Русско-японский сон

Раскинулось море… ну ладно.
Простимся, коса-раскоса.
И вместе мы рушимся на-а дно,
и вместе летим в небеса.

Пролив напрорыв перекрыли враги,
и сам Токунага в ловушке.
Приходится драться, ни зги, ни ноги.
В который раз плачьте, старушки.

Ты гол как монгол, яко благ, тако наг,
и флаг чёрно-жёлтый на мачте.
Я урка по жизни, желаю всех благ,
в который раз, матушки, плачьте.

Не плачут японки – глазёнки узки,
а русским давно надоело.
Тут риса комочки, тут хлебца куски,
а схватка – всеобщее дело.

На некоем судне пахал кочегар –
кто был он по крови, по расе?
Давление двести, в каморке угар…
Еси-небеси-хикуяси!

И вот я стараюсь, я весь на куски,
понять, что желто и что бело.
Не плачут японки – глазёнки узки,
а русские – что им за дело?

К ногам привязали ему колосник
(такое – на кшталт батареи),
и пуст океан, и забыт материк,
и старое – нас не старее.

К ногам привязали ему березняк,
простынкою хрен обернули,
кто надо пришёл и пропел отходняк,
согласно закону Бернулли.

Не думали, братья, мы с вами вчера,
что наша потопнет армада.
Рубашка черна и красна и мокра...
Прекрасно, но больше не надо!

Безумие пенится пастью кита,
и выше волны Токунага,
а волны поют – от винта, от винта! –
геройскую гибель «Варяга».

Раскинулось море… но жаль же,
но родина вечно вдали,
и мы улетаем всё да-альше,
и нет уж под нами земли.