Карлссон. Начало. Правда

Карлссон. Начало. Правда.
За каждой сказкой правда стоит

Юный Свен-Йорен Карлссон жил в мирное время в красивой и суровой северной стране, примкнувшей к враждебному (непонятно, - по отношению к кому?) военному блоку. Страна была достаточно консервативной, но и ее не пощадил кризис ценностей конца первой-начала второй половины 20 века. Немного травки, много водки, и девочки – все свободнее и свободнее… Олаф, Отец Свена, ветеран антигитлеровской коалиции с железной ногой и еще более прочными взглядами на жизнь не понимает новых веяний. Его верная Герда умерла, когда Свен-Йорен был еще совсем маленьким. Из всех друзей остался лишь один: Гунар – однополчанин, как и Олаф - бывший летчик.  Все чаще и чаще старики сидят с удочками у фьорда, потягивая из фляги и изредка обмениваясь парой фраз. В конце концов, Олаф приходит к мысли, что Свен-Йорен должен стать военным: финансовые дела их на грани краха, работы у юного Карлссона нет, пенсии отца не хватает. Встряхнувшись после очередного загула, Карлссон-сын подает заявление в пункт вербовки. Он просится в морскую авиацию и становится пилотом на вертолетоносце.
На службе, поначалу, все идет неплохо. Чистая казарма, хорошая еда и одежда, хорошее денежное довольствие. Щекочет нервы риск, а красота морских далей просто завораживает. Но нет ничего совершенного: в разгаре борьба двух систем, начинать настоящую войну никто не хочет, мирно же сосуществовать невозможно. Трущиеся боками в нейтральных водах советские и северо-атлантические группировки гадят друг другу - помаленьку. Подныривание истребителей под бензозаправщики с провалом последних в воздушную яму, ложные заходы на боевой курс и движение на таран – кто первый отвернет – все это обычные будни военных. Изредка случаются неприятности, грозящие началом третьей мировой – когда кто-нибудь кому-нибудь рубанет по плоскостям, чуть не сбив, - и тогда разражается громкий международный базар-вокзал. Не миновало сие и Карлссона. Летчик он, надо было сказать, действительно боевой и русские не очень-то любили его задирать. Но однажды приключилась с ним беда. Русский ас на сверхзвуковом ястребке уронил Карлссона в воздушную яму. Хорошо так уронил. Отстрел винта, вынужденное покидание машины, неудачное приводнение… Дальше – чудом не начавшаяся атака русской цели, бешеный перезвон командующих и послов, военных атташе и министров внутренних дел, премьера и генсека. В результате, казус решили замять – одна шестая часть суши и суровая северная страна как раз накануне сумели о чем-то экономически важном договориться – терять никто не хотел. Русского асса тайно наградили, официально уволили, а неофициально – перевели в другую часть. А вот Карлссон… Контуженый, с частичной потерей речи, с выраженным посттравматическим синдромом, Карлссон увольняется из ВВС.
На гражданке Карлссону никто не обрадовался. Уж больно нехороший случай с ним вышел – власти хотели как можно быстрее забыть-замолчать это дело. Да и, знаете, бюрократия и там водится, да еще как водится, по крайней мере, - водилась в те доевросоюзные и донаучнопрогрессные времена (вот такой вот реверанс автора в сторону нынешней отечественной идеологии…). Словом, Карлссону дали минимальную пенсию по инвалидности, по какой-то безобразной статье – типа причинение вреда себе по неосторожности. Тихо угас отец, не совсем адекватный Карлссон умудрился пустить по ветру их домик у фьорда. В результате, он поселился в лифтовой коробке на крыше многоэтажного столичного дома.
Жильцы по-разному отнеслись к новому соседу. Кто-то подкидывал ему пару крон, кто-то грозился полицией – но, так или иначе, в целом тихий контуженый алкоголик прижился. Тем более, что большую часть времени он проводил в соседнем парке. Там он носился с местной ребятней и – это он просто обожал – пугал уток в пруду. Это было его любимым занятием. Кинув в пустой желудок стакан обжигающей, мгновенно заливающей несчастный мозг водки, Карлссон с криком врывался в утиную стаю, притулившуюся на мелководье. В туче хлопающих крыльев, он счастливо улыбался и кричал: «Атака, атака!!! На боевом!!!!!». Со временем, он вырезал из фанерки и прикрепил к своему плащу пропеллер, и тогда атаки на уток стали еще более грозными. Дети любили Карлссона. Особенно – Малыш Оле. Находившийся на одном с ним психоэмоциональном уровне, Карлссон тоже полюбил Малыша. Хотя со стороны могло казаться, что он им пользуется – карманные кроны, перочинные ножики, мячи и прочая детская мелочь неизменно переходила к старшему из друзей, немедленно затем пропиваясь. Но Карлссон любил Малыша и бескорыстно – просто так. Постепенно, они стали прям уж совсем закадычными друзьями. Карлссон стал бывать у Малыша дома. Вреда ему – как, впрочем, и никому другому – он причинить не мог, поэтому родители Малыша  долго не знали об этой дружбе. Их только удивлял страшный разгром, который иногда случался в доме, да исчезновение прямо-таки оптовых партий варенья, крендельков и традиционных тефтелей, кои мама малыша изумительно готовила – сразу по очень многу. Рассказы же Малыша о новом друге с пропеллером, который умеет летать – Карлссон часто веселил жившего на втором этаже Малыша тем, что спускался из окна по водосточной трубе, имитируя гул вертолета – списывали на детскую впечатлительность и начало переходного возраста. Но однажды все раскрылось – соседи поведали почтенной чете Сольскьяир о том, кто посещает их дом, пока они на работе. Был долгий сдержанный скандинавский разговор, долгие подробные разборы полетов – простите за каламбур, были взяты обещания и разного рода честные слова, и была, наконец, приглашена в качестве гувернантки Опытнейшая Педагог с рекомендациями – фрекен Бок.
Опытнейшая педагог энергично берется за дело. Однако ее ждет даже по скандинавским меркам холодный прием со стороны Малыша, постепенно переходящий в маленькую партизанскую войну. Опытнейшая Педагог не теряет головы и постепенно – при помощи плюшек и нехитрых игр с вызовом привидений – находит путь к детской душе. Поставленным глазом, Бок видит, что история с Карлссоном не такая уж простая. Между тем, Малыш чахнет на глазах. Фрекен Бок энергично наводит справки, встречается с Карлссоном и, в итоге, выкладывает перед ошарашенными родителями Сольскьяерами всю подноготную дела. Сольскьяир-папа, кстати, социальный работник, начинает пробивать стену скандинавской бюрократии. К нему присоединяются элементы гражданского общества в лице некоторых соседей и, конечно, фрекен Бок. Власти опять померещился кошмарный призрак горе-летуна, и она по-быстрому восстанавливает его во всех правах, предоставляет соцжилье и т.д, и т.п. Карлссон подлечен и – трудоустроен! Отныне он старший инструктор школы юных авиаторов. Он и фрекен Бок…., впрочем, это уже совсем другая история.