
Оттого, что поросло бурьяном ранним
В мире странном
И бескрайнем
Мыслей забиваются дурманом бранным
Свет!

А упованье бесконечно на момент и удачу
Срывает завистью маски с такой никчёмной судьбы,
И если разоблаченье лишь в том и есть, не иначе,
По подходящие под это есть судьбою рабы.
И не возвысит их над миром та надменность и гордость,
Когда, сточив орла с монеты, в решку преобразят.
И подчинение удачи превратится в покорность,
А вкус победы и везенья - шаблон жизни и яд.
И привыканье постепенно к вседозволенной воле
Сотрёт все краски жизни, серо поглощая мечту.
И так в объятья бы хотелось к той фортуне с любовью,
Но вместо этого удача ни себе, никому...